– Мне необходимо проконсультироваться с юристами. Отложим подписание на завтра?

Заместитель премьера ответил вопросом на вопрос:

– Как ты думаешь, почему я назначил встречу на такой поздний час? – И сам же ответил: – Потому что документ должен быть подписан до утра. Юристы или кто-то еще нам ни к чему.

Они опасаются дядю Женю, определенно, тот бы что-нибудь придумал.

– Торг неуместен? – усмехнулся я.

– Правильно понимаешь, – кивнул Михаил Юрьевич.

– И все-таки я не могу это подписать. Поймите... – но мой визави жестко остановил меня:

– Я сказал, Олег, претензий к тебе пока нет. Но они могут появиться в любой момент. Ты понял?

Я молча подписал документ.

– Спасибо, Михал Юрьич. – Он опять удивленно взглянул на меня, я пояснил: – За школу. Побывав у вас, я получил бесценный урок.

Михаил Юрьевич улыбнулся; никогда раньше я не видел его улыбки.

– Хочешь совет, Олег? Получше присмотрись к тем, кто тебя окружает. До свиданья.

Я вышел на крыльцо здания правительства. Помпезное, широкое, важное и самодовольное крыльцо, без особых архитектурных выкрутасов. Строгие гранитные ряды ступенек, тяжелый и пузатый козырек. Безразличный милиционер вернул мне паспорт и вычеркнул из списка. Я поймал себя на мысли, что милиционер – не первый, кто это сделал. Несколько минут назад меня вычеркнул М.Ю., еще раньше – Антон. Теперь наступила очередь дяди Жени, и для этого у него были все основания.

Подпись на постановлении правительства Евгений Ильич расценил как проявление трусости.

– Даже если бы они тебя посадили, – разочарованно говорил в трубку дядя Женя, – разве я тебя не вытащил бы? Надо было придумать возможность, схитрить, притвориться, сделать что-нибудь еще, но не подписывать.

– Послушайте, дядя Женя, это бесполезно, вопрос уже был решен, – оправдывался я, но дядя Женя повесил трубку, не дослушав.

Я взглянул на часы – было далеко за полночь. На площади перед зданием правительства тускло светили фонари, но их усилия были тщетны. Город накрывала беспросветная и беспощадная мгла.

– Куда, Олег Александрович? – обратился ко мне водитель.

«Надо его уволить, – подумал я, – Сашка никогда не задавал таких вопросов. Просто молча ждал указаний».

– Вперед, – ответил я.

– Вперед? – переспросил водитель, и сам же ответил: – В смысле – назад, домой?

«И ты туда же, – мысленно огрызнулся я и про себя повторил: – Вперед, в смысле назад».

Меня осенило. Заснуть сегодня я не смогу, определенно. Значит, надо напиться, попытаться забыть, хотя бы на время, весь абсурд моей жизни. И поможет мне Лиля.

Ее мобильник долго не отзывался, наконец я услышал настороженный и при этом неестественно бодрый голос.

– Олег? Почему так поздно, что-то случилось?

– Случилось. Я еду к тебе, одевайся, поужинаем.

– Н-н-но... я ... не могу. Я спала, устала сегодня.

– Ты мне нужна, очень. Хочу тебя видеть.

На другом конце повисла долгая мучительная пауза.

– Что же делать? – задумчиво произнесла она. Неожиданно в телефоне раздался совсем другой голос, мужской. – Лиля, ну ты скоро? Я замучился ждать!

Мне показалось, что кровь вскипела в моих жилах.

– Ты не одна?

– Ну вот, блин, – злобно проговорила она, обращаясь к хозяину мужского голоса. – Убери лапы, болван! Не мог минуту помолчать!

Я, как истукан, выслушивал их перебранку. Наконец она обратилась ко мне:

– Да, Олег, я не одна. Давно хотела тебе сказать, но не решалась. Прости, если сможешь.

Я нажал кнопку сброса звонка на телефоне – говорить было не о чем. Все правильно, люди должны вовремя вычеркивать чужих из своей жизни.

Я растерялся. Оказалось, что я абсолютно одинок. Нет никого, кто хотел бы и мог меня выслушать, просто пожалеть. Поверьте, я не нытик и не маменькин сынок, но иногда, в такие минуты...

