Когда всадник в красном плаще мчался по улицам Занрабада в сторону дороги, ведущей в королевский замок Аводор, над городом плыл тяжелый набатный звон. Горожане переглядывались взволнованно и мрачно.

— Король умер! Король умер! — витал над площадями и домами тревожный шепот.

Слыша говор толпы и звон колокола, всадник пришпорил лошадь. Она полетела вперед так, что люди шарахались из-под копыт и жались к стенам, а стражники перед воротами Аводора, разлетелись в стороны, не успев преградить дорогу.

— Кто это был? — испуганно поглядев всаднику вслед, спросил один воин другого.

— Гвендаль, Чародей в Красном Плаще, — шепотом ответил второй страж ворот, — Примчался, стоило только королю отправиться на тот свет. И солнце какое-то очумелое сегодня! Жди беды.

Его напарник поежился, глядя в небо. Над замком плыло в сером мареве ярко-оранжевое пятно.

Торопливо бросив поводья лошади конюху, Гвендаль Рено взбежал по узкой боковой лестнице на башню, ведущую во внутренние покои замка.

— Где король? — спросил он у встречавшего его сенешаля.

— Умер, — озадаченно глядя на волшебника, промямлил управляющий Аводора.

— Я знаю, — сердито процедил Гвендаль сквозь зубы, отстранил сенешаля и быстрыми шагами устремился вперед по коридору.

Сенешаль засеменил за ним, стараясь сохранить свое чинное достоинство и в то же время не отстать.

— Господин, тебя ведь прислал гроссмейстер ордена Крылатого Льва? — спросил он, обращаясь к спине чародея, — Ты ведь уберешь этого наглого мальчишку, который тут везде командует? А то люди нервничают — вельможи, сановники, военачальники.

Чародей сделал еще несколько шагов и остановился.

— Меня никто не присылает, я прихожу сам, — сказал он, обернувшись к сенешалю, — Мальчишку я не уберу — его прислал гроссмейстер. А ты, сударь, созови королевский совет — вельмож, там всяких, сановников, военачальников.

— Но, — пролепетал сенешаль, ошарашенный такой резкой отповедью.

— Время на исходе, — отрезал чародей, — Видел, какое солнце сегодня очумелое?

Еще в коридоре, ведущем в Прощальный покой, Гвендаль услышал негромкое печальное пение. Огромный круглый зал был весь отделан плитами из черного мрамора — пол, стены, огромные колонны, державшие куполообразный свод. В черном зеркале мрамора плясали огоньки пламени горящих бронзовых светильников, едва озарявших все вокруг. Тело короля возлежало на помосте в центре зала, накрытое черным бархатом, обряженное и приготовленное для погребения. Вдоль стен в два ряда стояли плакальщицы в черных одеждах. Они негромко пели погребальную песнь. Их склоненные головы скрывали капюшоны просторных плащей. В черном была и королева Эрия. Она стояла на помосте рядом с телом умершего супруга, ее лицо было скрыто черной газовой вуалью. Единственным человеком в Прощальном зале, одетым не в темное, был вестник гроссмейстера ордена Крылатого Льва, облаченный в пурпурный орденский плащ. Он стоял по другую сторону помоста, скрестив руки на груди. Увидев Гвендаля, входящего в зал, и королева, и молодой воин будто очнулись от мрачного оцепенения. Всплеснув руками, они устремились навстречу волшебнику.

— Где Вернигор? Где он? — в один голос воскликнули королева и Вед.

Гвендаль сделал рукой энергичный останавливающий жест.

— Потом, — торопливо сказал он и, на мгновение замер, склонившись перед умершим Кальдиеном, — Он заслужил долгие похоронные торжества, но, в эти грозные времена, не до того. Идемте, я должен выступить перед советом в вашу поддержку.

— В нашу поддержку? — переспросила Эрия.

Она откинула со лба вуаль. Лицо королевы было бледно, но глаза оставались сухими.

— Хаос воцарится вокруг занбаарского престола, если это не сделать, — Гвендаль указал на выход из Прощального покоя и первый устремился к нему, — Не силой оружия, но силой волшебства я должен поддержать порядок. Вельможи должны смирится с тем, что после смерти короля у власти встанет королева. Даже если она Белая.

