Я спохватился, отвёл взгляд и убрал меч в ножны. Когда я вновь посмотрел на владычицу, перед нами сидела прежняя Адалинали и грустно улыбалась. Верения так ничего и не поняла.
— Простите, — сказал я.
— Ничего, Кесс, — ответила принцесса. — Ты узрел меня в истинном облике, а значит, открыл «руну ясновидения». Теперь ты — настоящий воин меча. Этот меч дарит способность к ясновиденью через прикосновение к руне, лишь своему хозяину. И чем сильнее морок, тем яснее для тебя предстанет истинное…
— Что я пропустила? — опомнилась Верения.
— Из-за руны ясновидения Кеес увидел оболочку.
— Э…
— Моё внешнее воплощение, — пояснила Адалинали. — Да, такова наша внешность. Люди видят только внутренний облик рарри, красоту и свойства их души.
Я поразился.
— Твоя красота так реальна!
— Так и есть. Это — настоящее, сокровенное, уникальное, а внешнее — это лишь то, что приспособилось к этому миру и смогло выжить. Вдали от родного леса и горы Келабриан мы постепенно утрачиваем его и становимся в ваших глазах такими же, как снаружи. Поэтому я покинула мир людей и вернулась в лесное царство. Не было сил держаться.
— Значит, Кеес теперь может предсказывать будущее? — с восторгом спросила Верения. Кажется, остальное она пропустила мимо ушей.
— Нет, — Адалинали покачала головой. — «Руна предвидения» другая. Кеес сможет узреть то, что сокрыто, когда захочет. Я представил, как смотрю на Астру…
— Только не вздумай пялиться на меня! — воскликнула Верения. Я вздрогнул, очнувшись от приятных мыслей.
— Очень надо!
— А руны начертали леддины? — выспрашивала любопытная девчонка.
— Возможно. Они были начертаны очень давно и далеко отсюда. Теперь никто по Эту Сторону Гор не пишет рунами, только леддины и самые старые магистры могут ещё читать их. По Ту Сторону всё иначе…
— А почему ваш внутренний облик — человеческий? — не отставала Верения. Не пропустила… «Вот надоеда», — раздражённо подумал я.
Однако Адалинали ласково улыбалась девочке и терпеливо отвечала на вопросы.
— Наверное потому, что люди на нас и смотрят. Но если бы не оболочка, то для других мы оставались бы невидимыми, либо похожими на пятна света. Рарринарри, лишённые внешности, так и выглядят.
— А почему они лишены внешности?
— Это грустная история. Мне рассказывал отец. Когда-то давным-давно наши прародители жили в северо-восточных лесах…. Но пришли Хозяева, преобразили леса и пленили многих рарри. Чтобы освободиться от рабства, пленные рарри уничтожили свою телесную оболочку. Их свободный дух устремился сюда и привёл других рарри. С тех пор они охраняют нас, как невидимые стражи леса. Они живут в деревьях, воде, камнях — везде. А иногда показываются нам, воплощаясь в любимых животных, с их согласия….
Адалинали взмахнула рукой, и к нам из-за деревьев выбежали пушистые собаки с острыми лисьими мордочками. Одна — белоснежная, другая — чёрная без единого белого пятнышка. Собаки подбежали к владычице и уселись её ног, застыв, словно шахматные фигуры на зелёном поле.
— Эти собаки… — начал я и умолк. Зачем спрашивать о том, что и так очевидно? Владычица кивнула.
— Да, иначе показаться они не могут. И обречены на это вечно. Но это не страшит нас. Когда-нибудь перевоплощение ждёт всех рарри. Утратить свой внутренний облик гораздо хуже. Но я так любила, что даже это не пугало меня. Однако… Я слишком любила его, чтобы позволить ему увидеть свою оболочку… Поэтому и ушла от короля Тёрна. — Она опустила голову и печально вздохнула.
Верения слушала раскрыв рот.
— И зря! — выкрикнул я так громко, что даже ветви задрожали, и деревья забормотали быстро и невнятно. Адалинали удивлённо подняла лицо, поспешно вытирая слёзы.
— Зря, — повторил я и благородно соврал:
— Вы очень красивы, в любом облике. Принцесса благодарно улыбнулась.