От жалостливых мыслей отвлек водитель.

– Может, девочек снять, Олег Александрович? Они помогут поднять настроение, – не умолкая говорил он, боясь, что я его перебью. – Есть на примете две студенточки.

– Студенточки? – машинально переспросил я.

– Ну да, это же лучше, чем обычные проститутки! – оживился он, почему-то решив, что меня заинтересовала эта тема. – Они работают не каждый день, как профессионалки, а так, подрабатывают. Поэтому не такие затасканные. И разговор поддержать могут, учат же их чему-то в институтах.

У меня не было практического опыта «любви за деньги». Вероятно, в силу своего холостяцкого положения я в таких услугах никогда не нуждался. Честно говоря, это претило моей натуре. Но вспомнились рассуждения одного приятеля.

– Ты понимаешь, Олег, – очень серьезно и философски рассуждал он. – Трахать проститутку действительно в какой-то степени унизительно для мужчины. Тут я с тобой согласен. Но пойми, чтобы владеть настоящей женщиной, надо быть и самому на высоте, понимаешь? Быть благородным, опрятным, нежным, заботливым, щедрым, умным, веселым, мудрым – в общем, таким, каким твоя женщина хочет видеть своего мужчину. Даже в постели с ними приходится вести себя иначе, благороднее. А вот за деньги – совсем другое дело. Я плачу проститутке – и расслабляюсь на полную катушку. Мне не нужно тщательно осмысливать каждое слово, любая шутка, даже самая идиотская, вызывает заразительный смех. А если захочу, могу и «поплакаться в жилетку». Все зависит от настроения. Даже с женой такое не позволительно, а с ними можно. Другими словами, я делаю именно то, что хочу я! А результат, имей в виду, будет обязательно положительным. Да, я понимаю, это фальшиво и неестественно. Но я об этом не думаю. Через пару часов моя красавица проститутка, страстно и нежно любившая, забудет о моем существовании. То же самое сделаю и я. Но! Я выпускаю накопившееся напряжение и опять становлюсь тем, кем привыкли и хотят видеть меня окружающие. Вот только ради этого они и нужны. Попробуй.

– Не хочу, потом как-нибудь, – уклончиво ответил я водителю. – Поехали домой. Назад, в смысле назад.

Я молча бродил по своему огромному, пустому и никому не нужному дому не в силах заснуть. Зайдя в кабинет, я увидел на столе кипу не прочитанных мною газет. Почитаю, может, сумею отвлечься.

На первом же развороте я увидел обширное интервью известного писателя, «классика отечественной литературы». Он с гордостью заявлял, что всегда был «неудобен власти», но с «удивлением» констатировал, что «не был обойден вниманием», получая награды и звания. И теперь, в новое рыночное время, он продолжает отстаивать свою личную, не всегда совпадающую с мнением большинства, позицию.

«Пусть все боятся, – с пафосом выдающегося мыслителя современности глаголет он с газетных страниц, – мне, в силу преклонных лет, бояться нечего. Но я заявил лично президенту то, что не могут сказать другие, опасаясь вызвать его гнев. Убежден, наш президент достоин звания Народного Героя Страны и высшей награды – „Золотой звезды“.

Далее стало ясно, чем вызван столь «смелый» и «решительный» поступок. Оказывается, недавно принято решение издать очередное творение классика за счет государственных средств.

«Наконец наше правительство, – с правительством „классику“ можно не церемониться, раз уж самого президента не боится, – стало обращать внимание на нужды народа в духовной пище, приняв долгожданное решение выпустить мой труд, плод многолетних и мучительных размышлений».

Осилить интервью не хватило сил, и я перевернул страницу. Обратил внимание на статью, как было сказано в подзаголовке, молодой, но очень талантливой женщины, режиссера провинциального театра, путь которой, по мнению автора подзаголовка, лежит на лучшие театральные сцены страны. Режиссер рассуждала о роли и путях развития современного театра.

«Дальнейшее топтание на месте было бы преступно, – безапелляционно утверждала она. – Без сценического осмысления такой глобальной, я бы даже сказала, эпохальной фигуры, как наш президент, развитие театра, литературы, кино и всего искусства в нашей стране становится невозможным. В противном случае нам грозит очередной застой, отрыв от народа, прозябание на задворках мировой культуры».