— Ты чего, шуток не пони…

Шерра прервали весьма неожиданным образом — входная диафрагма почти бесшумно разъехалась в стороны, явив мужчинам их собутыльницу, лицо которой могло своим нежно-зеленым оттенком посоперничать с молодыми огурцами. Мужчины мгновенно заткнулись, выпучив глаза на это чудо природы. Первым, как и положено суперу, среагировал Ковалев.

Аккуратно подхватив даму под локоть, он быстро и, в то же время, деликатно отправил ее к санузлу. Надо сказать, держалась она еще неплохо — во всяком случае, хотя и было заметно, что желудок ее подтягивается к горлу, рвотные позывы она пока что успешно сдерживала.

Хорошо хоть, что в туалетах, и в душевых кабинках управление было стандартным и в тюремном блоке, и в местном санузле, и в адмиральской каюте, отличаясь разве что уровнем отделки. Соответственно, Дайяне не надо было объяснять назначение клавиш и кранов, а то было бы мучение объяснять больной на всю голову женщине, что крутить и на что нажимать. Впрочем, и без этого было видно, что держится она на одной только гордости.

— Воду откроешь горячую. Проглоти вот это, — Ковалев чуть ли не силой впихнул ей в рот таблетку похмелина и влил туда же стакан ледяной воды прямо из-под крана. Впрочем, вода была чистой, с оптимальным минеральным составом, поэтому проблем для желудка от нее не ожидалось. Девушка, вновь героически подавив рвоту, сглотнула, и тут же адмирал прямо в одежде впихнул ее в душ и вышел, захлопнув дверь.

Пока Дайяна «наслаждалась» действием лекарства, мужчины сидели в полном молчании. Однако, когда она из душа высунулась, они не смогли сдержать улыбки — полотенца-то она нашла, благо они просто на полке лежали, а вот шкафчик с одеждой, похоже, нет. Все правильно — в тюремном блоке такие излишества не предусмотрены, там эти шкафчики снаружи и под зеркала не замаскированы. Вот и высунулась она из полуоткрытых дверей, с ног до головы замотанная в махровые полотенца, со слипшимися в сосульки мокрыми волосами… Очень эротично, ничего не скажешь. Мужчины синхронно отвернулись, дабы, что называется, не смущать, хотя после ночного загула это было довольно смешно.

— Мальчики, во что можно переодеться?

— Позади тебя, за зеркалом, шкаф, — не оборачиваясь, ответил Ковалев.

— Спасибо…

А голосок у нее был очень даже ничего, мелодичный такой. Ковалев чуть заметно усмехнулся про себя — гормоны, конечно, штука нужная и важная, но не хрен, не хрен… Скоро он временно передаст бразды правления Шурманову, тот вполне справится со штурмом немногочисленных и слабоукрепленных планет противника, и смотается домой. Уж там-то можно будет оттянуться по полной программе, а пока — война, и совершенно незачем мешать деловое с личным.

Девушка вышла минут через пять, аккуратно причесанная и одетая в, мягко говоря, великоватую ей одежду. Однако, держалась она совершенно спокойно и чашечку с кофе приняла безо всякого страха — очевидно, уже поняла, что ни травить ее, ни еще каким-то образом причинять ей вред здесь никто не собирается. Хотя, когда она попробовала кофе, брови у нее удивленно приподнялись — такого напитка она раньше явно не пила. Ну а когда она покончила все-таки со своей порцией бодрящего напитка, со вновь проснувшимся аппетитом зажевав его плюшками, Ковалев, чуть заметно улыбнулся и, глядя ей в глаза, внушительно произнес:

— Ну что, а теперь давай, покалякаем о делах наших скорбных…

Дайяна от неожиданности аж поперхнулась — не все кофе, оказывается, проглотить успела. Ковалев похлопал кашляющую девушку по спине — аккуратно и осторожно, чтобы неловким движением не сломать ей кости. Все-таки организм супера и организм обычного человека — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. В самом начале карьеры Ковалеву, да и остальным суперам пришлось долго учиться управлять новыми возможностями своих мускулов, и рефлексы вырабатывались очень долго. Ничего удивительного — трудно сразу научить человека, способного двумя пальцами свернуть чью-нибудь не очень крепкую шею или обогнать гепарда, точно соизмерять силу и скорость движений, в особенности, если такой проблемы у него до этого не стояло никогда.

