- Ни на какой концерт ты не поедешь.

   Ковалев прошелся туда-сюда по комнате, вернулся и сел в кресло. Взял газету и демонстративно зашуршал ею, показывая, что разговор окончен. Не то чтобы она была ему нужна - под рукой адмирала были многократно более точные и объективные источники информации. Даром, что ли, аналитический отдел ест свой тоненький кусочек хлебушка с толстым слоем масла, да еще и черную икорочку сверху ложками кладет? Нет, ребята вполне свое жалование отрабатывают и нужды просматривать перлы не слишком умных людей, называющих себя журналистами[40], в общем-то, не было, но газета являлась классическим, многократно обыгранным и в кино, и в литературе стереотипом, намеком на то, что разговор окончен. Умный, как говорится, поймет, а свою дочку дурой Ковалев не считал. Да, невоспитанной, да, три раза необразованной, но никак не дурой. Во-первых, втихую протестировал ее и получил обнадеживающие результаты, а во-вторых, с известной долей самомнения считал, что у такого умного, как он, отца дочка дурой родиться не просто может. Конечно, пословица о том, что на детях природа отдыхает, родилась не на пустом месте, но как раз к ней Ковалев относился с известной долей скепсиса. Ну не мог он представить свою дочь дурой - это, наверное, свойственно каждому отцу. А раз так, то намек будет понят и чадо, наконец, заткнется. Но, как оказалось, не в этом случае.  

   - Ну папа-а-а, - капризно заныла дочь. - Как ты не понимаешь? Это же...

   - Смердящие? - перебил ее Ковалев. - Или как там их? Сопящие? Пищащие? Хрипящие?

   - Блестящие!

   - И что?

   Дочка была фанаткой этой группы, и Ковалев это отлично знал и, естественно, название помнил. Возможно, если бы она уже неделю не ныла о том, что раз в соседний город приезжает ее любимая группа, и она кровь из носу должна быть на концерте, а просто один раз попросила отца по-человечески, он бы ее туда отпустил, а может, и сам скатался, благо, недалеко - всего-то километров триста. Не потому, что на концерте желал побывать, а просто так, чтобы посидеть вволю за рулем, почувствовать скорость... Что интересно, имперские боты, а тем более крупные корабли, этого ощущения практически не давали и потому, будучи дома, Ковалев порой совсем не против был полихачить. Но дочка начала тупо ныть и адмирал так же тупо разозлился. Зря, конечно, можно было просто выделить ей человека в сопровождение и отпустить, однако давать обратный ход ему уже не хотелось. В результате сейчас вздорная девица расписывала ему, какая это замечательная группа, какие у нее замечательные хиты, и вообще... А Ковалев слушал и тихо сатанел, проклиная день и час, когда человечество изобрело шоу-бизнес вообще и "ящик" в частности.

   - Ни на какой концерт ты не поедешь, - медленно, с расстановкой, но так, чтобы сразу стало понятно, что это окончательное решение, сказал он, когда дочь замолчала на секунду. И замолчала-то просто для того, чтобы воздуху в легкие набрать - и все, упустила инициативу. - Ты еще не поняла, почему я не то что имена, а даже название этих твоих... Как их там? Словом, почему я их запоминать не намерен? Или объяснить?

   - Ну объясни!

   Дочка, похоже, решила стать "в позу". Слезы из голоса моментально исчезли, руки в бока уперла - явно хочет скандала, совсем как мать, и не скажешь, что сопля совсем. Жаль, что аргументы до нее сейчас не добьют, просто не достучатся до мозга, подумал Ковалев. Но сказать все равно было надо, если не сразу, то через год поймет, никуда не денется. Память - она штука хитрая, все, что можно фиксирует, глядишь, со временем что-нибудь и просочится до думательной горошины.

   - Юля, вот вспомни - ты имена официантов в ресторанах, или там в кафе, запоминаешь?

   - Нет, а что?

   - Ничего. Просто скажи - почему ты их не запоминаешь?

   На сей раз дочка задумалась - очевидно, вопрос поставил ее в тупик. Ковалев внутренне обрадовался, потому что если человек хотя бы пытается думать, то для него еще не все потеряно. Однако пытаться думать и получить результат или хотя бы родить сколь либо умную мысль - две большие разницы. Так что пришлось Ковалеву объяснить.

   - Ты не запоминаешь имен официантов потому, что у прислуги нет имен. Не положено им такой роскоши - они все для нас "эй, ты". Они могут быть вполне приличными и достойными людьми в обычной жизни, но на работе они прислуга, не более того. По этой же причине я не запоминал и не собираюсь запоминать всевозможных певцов - они такой же обслуживающий персонал, принеси-подай-пшел вон. Разница в том, что официант приносит нам еду, а певец - настроение, да и оплата у них разная, но это уже детали.

   Конечно, Ковалев переборщил насчет прислуги. Да он и сам это понимал - тут больше подошло бы определение "холуи". Однако пускаться в объяснения у него не было никакого желания, а самое главное, времени - дочь уже покраснела от гнева и, казалось, сейчас взорвется.

   - Да как ты можешь сравнивать...

   - Могу, девочка, могу. И, для сведения, и среди официантов есть мастера, а есть убожество, и среди певцов. А квалификация твоих... Свистящих оставляет желать лучшего. Третий сорт - не брак, конечно, но и не то, на что стоит обращать внимание.

   - Ты... Ты...

   Похоже, девушку проняло, что называется, до самых печенок. Следующие пять минут Ковалев с интересом слушал о том, какая он сволочь и даже узнал некоторые неизвестные ему самому факты собственной биографии. Однако же, фантазия у ребенка... Хотя, возможно, это фантазии ее матери. Вновь пришлось дожидаться, пока дочка устанет, но она в запале неожиданно выдала вполне здравую фразу о том, что, раз Ковалев так уж хреново относится к певцам, то почему, когда что-нибудь делает, постоянно себе под нос напевает? Пришлось пояснить, что к певцам он вообще не относится, а песни ему просто нравятся иногда, и ему совершенно нет дела до того, как зовут человека, который их поет. А группа, по которой дочка фанатеет, и вовсе сборище безголосых дур, умеющих только задницами крутить да на сцене полуголыми прыгать. И вообще, таких групп, цена которым гривенник дюжина, рубль ведро, найти можно кучу, а при наличии денег и из бревна суперзвезда получится. Почитай историю, доченька, раньше артистов вообще к проституткам приравнивали. Думаешь, многое изменилось?

   Самым смешным в ситуации было то, что Ковалев не был музыко- или тем театроненавистником. Более того, он был большим поклонником Высоцкого, с удовольствием слушал некоторые отечественные рок-группы и ретро, а бывая в Москве или в Питере никогда не упускал возможности сходить на оперетту. Да и на балет ходил иногда, хотя и редко, под настроение. Вот безголосую попсу - да, не любил, но это уже, как говорится, вопросы личных пристрастий. В конце концов, он и оперу не любил - так что с того? Однако, объясняя дочери свою позицию, душой он не кривил - адмирал действительно относился к богеме любого уровня, как к обслуживающему персоналу, и его мнение логики лишено не было. Другое дело, что до дочери эту мысль он пока что донести не сумел - дети, вне зависимости от возраста, мыслят чуточку другими категориями и оставалось надеяться на классическое "вырастет - поумнеет".

   Словом, после длительной перепалки конфликт разрешился так, как и положено решаться конфликту отцов и детей. То есть обе стороны остались при своем мнении, но одна из них пригрозила взять ремень, а вторая разрыдалась и убежала в свою комнату.

   Ковалев философски пожал плечами и отправился в кабинет - ему надо было поработать. Если бы он знал, чем кончится вечер и чем это для него обернется, он, конечно, сделал бы все иначе, но, увы, даром предвидения адмирал не обладал - хреновой он был Кассандрой.

   Впрочем, в тот вечер ему действительно было не до мелких, как он считал, разногласий с дочерью - дел навалилось, что называется, по самое "не балуйся". Во-первых, вышел на связь Шурманов. Доложил обстановку, которая, впрочем, мало изменилась - имперский флот, наложив мягкую, но тяжелую лапу на довольно обширные территории, занимался в отсутствие главнокомандующего типично полицейскими функциями. Проще говоря, наводил порядок и призывал сепаратистов к спокойствию путем длительной ссылки на урановые рудники активистов и пожизненной ссылки туда же невменяемых. Ну, опять появлялись адеры, но пара их легких кораблей была почти сразу перехвачена имперскими крейсерами и расстреляна - пленные и трофеи Ковалеву сейчас были не нужны, имперцы и так получили кучу информации от пленных, захваченных в предыдущем рейде, и до сих пор не могли ее полноценно переварить. Еще Шурманов жаловался на Шерра - эта парочка и так друг друга не слишком любила, а после того, как Ковалев, взяв доктора за грудки, популярно объяснил ему свое мнение о перспективах дальнейшего использования пси-блокировки, и вовсе цапалась каждый день. Шерр тогда вынужден был под давлением превосходящих сил противника (в лице Ковалева) и угрозой расправы (адмирал сунул ему под нос кулак впечатляющих размеров) заняться срочным изменением параметров блокировки. В результате общий эффект, конечно, был положительным, но вот пиетета перед Шерром земляне стали испытывать намного меньше, что доктору не совсем нравилось. Вот и сейчас Шурманов пожаловался на то, что Шерр лезет, куда не просят, и дает кучу никому не нужных и совершенно дурацких ЦУ. Словом, все как всегда.