— А как же, — улыбнулся я. — Дядюшка помог.

— Вот уж Таурита разозлится, когда узнает, — ответила Астра и больше не спрашивала о флаконе. Удивительная девушка! И её саму окутывал шлейф тайны.

— А почему ты раньше не убежала? — поинтересовался я, а сам подумал, что как-то подозрительно много на моём пути встречается студентов, которые жаждут удрать из учебных заведений. Или забавно.

— Как и куда? — она пожала плечами. — Корабли редко сюда пристают. Примерно раз в полгода или в экстренных случаях. А на местных рыбацких лодках не уплывёшь дальше соседних островов. Да и кто бы меня взял?! А куда плывёт твой корабль?

— В Фегль.

— Замечательно. Там я ещё не была. А оттуда я найду способ вернуться домой. Когда-нибудь. Я так соскучилась.

А уж как я скучал…

День разгорался. Стояла жара. Земля разогрелась, и от неё парило. Стрекотали кузнечики. Потянуло нежным цветочным ароматом. Он обволакивал всё вокруг, дерево и нас. Астру разморило, и она томно опустила голову мне на плечо, и я на секунду впал в беспамятство, окутанный душистыми парами. Стоп! Где-то это уже было.

Я испуганно открыл глаза и… Надо мной склонилось невероятно прекрасное мужское лицо, и часть меня предательски затрепетала. Ярко-красные сочные губы приблизились. Они манили и очаровывали, и я видел капельки пота над верхней губой или капельки цветочного сока — нектара, и они оказались сладостно-сладкими, как мёд… Где-то неподалёку охала Астра. Астра!

Я оттолкнул красавца и вскочил, отплёвываясь от нектара и чихая от пыльцы, осыпавшейся с его кудрей. Другой красавчик страстно лобзал Астрею, прижав её к дереву, а пыльца так и взрывалась в воздухе желтоватым облаком.

Хорошо ещё, что адонисы не спуны, а я — не девушка. Теперь я чётко уяснил, что в этом измерении опасно засыпать под деревьями и кустарниками независимо от места. Мой адонис неуверенно отступил и удивлённо пялился на меня.

Но откуда ж ему знать о том, что я парень? Не на того напали! Поэтому я воспользовался замешательством и заорал:

— Ааааа! Вперёд, тюльпаны! Мы обнаружили противника! К нам! Сюда!

Горе-любовников как ветром сдуло. Видать, боялись они тюльпанов-то.

Оставленная без поддержки, Астрея медленно сползла на землю, глядя прямо перед собой затуманенным взором. В её глазах не было страха, а лишь блаженство. Да уж, хороши бы мы были, если бы я был настоящей девушкой. Повезло.

Опасаясь за самочувствие Астры, я похлопал её по щекам и плеснул в лицо воды из ручья. Она понемногу приходила в себя.

— Где он?

— Кто?

— Прекрасный принц…, — она снова уплыла, но я потряс её.

— При-инц, — простонала она.

— Ага, прынц. Смотался отсюда на белом коне, аж стебли засверкали.

— Что-о?!

— Это был чёртов адонис.

— О! — глаза Астры расширились, а бровки поползли к макушке.

— Я прогнал… ла их. Вставай. Пора линять отсюда.

Меня вдруг передёрнуло от воспоминаний о сладких губах. Брр…

— Смотри-ка. Они тут без нас развлекаются! — Из-за деревьев вышли Динка и Ринка.

— Куда это вы собрались? — прищурилась Динарья.

— А что вы тут делаете?! — набросилась на них Астра. Она совершенно очнулась, потрясенная появлением бывших соседок по комнате.

— А вы в курсе, что здесь рядом поляна с адонисами? — улыбнулась Ринальда.

— Так они к ним и сбежали! Как девчонки со второго курса.

— Дуры! — воскликнула Астра.

— Дуры, — повторил я.

— А что? Мы бы с удовольствием, — рассмеялась Динка.

— С ума сошли? Они же завянут через год-два, оставив вас с разбитыми сердцами. От любви адониса не сразу оправляются или вообще не оправляются. Некоторые девушки, обезумев от потери, бросались со скалы в море. Вы горько пожалеете.

— Ничуточки, — фыркнула Динка. — Их же много — адонисов, новые расцветут.

— Дуры! Как вы не понимаете…

На нас обрушилась новая волна дурманящих ароматов. Я сообразил, что это значит и, схватив Астру за руку, потянул её прочь. Верно адонисы поняли, что никаких тюльпанов поблизости нет, почуяли новых девушек и вернулись…

— Бежим!

Мы побежали по тропинке, не оглядываясь, и вскоре выбрались из леса. Кажется, оторвались. А что там сталось с Динкой и Ринкой меня мало волновало. В конце концов, сами нарвались. Запыхавшись, мы остановились на дороге, по сторонам от которой вился кустарник с розовыми цветками. Их душистый запах ничем не напоминал аромат адонисов и это радовало. Я вздохнул поглубже.

— Каприфоль, — вдруг сказала Астра.

— Что?

— Каприфоль. Такие же кусты росли у нас в лесу вокруг замка, далеко отсюда, — вздохнула Астрея. — Мама его любила… Как я соскучился по своей маме!

— Послушай, Астра, — я достал Зеркало. — Скоро вечер, а мы должны подойти к мысу до темноты… В общем, чтобы я ни делал не удивляйся, пожалуйста. Ладно?

Он кивнула немного неуверенно, но не возражала. Зато запротестовал Норд:

— Эй! Ты что задумал? Ты чего задумал? Прекрати!

— Увеличивайся.

— И не подумаю!

Астрея уже смотрела на меня с опаской. Лучше поторопиться.

— Увеличивайся, говорю. Иначе мы не успеем на корабль, и нас схватят адонисы. Их тут целый рассадник.

— Ну ладно. Шантажист!

— У меня были замечательные учителя.

Астрея не успела даже пикнуть, как я превратил её в колечко и надел на палец.

— Теперь превращай меня в птицу.

— Да ты чего нанюхался-то?!

— Превращай, я сказал!

— Т-ты уверен?

— Попробую.

— Как знаешь… Я ни за что не отвечаю.

— Собакой же я был.

— Сравнил! Собаки бегают по земле и у них четыре лапы, а не крылья.

— Представлю себя собакой с крыльями.

— Тогда может превратить тебя в летучую мышь?

— Не умничай.

— Ладно. Приготовься к отсроченному превращению…

Вскоре на дороге сидела чайка с кольцами на лапках. Одним кольцом была Астрея, в другом — прятался крошечный Норд. А мир вокруг изменился, ведь я смотрел на него птичьими глазами. И, стремясь убраться с дороги, я изо всех сил пытался опрокинуться в бездонно-синее небо.

Я кричал, кричал, кричал! Махал, махал, махал крыльями! Но лишь елозил по дороге, поднимая пыль, а потом вдруг подпрыгнул и взлетел. Не иначе как сработали птичьи инстинкты. Хорошо ещё, что погода была лётная — ясная и безветренная, и мне не приходилось регулировать порывы ветра.

Я помчался широко разведя крылья. Я набирал высоту и вот уже парил высоко-высоко в небе, осматривая остров с высоты. Он плавал подо мной, словно зелёный пирог в сиропе, на синих-синих волнах, озарённый солнцем.

Я испытал странное чувство. Чайка высматривала путь, а человек затаил дыхание от восторга. Я ведь раньше не знал, как это чудесно — летать в поднебесье (куцые полёты в облике Принца Ночи не в счёт) и от счастья едва не потерял высоту. Но птица оказалась сильнее, и я понёсся на юг, к мысу. Птица чувствовала, куда лететь, видя тончайшую магнитную сетку покрывающую неведомую землю. Я встроился в нужный воздушный коридор и энергично заработал крыльями. Мыс был уже близко. Я узрел мачту корабля, торчащую из-за мыса и начал снижаться, когда сверху раздался хищный клёкот. Надо мной нависла чудовищная тень и…