— Мы окажемся в дураках, если арестуем немца, не имея веских доказательств его виновности. Нет, оставим его на время в покое.

— Извините, шеф, — возразил мне инспектор, — только нам-то от этого какая польза?

— Они будут теряться в догадках, а мы выиграем время и заманим их в западню.

Мы поехали в полицейское управление провинции, откуда я связался по радио со старшим следователем в Малинди. Я велел ему прибыть в Момбасу вместе с капралом Киохи, который — я в этом не сомневался — раскрыл кому-то из членов синдиката местопребывание Кассама. Дело было спешное, и я позволил им потратиться на самолет из казенных средств.

Когда они прилетели, я был немало удивлен. Следователь из Малинди привез с собой не одного, а двух полисменов. Кроме того, в качестве вещественных доказательств он выложил на стол новенькую магнитолу и ненадеванную пару башмаков.

— Кто из них капрал Киохи?

— Это я, афанде.

— А кто второй? — спросил я следователя.

— Констебль Канга. Они вместе отправились в гостиницу на встречу с теми мерзавцами. Я подумал, что вы захотите допросить обоих.

— Безусловно, захочу, — подтвердил я.

Следователь велел полисменам выйти в коридор и дожидаться там. Когда за ними закрылась дверь, он обратился ко мне:

— Постыдная история, шеф. Они мне во всем признались, показали свои обновы и выложили деньги, которые не успели истратить.

— Когда их подкупили, чтобы выудить информацию?

— Вчера утром. Каждый из них получил по тысяче шиллингов, но они твердят, будто им и в голову не пришло, что это взятка.

— Господи! — воскликнул я. — Святая простота! Государственному служащему ни за что ни про что вручают кучу денег, а он не догадывается, что это взятка!

— Оттого-то я так огорчен этим случаем. Мои подчиненные оказались полными болванами. Вы позволите мне присутствовать при допросе?

— Конечно. Сравните то, что они скажут, с тем, что раньше говорили вам.

Он отворил дверь и позвал полисменов. Когда они вошли, я велел им сесть.

— Хорошо, капрал, — начал я, не повышая голоса. — Послушаем, что с вами приключилось.

— Простите, сэр?

— Выкладывайте вашу историю. Начните с того, когда и как впервые к вам обратились эти люди.

— Женщина позвонила мне вчера часов в десять утра.

— Что за женщина?

— Моя старая знакомая, сэр. Я встречался с ней, когда еще служил в Момбасе.

— Ее имя!

— Тогда ее звали Ванджиру.

Я вспомнил записанную на пленку беседу в кабинете управляющего:

"Ванджиру, у тебя в Малинди нет знакомых фараонов?"

"Знала я одного, его перевели туда из Момбасы, но не уверена, что он все еще там служит. Капрал Киохи".

Я попытался представить себе обоих. У мужчины властный голос, он явно привык повелевать. У женщины голос низкий, с чувственной хрипотцой…

— Хорошо. Опишите ее нам.

— Ей около тридцати, смуглая, рост — пять футов три дюйма. Полноватая, с круглым лицом, носит парик "афро".

— Что же, — кивнул я, — по такому словесному портрету ее не трудно будет узнать. Значит, вы знакомы еще по Момбасе?

— Даже раньше, сэр. До четвертого класса мы учились в одной школе. Тогда она была славной девчушкой, скромной, набожной, неиспорченной. Всех мальчишек отшивала, такая недотрога…

— Подумать только!

— Когда я попал в Момбасу, мы снова встретились. Она стала гулящей девкой, приставала к морякам в порту, зарабатывала кучу денег.

— В самом деле?

— Мы разговорились, она сразу дала понять, что ей неприятно вспоминать прошлое, детство. Велела не спрашивать, как она докатилась до такой жизни. Мы остались в приятельских отношениях, иногда встречались, угощали друг друга пивом.

Я понимающе кивнул. При всех его недостатках капрал был человеком искренним и рассказывал все правдиво.

— Когда восемь месяцев назад меня перевели из Момбасы, я потерял ее из виду, пока вчера она мне не позвонила.

— Ну-ну, дальше.

— Сказала, что звонит из Малинди, из гостиницы "Марина", мол, приехала сюда с богатым белым туристом и после обеда возвращается самолетом в Момбасу. Пригласила меня выпить.

