— Слыхали… А как же… — осторожно соврал он. Гаденькая улыбочка исчезла.

— Ну, тогда лучше помолитесь, — насмешливо предложил я. Коклюс бухнулся обратно на табурет и посмотрел на магистра.

— Суровые парни у тебя в команде, Линкнот. Это я понимаю…

В его команде?!

— Ещё бы! — Линк подмигнул мне, и в его взгляде промелькнуло что-то похожее на уважение. Неужели дождался? Девчонки, которые и пикнуть боялись, даже заулыбались.

— Стало быть, сочтёмся? — переспросил Линк.

— Понимаешь, дружбан, — заюлил Коклюс, поглядывая на Зеркало. — Я-то что… А вот мои ребятки. Их этим не остановишь. Кушать-то всем хочется…

— Не за наш счёт, — высказался магистр.

— Какую-нить безделицу сверху добавьте и в расчете. А? — прохныкал Коклюс. — И пойдёте своей дорогой, а я и провожатого дам. В долгу не останусь. А?

— Деньгами берёте? — спросил я, вытаскивая два чудом завалявшихся реала.

— Спрашиваешь! — в мутных глазёнках Коклюса запрыгали жадные бесенята.

— Лови, — я бросил ему монеты, и он ловко поймал их… Долгие месяцы тренировки.

Потом мы сняли феглярийские костюмы, не забыв вытащить всё из карманов. Переоделись в свои прежние вещи. Линк из жалости сунул Коклюсу пару статуэток из серебрянки, и тот, удовлетворённо кивая, зычно позвал:

— Нюк!

Мы с Линком мгновенно подобрались, но в старательскую вбежал худосочный парнишка лет тринадцати, по виду — ровесник Верении.

— Проводи дружбанов до выхода и не забудь пожелать счастливого пути, — ухмыльнулся Коклюс и подмигнул нам. — Приветы от меня Сэрьену-зубру… Ежели доберётесь.

— Обойдёшься, — буркнул Линк. — И не дождёшься.

— Ну, бывайте. Не поминайте лихом.

— А Вы — в особенности, — съязвил я.

— Может, ещё увидимся, — многообещающе выдал Линк, но Коклюс уже отвернулся, рассматривая добычу.

Паренёк взял фонарь, и мы следом за ним вышли из тупичка. Он повёл нас внутрь горы, где я всё-таки включил фонарик. Не доверял я этому Коклюсу, а уж тем паче пещерам. Опыт, знаете ли.

Туннель постепенно наклонился, и под ногами оказались ступеньки. Мы спускались вниз по скрипучей лестнице.

— Держитесь, — предупредил Нюк. — Скользко…

Найти бы ещё, за что держаться. Коридор сузился, и я нащупал на стене железные скобы. Астра с Веренией семенили впереди меня, судорожно цепляясь друг за друга. Линк уверенно шагал за парнишкой, почти не держась.

Мы спускались всё ниже и ниже, в густой и промозглый мрак, который с трудом рассеивался светом фонарей и масляных плошек. Воздух промёрз до такой степени, что при дыхании пар валил изо рта. Иногда руки промахивались или соскальзывали, и я трогал влажные стены, подсвечивая фонариком. Отчётливо слышалось, как капает вода, и отдельные капли сбиваются в срывающиеся в бездну ручейки. Журчание воды усилилось и чудилось, что мы приближаемся к подземной реке…

Так мы попали в центральную штольню, по словам Нюка. Отдалённо стучал отбойник, а где-то рядом — визжало и скрипело….

Пересекли просторную пещеру — лучше освещённую, с высоким сводом и множеством боковых ходов. Оттуда и слышались эти туки-туки, вззи-ии и скри-ии. Подошли к другой лестнице с нормальными деревянными перилами и стали подниматься…

Астра с Веренией бежали наверх так, что я еле поспевал, и догнал лишь, когда они устали и остаток пути наверх плелись, обмениваясь репликами. Наконец-то утомительный подъём закончился, и мы очутились в широком туннеле с глянцевыми стенами. Стало ощутимо теплее, а вскоре даже жарко. Линк знал, что делал, когда расплачивался одеждой. Коридор хорошо освещался, и я выключил фонарик. Окончательно уверившись, что больше нечего опасаться, и девушек прикрывать с тыла не обязательно, я догнал Линка и пошёл рядом. Мне хотелось его расспросить.

— Послушай. Вот ты — Хранитель знаний, а кое-чего не сразу просекаешь. Это я о штольнях, в том числе.

