— Этого больше чем достаточно, — сказал я. — Теперь понятно, кто он.

— Этот Уокер думать не думал, что вы дадите себе труд заниматься его прошлым. В другой стране ему без разговоров дали бы десять лет за хранение наркотиков. В Кении же его оштрафуют на пятьдесят, от силы — на сто фунтов.

— Чего же он так испугался, если ничего серьезного у нас против него нет?

— Возможно, он не хотел, чтобы кенийская полиция заводила на него дело.

Дверь в соседнюю комнату приоткрылась, и помощник передал Джону бланк с полученным по телексу сообщением.

— Отлично. Это расшифрованный текст вашей криптограммы. Как я и предполагал, она не представила для наших специалистов особого труда. Просто слегка изменен порядок букв в алфавите, и они сгруппированы в серии по пять. Вот, пожалуйста.

Я увидел найденную в корзине для мусора криптограмму, а ниже шел содержащийся в ней текст:

""Санглория". Рад узнать, что смола готова. Отправьте на судне "Кербус" двадцать восьмого февраля. Синдикат выражает вам благодарность. Джек".

— Джон, вы оказали мне неоценимую услугу. А как насчет остальных членов шайки?

— Жду данных с минуты на минуту, Кип, и сразу же передам их вам. Та жидкость действительно экстракт каннабиса?

— Да, моя догадка подтвердилась.

— Когда эксперты дадут письменное заключение, я хотел бы сообщить результаты в штаб-квартиру "Интерпола" в Париже.

— Я пришлю вам копию, Джон.

Еще раз поблагодарив его, я вернулся к себе. Хотелось побыть одному, все хорошенько обдумать, справиться с обуревавшим меня волнением. Я сел за письменный стол. "Санглория", это название возникает уже второй раз: квитанция прачечной из "Санглории", кодированное послание предназначалось кому-то в той же гостинице. Но отелей с таким названием два — в Найроби и Момбасе. Известно также, что двадцать восьмого февраля на судне "Кербус" был отправлен какой-то груз — скорее всего, экстракт каннабиса. Один из преступников останавливался в "Санглории", туда же адресованы криптограммы… Затем в моем сознании вспыхнуло еще одно слово: "Синдикат"! Волнение не только не утихло, но с каждой секундой нарастало.

Позвав помощников, я изложил им свой план:

— Могу сказать с полной определенностью: мы едем в Момбасу. Сначала я думал потолковать кое с кем в гостинице "Санглория", задать несколько вопросов, и дело с концом, но теперь ситуация изменилась. Придется провести там несколько дней, понаблюдать, послушать в ожидании дальнейшего развития событий.

— На чем двинем и когда? — спросил сержант Мачария.

— Каждый из нас поедет на своей машине. Отъезд в понедельник в семь утра. Встретимся здесь, в управлении. Имейте в виду, мы можем отсутствовать дней десять.

— Кажется, предстоит опасное предприятие, — не без иронии произнес инспектор Мбуви.

— Надо быть ко всему готовым. Прихватите огнестрельное оружие и побольше патронов. Если отвыкли от стрельбы, поупражняйтесь завтра в тире. Необходимо все заранее предусмотреть: любые случайности и неожиданности. Инспектор, получите у кассира пятнадцать тысяч шиллингов под отчет.

— А брать с собой хитрые игрушки, сэр?

— Сержант, вы один обучены обращению с ними. Прихватите все, что сочтете нужным. Я целиком полагаюсь на ваш опыт и здравый смысл. Есть еще вопросы?

Все как будто было ясно.

— Завтра у нас выходной. Готовьтесь в дорогу. Сейчас закажем номера в Момбасе. Сам я остановлюсь в "Маноре", управляющий — мой старый приятель. Сержанта поселим в "Касле", а инспектор будет жить в "Санглории". Вам придется смотреть в оба, вынюхивать и прислушиваться. Узнаете что-то важное — сразу докладывайте мне.

Мы выехали в Момбасу в четверть восьмого утра. Машин на шоссе было немного, асфальт — в отличном состоянии, так что мчались, как говорится, с ветерком. Долина развертывалась мягким ковром по обе стороны дороги, на сочной зелени в утренних лучах солнца искрились капли росы. Мы и не заметили, как достигли Мтито-Андеи, что стоит на полпути до Момбасы, и решили здесь немного отдохнуть.

— Пожалуй, можно и бутылочку пива себе позволить, — сказал я, когда мы сели за столик в кафе. — Уже половина одиннадцатого.

— Я — за! — поддержал меня инспектор Мбуви. — Когда едешь на побережье, невольно ощущаешь себя праздным туристом.