Капрал замолчал, ерзая на стуле. Он был явно не в своей тарелке. Я велел ему продолжать.

— Бог свидетель, сэр. Я не догадывался, что им нужно что-то выпытать у меня. Ведь я считал ее своей приятельницей.

— Понимаю, капрал. Ну а дальше?

— Мы с констеблем Кангой только что сменились с дежурства, и я спросил, можно ли прийти вместе с другом. Она согласилась.

Я слушал и делал кое-какие записи в блокноте, иногда поглядывая на офицера из Малинди. Тот кивал головой в такт рассказу капрала: пока что все совпадало. Достав фотографию Макса, я показал ее Киохи.

— Да, это он, — кивнул тот. — Ванджиру познакомила нас с ним в отеле.

— А вы, констебль, что скажете? — обратился я к Канге.

— Я узнаю его, афанде.

— Ну хорошо. Значит, вас угостили выпивкой.

— Так точно, сэр, — продолжал капрал Киохи, возвращая мне фотографию. Выпивкой и еще обильным обедом.

— Да к тому же вручили каждому по тысяче шиллингов?

— Да, — ответил он едва слышно.

— О чем же вы говорили?

— О красотах Кении, о том, какие у нас заповедники и пляжи, о гостеприимстве кенийцев. Он сказал, что в Англии у него большой завод электронного оборудования с филиалами по всей Европе. Словом, не делал тайны из того, что очень богат.

— Недурная легенда, — ухмыльнулся я. — Как же разговор свернул на деньги? Вы попросили или этот богач сам вам предложил?

Капрал Киохи и констебль Канга растерянно переглянулись. Мы достигли критической точки.

— Это не выглядело как взятка, сэр, — промямлил капрал. — Он велел нам выпить за его здоровье, когда мы расстанемся.

— Мы подумали, афанде, — добавил констебль, — раз он так богат, для него две тысячи — как для нас двадцать шиллингов.

— Тонкая мысль! — воскликнул я с сарказмом. — А как зашла речь о задержанном?

— Мы болтали о разных вещах, ну и, конечно, о росте преступности, о недавней серии ограблений на побережье. Я заметил, что в последнее время бандиты обзавелись огнестрельным оружием и нередко вступают в перестрелку с полицией.

— И тут вы добавили, что в участок доставлен бандит, подстреленный накануне.

— Верно, сэр. Ванджиру набросилась на меня с расспросами, потребовала от меня мельчайших подробностей этой истории, а я принял все это за обычное любопытство.

— Вот как!

— Она спрашивала, серьезно ли он ранен, на что я ответил, что раны не смертельные и что его отправят в центральную больницу Момбасы. Я не думал, что могу кому-то навредить.

На столе задребезжал телефон, я снял трубку. Телефонистка, дежурившая на коммутаторе, сказала, что вызывают меня.

— Старший инспектор Кибвалеи слушает!

— Это вы приезжали утром в морг в связи с кончиной… э… Кассама Кхалифа?

— Да, доктор, я.

— Вскрытие закончено, и я готов сообщить вам результаты.

— Спасибо, доктор.

— Оно ничего не дало.

— Что вы хотите сказать, док?

— Мы не обнаружили симптомов отравления.

— Но ведь вы сами показали мне след иглы!

— Я не говорю, что он не был умерщвлен. В брюшной полости и почках наблюдается кровоизлияние, но это еще ничего не проясняет.

— Есть ли какие-либо версии, доктор?

— Да, есть. Зрачки неестественно расширены, к тому же этот след от шприца. Очевидно, смерть наступила вследствие гипогликемии.

— Как-как?

— Гипогликемия — это крайний недостаток глюкозы в крови, что случается при введении в организм слишком большой дозы инсулина. Я отправил кровь покойного на клинический анализ плазмы. Мы проверим также, нет ли следов инсулина в моче.

— Господи!

— Да, эта шайка, судя по всему, состоит из отпетых головорезов. Ну да ладно, я свяжусь с вами, как только получу результаты анализов.

— Большое спасибо, доктор.

Я повесил трубку и обвел взглядом всех находившихся в кабинете.

— Так вот, капрал, ваш богатый друг — профессиональный убийца. Узнав от вас, где содержится арестованный, он убил его, введя сверхдозу инсулина.