Я думал, он меня пришибёт за наглость, но магистр всего-навсего покосился на меня, на Нюка и ответил:

— Видишь ли, Коклюс — прирождённый. Знаток недр. Иногда среди нас встречаются Хранители знаний с узкой специализацией. Мы с ним через это и познакомились в Алмазных кряжах бывшего Точина. Но это не важно. Просто, когда имеешь дело с прирождёнными или с магией волшебных существ, вроде ледяных драконов и рарринарри, собственные способности могут блокироваться. Природное волшебство, оно… как стихия — создаёт помехи. Понятно, о чём я?

— Ну да, — ответил я, вспомнив, как во время бури рябил телевизор, когда антенну раскачивало на крыше.

— Примерно так, — подтвердил Линк. — Я не знаю, что такое «антенна» и «телевизор», но суть та же. Волны. Их создаёт магия. А мощность помех зависит от силы волшебства…

Н-да, мои мозговые волны ему точно не помеха.

— … Но никто из прирождённых не способен умышленно создавать их. Кроме Завирессара. Он угнетает и блокирует магию прирождённых. В этом его сила и… Знаешь, что я думаю…

— Что? — я и не представлял.

— Прирождённые-уникумы создали волшебные предметы. А есть ли такой у Завирессара? Он не был в Фегле, это точно, но у него под боком течёт серебрянка. Способен ли он изготовить предмет без созидателей? Или уже изготовил… Тогда что он такое? И где?.. — Линк ещё долго так рассуждал, а я удивлялся. Впервые он разговаривал со мной доверительно и по-настоящему…

Впереди забрезжил дневной свет. Наконец-то мы достигли конца туннеля, и вышли с другой стороны Кристаллических гор. И весь путь занял около трёх часов. А мне показалось, что неделю…

Долина выглядела натуральной свалкой…. Мы стояли на разбитой дороге, среди бурого шлака и мусора непонятного происхождения. По соседству с ямами, наполненными мутной, ржавой водой. Кругом валялись сломанные тачки, разбитые ящики, доски и опрокинутые вверх колёсами тележки… А впереди маячили серые в дымке горы. Сумрачная бесконечность…

— Долина Шлаков, — сообщил Нюк. — Идите прямой дорогой и упрётесь в распадок. По распадку через Половинчатый хребет попадёте в Долину Цветов.

— А чего тут так, ну… загажено? — поинтересовался я, пока девушки брезгливо озирались по сторонам и принюхивались.

Слабый ветерок доносил подозрительные запахи. Нечто среднее между несвежими носками и прокисшей шпаклёвкой.

— Прежние старатели всё сваливали сюда, — ответил Линк.

— Следы бурной деятельности человека, — подытожил я. — «Здесь был Вася» во множественном числе…

— А дядя Коклюс очистит долину, — заявил Нюк. — Э… Счастливого пути!.. — и нырнул под свод тоннеля.

Поглядев вслед меркнущему огоньку, мы отправились дальше по горбато-щербатой дороге, размытой дождями. Под безнадежно серым небом… И оставили позади груды мусора и разбитых тележек всего часа за полтора.

— Когда-то отсюда вывозили породу, — рассказывал Линк. — Но не в Долину Цветов… Помните, мы вначале прошли сломанный указатель? Там начинался старательский тракт и вёл на восток — в город рядом с большой пещерой. Местные жители шлифовали породу, гранили камни и сплавляли по подгорной реке в Королевский город. Бойкая шла торговля…

— А потом? — спросила Верения.

— Пещеру завалило.

— А через распадок?

— Поначалу, недолго. Такой крюк и… всякое сказывали. Да и шахты вскоре опустели. Город пришёл в упадок. Вывезли последнее и бросили… Интересно, что там нашёл пройдоха Коклюс…

Но мы больше не заговаривали об этом, поскольку подошли к Половинчатому хребту. Он выглядел приземистым, кряжистым и абсолютно голым. Серые склоны, разукрашенные пластами белой и жёлтой глины, словно распадались на две части. Дно широкого распадка было покрыто мелкими камешками, поскрипывающими при каждом шаге. А я шёл и думал, что хребет потому и называется Половинчатым, что развален пополам…

В глубине распадка нам пришлось одолеть сыпучий подъём. И после него мы сделали привал. Тем более, как будто нарочно, повсюду разбросали плоские камни, и мы уселись на них, собираясь перекусить. А то с утра ничего не ели, и желудки дружно урчали от голода, сливаясь в утробную какофонию.