Подошел официант, и я заказал "Таскер" со льда.

— А мне — бутылку "Уайт Кэп", не очень холодную, — попросил инспектор и обратился ко мне: — Как это вы пьете ледяное пиво? Я от него простужаюсь. А вот сержант — молодчина, заказал чашку чаю.

— Пиво я пью во второй половине дня, — объяснил сержант.

— Ну как дорога?

— Пожаловаться не на что, Кип, — отозвался инспектор. — Я совсем не устал. Это оттого, что выехали рано.

— И приедем засветло, сможем до вечера передохнуть, к тамошней жаре привыкнуть.

— Сейчас еще там терпимо, — заметил сержант, — не то что в декабре или январе.

— Вот и отлично, — обрадовался я. — А то по жаре в пиджаке не походишь. Но без пиджака некуда прятать пушку.

Официант принес пиво и чай, и мы заговорили о предстоящих делах.

— Нам не следует проявлять чрезмерного любопытства в отношении "Санглории". Устроимся, а в пять часов соберемся в "Маноре" и за пивом решим, что будем делать завтра.

— Беда в том, что мы не знаем, с чего начать. Нам могут преподнести любой сюрприз.

— Не горюйте, инспектор, — приободрил его я. — Что-нибудь придумаем. Закинем удочки, а потом притаимся и будем ждать, пока рыбка не клюнет. Наведем справки в порту, какие суда прибывают в ближайшие дни, тогда многое прояснится. Уточним насчет "Кербуса".

— Вот последняя соломинка.

— Только бы нас выдержала.

Мы возобновили путешествие в одиннадцать и в час дня прибыли в Момбасу. Вечером в баре гостиницы "Манор" я посвятил помощников в свой план.

На следующий день мы с сержантом Мачарией первым делом побывали на почтамте, побеседовали с главным инженером, взяли с него письменное обязательство о неразглашении государственной тайны. Через несколько минут мы уже были в цехе телетайпной связи, и сержант подсоединил какой-то прибор к кабелю гостиницы "Санглория". В тот же момент телекс в гостинице принялся выстукивать нечто невообразимое. Управляющий гостиницы, весьма озабоченный поломкой, позвонил на почту и попросил прислать механика для ремонта. Между тем инженер подключил кабель гостиницы к свободному телетайпу, так чтобы сообщения, предназначаемые для "Санглории", поступали к нам.

Еще через несколько минут почтовый фургон подъехал к "Санглории", и мы с сержантом, переодетые в комбинезоны механиков-связистов, прошли к администратору.

— Я инженер почтового ведомства, — представился я. — У вас барахлит телекс. Мы попробуем его исправить.

— Минутку. — Администратор набрал номер, что-то сказал в трубку, потом окликнул проходящего мимо официанта: — Отведи их к управляющему.

Мы поднялись на второй этаж, и официант указал на дверь с табличкой: "X.Шмидт, управляющий". Тот самый Шмидт!

— Постучите и входите, — напутствовал нас официант.

Мы так и сделали, и перед нами предстал грузный белый мужчина в облаке сигарного дыма. Он с любопытством взирал на свой телекс.

— Вы инженеры? — спросил он с немецким акцентом.

— Да. Прибыли по вашему вызову.

— Посмотрите, эта машина сошла с ума.

— Придется заглянуть внутрь. Может, транзистор полетел или еще что случилось.

— Пожалуйста, помогите. Без телекса мы как без рук.

Сержант Мачария поставил на пол чемоданчик с инструментом и вооружился отверткой. Отключив машину от сети, он отвинтил крышку, обнажив тонкое хитросплетение проводов.

— Я вас оставлю. Не буду вам мешать, работайте, — улыбнулся Шмидт и, заперев ящики стола, вышел за дверь. Сержант Мачария подпер дверь стулом, чтобы никто не мог невзначай войти и помешать нам. Быстро подойдя к телефону, он развинтил трубку, вложил в нее крошечный, размером с горошину, передатчик, который плотно прирос к магниту, и вновь собрал трубку. Теперь мы можем слушать телефонные разговоры Шмидта. Приемник, настроенный на определенную частоту, уловит их в пределах до одного километра. Кроме того, сержант поставил несколько подслушивающих устройств в разных углах кабинета — эти приборы, не больше спичечной головки, он спрятал в щели подоконника, в абажуре настольной лампы, в стакане для карандашей. Еще раз проверив, сержант остался доволен работой. "Жучки" надежно замаскированы, нужен наметанный глаз, чтобы их обнаружить.