— Как? — догнав чародея, Вед придержал его за край плаща, — Разве ты приехал не для того, чтобы назвать короля? Робур признался: ты знаешь, кто наследник.

— И не я один, — пожал плечами Гвендаль, — Но только мое слово будет услышано и признано, верно?

— Тогда чего ты медлишь? — удивилась Эрия.

Они быстро шли по коридору, Вед по правую руку от Гвендаля, Эрия по левую. Чародей вел их к Залу Совета.

— Не ко времени сейчас вопрос о престолонаследии, — хмуро сдвигая брови, ответил Гвендаль, — Надвигается затмение. Оно принесет невиданные беды, в сравнении с которыми смерть короля ничто. Ай!

Он болезненно вскрикнул и остановился, потому что королева крепко ухватила его за локоть и заступила дорогу.

— Так где Вернигор? — с нажимом в голосе спросила она.

— На войне, — коротко ответил Чародей.

Королева отпустила его локоть и прижала ладонь ко рту.

— С армией Эверонта, да? — спросил Вед, — Я поеду к нему и к Евглену.

Чародей решительно качнул головой.

— Нет. Ты знаешь — твое место здесь. Вернигор велел тебе защищать трон и королеву, и ты выполнишь это.

— А ты защитишь Вернигора? — спросила королева, — Ты поедешь к нему?

— Ну, — Гвендаль загадочно поднял глаза к потолку, — Вообще-то я уже там.

— Не понял? — удивился Вед.

— Ну, и не трудись, — пожал плечами Гвендаль и энергично запахнулся в плащ, — Поспешим к совету. Чем скорее они уяснят положение вещей, тем лучше. Ведь есть еще король Гвидо Аладанский с его аппетитами, не забывайте!

Королева не ответила. Она глядела себе под ноги, и Вед заметил, что ее губы дрожат.

— Горюешь о муже, госпожа? — спросил он.

Королева посмотрела на Веда, и по ее щеке скатилась слеза.

— Он не был любимым супругом. Но, как хороший король, заслужил, чтобы его оплакали, — Эрия горько усмехнулась, — Но позже. А сейчас… Все случилось так быстро, внезапно…Затмение, грозящее бедой, Вернигор на войне…

— Он всегда на войне, — заметил Вед.

— Да, — королева криво улыбнулась юноше, — Он к этому привык. Но не я, — она дотронулась до руки Веда, — Спасибо, что освободил меня. Я знаю, это сделал ты. И сестру мою ты спас.

— Ну, — смущенно начал Вед, но не договорил.

Гвендаль, шедший впереди, вдруг замедлил шаг и споткнулся на ровном месте. Его одежды и сам он вдруг стали терять цвет, словно рисунок на пергаменте, блекнущий от времени. Вед схватил его за руку.

— Что с тобой? Ты здоров?

От его прикосновения, вид Гвендаля снова стал прежним. Он отстранился от Веда и провел ладонью по лбу.

— Пора бы мне уже возвращаться, — пробормотал он, не отвечая на вопрос юноши, — Но времени еще хватит.

— Возвращаться куда? — не понял Вед.

Чародей не ответил, только раздраженно дернул плечом.

— Идем, нельзя медлить.

Перед ними показались огромные двухстворчатые двери Зала Совета. Они были сделаны из древесины столетнего дуба в добрый локоть толщиной и обиты медью, украшенной позолотой и янтарной инкрустацией. Слуги с немалым усилием открывали эти двери вчетвером, но Чародей движением бровей распахнул неподъемные створки и стремительным шагом вошел в Зал Совета. Зал был ярко освещен десятками масляных светильников и полон народу. Члены совета оживленно разговаривали между собой, явно взволнованные недавними событиями и этим неожиданным сбором. При появлении Чародея, Веда и королевы все разом смолкли. В наступившей тишине Гвендаль шагнул на середину зала и ударил посохом в мощеный темным гранитом пол. Сверкнула молния, и громыхнул гром. Гвендаль оглядел нестройные ряды собравшихся.

— Слушайте меня, советники короля! — властно провозгласил он.

По залу прокатился ропот волнения и даже некоторого испуга. Вед смотрел в спину Чародею, на его развевающийся плащ, и молодому воину на миг показалось, что его алый цвет снова потускнел.