— Не нервничай ты так — никто тебе ничего плохого делать не собирается. Я, конечно, сволочь, но не настолько же.

— Да я, в общем-то, и не нервничаю…

— Ну, значит, не бойся.

— И не боюсь.

— Во, наш человек, — одобрительно прокомментировал Шерр со своего конца стола. — Вась, ты, главное, не наливай ей больше — сопьется.

— Видно будет. Чай, не девочка, сама понимать должна, что ей можно, а что нет.

В ответ на это, Дайяна вновь закашлялась, на сей раз возмущенно, но когда Ковалев занес руку для нового хлопка, опасливо замотала головой и отстранилась. Очевидно, тяжелые и широкие, похожие на лопаты лапы адмирала не внушали ей доверия.

— Ну вот, а говорила — не боишься…

— Ты бы грабли свои спрятал куда, — вновь вмешался доктор. — А то как размахнешься — меня аж самого в дрожь бросает.

— Ну и ладно, ну и пусть, могу и совсем уйти… — сделал кислую рожу Ковалев. После этого два старших офицера эскадры посмотрели друг на друга и громко расхохотались. Дайяна, недоуменно глядя на них, тоже неуверенно улыбнулась.

— Не обращай внимания, девочка, — отсмеявшись и вытерев тыльной стороной ладони выступившие слезы, сказал Ковалев. — Это мы шутим так.

— Угу. Главное — понять, где кончается шутка и начинается серьезное дело. Ну, и наоборот, — откликнулся Шерр.

— Нет, док, ты не прав. Главное, не понять, а не перепутать. А то, сам знаешь, в нашей тесной компании такие ошибки чреваты.

Дайяна смотрела на эту парочку с удивлением. Перед ней сидели два человека, могуществу которых в этой части космоса мог позавидовать, наверное, кто угодно, и неловко шутили, как мальчишки, распустившие хвосты перед одноклассницей. Ковалев с Шером тоже почувствовали некую неправильность ситуации и резко свернули веселье — в самом деле, им предстоял серьезный разговор, от которого зависело очень многое.

— Прежде всего, мадемуазель т'Герра…

— Давайте уж просто Дайяна, — устало вздохнула девушка. Ее действительно напрягало официальное общение — не успела привыкнуть в таком возрасте. Ковалев это понял.

— Тогда так, Дайяна. Я говорю — ты слушаешь. Что непонятно — переспрашиваешь. Идет?

Девушка кивнула. Ковалев улыбнулся:

— Не куксись, все будет зер гут. Просто постарайся понять одну простую истину — так уж получилось, что сейчас мы все трое повязаны одной веревочкой, только твой кончик этой самой веревочки очень-очень тонок. И если веревочка порвется, нам это будет неприятно, но катастрофой это не будет. А вот для тебя — не знаю, сама решишь. Ну что, готова? Да ты не думай, ты кивни.

Дайяна кивнула и стала с интересом ждать продолжения разговора. Продолжение не заставило себя ждать.

— Итак, ты уже знаешь, кто мы. Но я хочу тебе пояснить кое-какие нюансы — так, чтобы ты поняла ситуацию и малость прониклась. Мы, конечно, солдаты Империи, но, скажем так, нового набора. Если точнее, настоящий имперский офицер здесь один — наш уважаемый доктор (Шерр привстал и важно, можно сказать, величественно кивнул). А мы…

И Ковалев рассказал Дайяне свою историю, естественно, опустив некоторые мелкие, малозначащие подробности. Про суперов, например, или про то, где находится Земля. Ну и еще кое-что — так, на всякий случай.

Дайяна слушала внимательно и, надо сказать, красиво слушала. Многие, когда им вещают что-то менторским голосом, или начинают проваливаться в дрему, или перебирают рассказчика вопросами, или просто морщат лоб, совершают какие-то движения, долженствующие, по их мнению, подчеркнуть их внимание к излагаемому. Дайяна обошлась без спецэффектов, просто впитала информацию, как губка, и единственным вопросом, который она задала, когда Ковалев закончил рассказ и разрешил спросить, что непонятно, был: