Замок действительно казался зверем — с острыми шипами и когтистыми лапами, с застывшими в немой свирепости глазами-окнами и чешуйчатыми боками стен. Чьё же воображение способно сотворить такое?

Помедлив, я вошёл, ведь «кроколюдь» уже наступал на пятки. Хоть он и тупой, по всей видимости, но выдавать ему свою неуверенность мне не хотелось. Миновав узкий каменный «пищевод», окольцованный круглыми распорками, я оказался внутри чудовищного брюха, сверкающего мрачным великолепием. Всё, — и полы, и стены, и даже перила многочисленных балконов и лестниц окаймляющих зал, были отделаны чёрным хрусталём и кроваво-красными рубинами…

— Принц?!

Я невольно вздрогнул и обернулся. И увидел увеличенную, более мускулистую и, вероятно, более зрелую копию нынешнего меня, тоже с красными глазами и нетопыринными крыльями. По всей видимости, в этом месте главенствовали два цвета — чёрный и красный. А, нет, ещё тёмно-синий. Я вспомнил синюшные развалины.

— Ты нашёл седьмого, сын мой?! — вопрос неприятно резанул по ушам.

Отвечать не пришлось. Вскоре вслед за мной ввалился пыхтящий «кроколюдь» Даэдрэ, протопал к нам и, бросив к нашим ногам бесчувственное тело мнимого баронета, упал перед нами на четвереньки, склонив крокодилью голову.

— О Король демонов, о величие Даэдрэнекона! — прогудел он. — Вот седьмая жертва.

Хм, стало быть — это и есть король…

Демон воздел руки и объявил так громко, что от стен отпрыгнуло гулкое эхо:

— Час пробил! Время пришло воздать богу Даэдрэнекона! И врата откроются, как только кровь семи жертв прольётся на священный алтарь! Он опустил руки и обратился ко мне:

— Ты славно поработал, сын мой, и тебе дозволяется вкусить крови вторым, после бога Даэдрэнекона. Я застыл, не зная что ответить, а Король явно чего-то ждал от меня.

— Кланяйся, дурень, — прошипело Зеркало.

Я спохватился и поклонился, а Зеркало провещало заунывным голосом Принца Ночи:

— О повелитель Некедемерии! Смиренно возвращаю это право тебе — отцу моему и королю. А я буду третьим, если соблаговолите.

Я с опаской поднял глаза и увидел благосклонную улыбку на лице Короля симпатично оправленную в клыки. Затем, демон обратил свою клыкастую благосклонность на ползающего по полу «кроколюда».

— Встань, Даэдрэ! Приказываю тебе!

Тот мгновенно подскочил с ловкостью удивительной для такого пыхтящего существа. И застыл в почтительной позе.

— Ты примитивен, — снисходительно продолжал король демонов. — Но боги Даэдэнекона любят тебя и расположены к тебе более чем к нам — разумным. Они выбрали тебя посредником. Так будь им сегодня! Вот тебе высочайшая награда за твою помощь и преданность Принцу Даэдрэнекона. Я дарую тебе седьмого. Самую важную жертву.

«Кроколюдь» почтительно дёрнулся вперёд и припал к ногам повелителя, лобзая их. Демон несколько минут терпел, а потом отступил и велел:

— Отправляйся и готовь алтарь!

И Даэдрэ с непроницаемым выражением крокодильей морды подхватил «седьмую жертву» и направился куда-то вглубь помещения.

— Подождём же твоих брата и сестру — Принца Мрака и Принцессу Сумерек, чтобы совершить воздаяние, как и положено. Они прибудут к назначенному времени, — проговорил король обращаясь ко мне.

Я чуть было не спросил: «а когда наступит это назначенное время?», но вовремя прикусил свой новый раздвоенный язык. Интересно? У меня получится теперь говорить? Я же ещё не пробовал… Или лучше и не пробовать…

— У меня для тебя сюрприз, сын мой, — король приблизился и по отечески обнял меня. — Ты откроешь ворота, а не твой брат. Ведь ты нашёл седьмую жертву. Идём, я представлю тебя главному богу Даэдрэнекона.

И он повёл меня следом за «кроколюдом», в конец «брюха». В том конце что-то темнело и надвигалось. И вскоре я увидел алтарь. Громадный каменный стол с фигурными подпорками в виде звериных ног, увенчанный статуей ещё одного чудовища. При виде его я ощутил холодок в груди и мне ещё больше захотелось крови… Тьфу!

Чудище обхватывало стол четырьмя когтистыми лапами. Голова у него была как у «кроколюда», мускулистое тело, — как у демона; шесть волнообразных хвостов поднимались и нависали над алтарём, и каждый заканчивался человеческой головой, а дополняли картину крылья с изогнутыми шипами.

Даэдрэ взгромоздил принесённое тело на стол ногами к центру, прижав голову, руки и туловище жертвы металлическими тисками. А король тем временем вводил меня в курс дела:

— Здесь Даэдрэнекон-единый — в истинном обличие, сочетающий в себе три ипостаси. И нам он является в разных видах. И часть своего облика он даровал нам. Нижайший — даэдрэ, величайший — нам демонам-некедам и промежуточный — людям-жертвам. Я с тоской посмотрел на мнимого баронета.

— … Люди должны проливать кровь ради нас и Даэдрэнекона. Это честь. Даэдрэ-низшие совершают обряд, соединяя нас с богом, а мы вкушаем вслед за ним. И тогда открываются ворота, — в мир, где множество: тысячи, миллионы жертв, и начинается грандиозный Пир… А скольких мы заберём с собой!..

Он торжественно умолк, а меня чуть не вытошнило прямо на алтарь. А жаль. Была бы самая подходящая жертва для этого урода Даэдрэнекона…

— … И мы ещё долго будем наслаждаться до открытия новых врат… А потом — наступит вечное блаженство…

Выходит, все эти приготовления, жертвы, кровь, — лишь для того, чтобы эти сволочи могли сыто пожрать?! И чего ради я сюда припёрся?

— … Теперь отправляйся вниз и подготовь жертвы, а после даэдрэ принесут их сюда и возложат на алтарь. Даэдрэ призовёт наших слуг, но не всех, а лишь по одному на каждую жертву. А Принц Мрака и Принцесса Сумерек приведут за собой остальных некедов.

Выходит, и «кроколюдов», и демонов много? Целый рассадник! И все кушать хотят. Мне что, придётся спасать чей-то мир? Нет, надо в первую очередь понять, как спасти себя, и унести ноги из этого проклятого места.

По знаку Короля, Даэдрэ метнулся куда-то вправо от стола и поднял тяжёлый люк, жестом приглашая меня спуститься.

— Иди, сын мой, — разрешил Король. — И как только они будут готовы, позови слуг.

Я глянул вниз и увидел узкую лестницу; по ней мне и предстояло спускаться. Я сделал первый шаг и уши заложило, как в идущем на посадку самолёте, а в голове зашумело… Я почти не помнил, как оказался внизу, в каменном мешке, где сидели, прижавшись друг к другу забившись в угол, шесть испуганных жертв.

Шум в ушах понемногу прошёл, и жажда крови уменьшилась, но я опьянел от близости стольких человеческих тел и с трудом соображал, спешно вспоминая, кто я есть на самом деле. Ну что за чертовщина?!

Люк над моей головой захлопнулся, стало совсем темно, но я прекрасно всё видел. Наверное, демоны-некеды обладают ночным зрением. А любопытно, как называется эта часть внутренностей замка-зверя?

Я усмехнулся и всмотрелся в шестёрку людей, гадая, кто бы это мог быть и откуда. Я бы, наверное, ни за что не догадался, если бы не заметил среди этих несчастных знакомого мальчишку с соломенными волосами. И сейчас он смотрел на меня расширенными от ужаса черносливовыми глазами. Так это первокурсники из УМа? Какая приятная встреча! Но они, похоже, моего мнения не разделяли, и, когда я шагнул к ним, задрожали, ещё сильнее вжимаясь в стену. Я попытался заговорить, ворочая во рту непривычно раздвоенным языком, и вот что у меня получилось:

— Фто фы штешь тефаефе? А фто йа тофен тефать?

— Ты что отупел? — саркастически поддело Зеркало. — Или мозги Принца Ночи повлияли на качества твоего ума? Соберись, прынц на чёрном Даэдрэ!.. Превращай их быстро во что-нибудь и валим отсюда.

— Фо фто фефафять? — поинтересовался я.

Демонский язык меня не слушался. Теперь он плохо умещался во рту, и мне приходилось запихивать его туда руками.

«Ничего, — решил я. — Летать же научился. Значит, и с речевым аппаратом как-нибудь управлюсь.

— Горе горькое! Во что-нибудь, да побыстрее. И помельче, чтобы всех унести. И молча, желательно. Больше дела — меньше слов.