— Ты — добрый юноша. Спасибо, что хотел утешить меня, но это не так…
— Это правда, — я говорил от чистого сердца, потому что хотел так думать. Она покачала головой:
— К сожалению, не все считают так, как ты, и особенно короли по Эту Сторону Гор. Если бы Тёрн увидел меня такой, то прогнал бы и считал бы ведьмой, напустившей морок. Нет! Он не убил бы меня, поскольку был добрым человеком… — она запнулась. Все считали, что король погиб, наверное, даже мудрые рарри.
— А вы можете возвращать облик? — спросила Верения.
— Да, проведя много дней под Деревом Исцеления. Это очень болезненно, но не более чем потерять его навсегда. К счастью, наш сын Трей родился с внешностью и сутью человека, и я оставила его с отцом. Он должен стать великим королём людей. Несмотря на козни правителей… Что ж! — Он встала, и её кочка расползлась, сливаясь с травяным ковром.
— Уже вечер. Вы, наверное, голодны?
В тот же момент я почувствовал, что действительно хочу есть. А Верения кивнула.
— Тара позаботится о вас. Не стесняйтесь. В той стороне — водопады, а в другой — горячие источники. Отдыхайте. А утром вернётся Сэрьен и проводит вас в Истик-вуд. Она шагнула к горе, а собаки убежали в лес.
— Мы ещё увидимся, — сказала она, перед тем как раствориться в стене.
Из ближайшего дерева выскользнула Тара. Глядя на неё, я думал про истинный облик. Итак, могущественная волшебница рарри в душе была озорной девчонкой. Чудесно! Таковым оказался мир и нравился мне ещё больше…
Тем временем, Тара и толпа весёлых белок (настоящих, а не бу-шмыговых) устроили нам пир на лужайке. Мы полакомились ягодами в густом янтарном меду, плодами сахарного дерева и грибами, сваренными в горячем источнике. Белки кололи нам орехи. Мы запивали лакомства травяным чаем, настоянным на воде того же источника. По очереди искупались в водопаде, и весь вечер слушали волшебные сказки деревьев, пока не уснули под шелест колыбельной. Мне снилась Астра. Будто мы с ней гуляем под сенью диковинного леса и поём…
Пробудившись от птичьего пения и яркого солнца, я увидел Сэрьена и очень ему обрадовался. Он принёс тёплых лепёшек с сыром и молока. За завтраком лесной колдун рассказал нам, что ходил на разведку к Приречным лесам.
— Там следы волкопсов, — говорил он. — Слуги герцога унюхали вас. Сюда они проникнуть не могут, но как только мы покинем чащи рарри, нам следует остеречься. Пока они ушли, скорей всего вернулись к герцогу. Подозреваю, что он стоит лагерем где-то в Приречье. А в Истик-вуде вы будете в безопасности. Граф ненавидит серого герцога.
Я озирался, надеясь, что Адалинали выйдет из горы. Но она так и не появилась. А после завтрака мы выступили, надев рюкзаки.
— К вечеру будем в Истик-вуде, — пообещал Сэрьен. — Я проведу вас короткими тропами.
Сначала мы шли по лесу рарри.
— Они следят за нами, — предупредил Сэрьен.
— Откуда ты знаешь? — удивился я.
— Никого не вижу, — оглянулась Верения. Сэрьен улыбнулся.
— Рарри умеют прятаться, сливаясь с камнями и деревьями. Я вспомнил Тару…
По дороге мы разговаривали. Вернее, всё больше Верения закидывала Сэрьена вопросами.
— А бизоны из Бизоньей Пущи вам не родня? — спрашивала девочка.
— Нет, самые обычные бизоны, только очень крупные. Поэтому их называют королевскими…
— А почему зубры живут в Зубровой Пади?
— Там — заповедник. Лес растёт на холмах. Нам зубрам то, что надо, а вот олени туда не заходят.
— Олени? — рассеянно переспросил я, думая об Астре.
— Олений народ, — пояснил Сэрьен. — У нас общие корни. Только мы превращаемся в зубров, а они — в оленей. Граф-олень заботится о своём народе и графство процветает. Оленей становится всё больше, да и люди из Междуречья в родстве с оленями. В каждой третьей семье рождается оленёнок. В четырнадцать лет, до первого превращения, его отправляют в лесные Хоромы к оленям. Однако чужаков, вроде вас, туда не пригласят… В поместье к графу? Может быть…
— А граф — тоже олень? — спросил я.
— И какой! Чистокровный! Все его предки были оленями, и жену он взял из оленей, хоть и с примесью человеческой крови.
