Эти платья не хранились со времен Мег Китинг: материал был слишком новым и ярким. Эти платья сшиты не так давно, намеренно копируя старые стили. Она не могла понять, зачем, если только та, кто носила их, не знала историю Эджкомба и не любила поиграть. А это вряд была графиня.

Тогда, любовница? Вероятно, последний граф Уайклифф и его возлюбленная занимались воссозданием странных фантазий в отдаленном имении. Или…

Она сцепила пальцы и крепко закрыла глаза, но не могла отбросить возможность того, что сегодня она стала лишь еще одним завоеванием для теперешнего графа Уайклиффа. Боже милостивый, нет, она предпочитала сохранить некоторую часть сегодняшней радости, чем остаться ни с чем, кроме осознания того, что вела себя как дура.

Но как бы она не старалась, не могла совершенно отбросить подозрение, вызванное этими яркими платьями.

— Вам здесь не место.

С криком она захлопнула гардероб и, повернувшись, увидела Натаниеля, согнувшегося в дверях. Она поднесла руку к горлу. — Вы напугали меня. Я не знала, что вы в доме. Что вы делаете наверху?

— Ищу вас, миледи. Милорд сказал, что я должен проводить вас домой.

— Понимаю, — Этот человек нервировал ее, хотя она была совершенно уверена, что он не мог причинить ей вреда. Она посмотрела на закрытые двери гардероба. — Натаниель, как давно вы работаете в Эджкомбе?

— Раньше я подрезал. Теперь я готовлю и ухаживаю за лошадью.

— А вы знаете, чья была это комната. Может быть, родственницы?

Он пожал плечами, потом на неровных чертах его лица мелькнуло выражение тревоги.

— Вам нечего бояться, — сказала. — Мне просто любопытно. У графа были другие… гостьи, кроме меня?

Сухопарые плечи дернулись вперед.

— Маленькие розы, — прошептал он. Его взгляд беспорядочно переходил с одного на другое, словно он видел что-то, чего не видела Софи. — Никто не знает о розах, только я.

— Что такое с розами, Натаниель?

— Теперь роз нет. Все исчезли.

Его загадочные слова и блуждающий взгляд вызвал в ней страх. Он, казалось, оторвался. Потерялся в мире собственного воображения. Если она не сможет вернуть его разум, что он способен натворить?

— Все в порядке, Натаниель. Нам не нужно больше говорить об этом.

— Умерли и ушли под землю, — он снова обратил внимание на нее, настойчиво разглядывая. — Маленькие розы исчезли и никогда не вернутся.

— Разумеется, они вернутся. Мы посадим другие.

— Нет!

Его крик побудил ее к действию. Проскользнув мимо него, она бросилась в коридор и побежала вниз по лестнице. Она не останавливалась, пока не увидела пограничные стены Эджкомба и, посмотрев назад, не заметила, чтобы слуга шел за ней. Она остановилась отдышаться, а потом двигаться дальше.

Тонкий туман навис над торфяниками, проливаясь на долины, превращая окрестности в неясную дымку и распространяя сверхъестественное спокойствие. Продолжающийся дождик холодил лицо и руки, что соответствовало ее настроению, и она была благодарна, что погоду можно было обвинить в любых неполадках в ее одежде. Ее бедра болели при каждом шаге, постоянно напоминая о том, что она сделала, — о той части себя, которую она отдала. Никакой дождь не мог смыть неловкость или снять груз сомнений, давящих на нее.

Обманывал ли ее Чад не только сегодня, а всё это время?

Когда она зашла за поворот дороги, то увидела фермерский дом тети.

— Софи! Софи, иди сюда скорее!

Рейчел стояла за воротами, держа руки над головой. Услышав второй крик, Софи бросилась бежать.

— Это Доминик и Йен, — выпалила Рейчел, как только Софи подошла к ней. — Что-то с ними случилось. Они должны были уже вернуться к этому времени. О, Софи, прошло уже больше часа. Где они могут быть? Если они ранены, то это моя вина.

Софи положила руку на плечо кузины. — Расскажи мне подробнее, почему ты считаешь, что с ними что-то случилось?

— Потому что я послала Доминика привезти Йена обратно в дом.

— А разве твой отец не возражал…

— Да, но ты же знаешь, что он и мама сегодня поехали в Маллион. Так что я подумала… — Она схватила Софи за руку и пошла вместе с ней в сторону деревни. — Я знаю, что что-то случилось. Я продолжаю думать об этих несчастных мертвецах, обнаруженных вчера в сетях судна.

Стараясь не отставать от быстро идущей Рейчел, Софи подумала, что, скорее всего, всё уже поняла. В отсутствие родителей Рейчел планировала встретиться со своим возлюбленным. Но их свидание так и не состоялось.

— Что бы их ни задержало, я уверена, что это не связано с тем, что произошло вчера. Будь спокойна на этот счет. Ты же знаешь, каковы молодые люди. Они, наверное, сейчас в таверне Келлин, греются у огня и набивают желудки овсяными лепешками и элем.

— Нет, только не Йен. Он бы не стал тратить зря ни минуты после того, как получил мое сообщение.

И вспомнив про участие е кузена в этих событиях, Софи не могла не заметить. — Может быть, Доминик не передал твое сообщение.

— Разумеется, передал. Он обещал. Отец не одобряет Йена, но Доминику он нравится. Они лучшие друзья.

Софи ничего не сказала, но она не сомневалась, что ее угрюмый двоюродный брат мог нарушить обещание, даже данное своей сестре.

Как будто прочитав ее мысли. Рейчел ощетинилась. — Я понимаю, что ты и Доминик не в ладах друг с другом. И, скорее всего, по веской причине. Он такой же, как отец. Он далеко не всем нравится. Но в глубине души он порядочный человек и любит меня. Если с ним что-то случилось из-за меня…

— Не случилось. Я уверена, что он в порядке.

Рейчел закусила губу. Он шли через туманный дождь в натянутом молчании. Впереди появился дым из труб в деревне, поднимаясь в облака, как темные нити.

Внимание Софи привлекло движение на торфяниках. Ожидая увидеть оленя, она была удивлена, когда увидела мужчину, появившегося из влажного тумана. На нетвердых ногах он бежал по направлению к дороге.

— Это Йен! — Рейчел устремилась вперед.

— Рейчел, остановись, — Софи бросилась за кузиной. На таком расстоянии, в дождь и туман, девушка не могла с уверенностью понять, кто этот человек. В домотканой, непромокаемой шерстяной одежде это мог быть бандит, временно живущий в таверне Келлин. Или кто-то, кого следовало бояться даже больше.

Но в следующую минуту, Софи поняла, что если этим человеком был Чад, то она узнала бы каждую линию и черточку, размах плеч, то, как он двигался, даже с расстояния в дюжины ярдов.

Инстинкты Рейчел оказались верными. Когда они подбежали к молодому рыбаку, он покачнулся вперед, сильно ударившись коленями о дорогу. Йен схватил Рейчел за талию, таким образом, не завалившись лицом на дорогу. Щекой он прижался к ее животу, его видимый глаз заплыл среди множества зловещих цветов.

— Йен! Что с тобой случилось?

Он молчал минуту прежде, чем ответить, руками сжимая плащ Рейчел. Когда она попыталась поднять его лицо, он поцеловал ее руки и закрыл здоровый глаз.

Рейчел опустилась рядом с ним. — Прошу, расскажи мне, что произошло.

— На нас напали. Их было двое. У одного был пистолет, у другого — рыбацкий нож. С зазубринами, таким мы вскрываем улов. Они затащили нас на торфяники.

Тошнотворное ощущение охватило желудок Софи. Двое мужчин. Торфяники. Он наклонилась ближе, чтобы поговорить с молодым человеком. — Кто это сделал? Ты их узнал?

Он кивнул. — Я видел их раньше. В деревне. Они иногда приходили в рыночный день и заходили в «Чайку» выпить пинту эля. Но я не знаю, кто они. Они родом не из Пэнхоллоу. Они не похожи на нас.

Рейчел нежно обхватила его лицо, подняла и задохнулась при виде его опухшего глаза.

— Я в порядке, — заверил он ее. — Но Доминик…

— Где он?

— Там, где они оставили нас. Я не мог перенести его самостоятельно. Рейчел, они пришли за ним; я уверен. Я требовал у них ответа, чего они хотят, и их ответ был пистолетом, прижатым к моей голове.

Рейчел провела кончиками пальцев по его волосам, отступив, когда он поморщился. — У тебя шишка размеров с куриное яйцо.