Еще одним паршивым моментом было то, что на вооружении этих планетарных истребителей были лазеры. Силовое поле, защищающее корабли от большинства средств поражения, было бессильно против лучевого оружия, действующего в оптическом диапазоне. Конечно, восьмимегаваттный лазер импульсного действия не представлял серьезной угрозы для корпуса линкора, и даже броня эсминца была для него непрошибаема, но зато такой лазер мог серьезно повредить не защищенные броней надстройки. А лишиться в бою антенн значило оглохнуть и ослепнуть, да и зенитные турели, не прикрытые тяжелой броней, тоже могли быть изрядно прорежены. Остаться же без средств наведения и зениток в преддверии вполне реальной пока еще торпедной атаки было перспективой малоприятной. Впрочем, до зениток вражеским истребителям еще надо было добраться - в первую очередь, пройдя через их же огонь.

   И зенитки этот огонь, естественно, открыли, благо силовое поле имело одностороннюю проницаемость. В сторону истребителей полетели порции высокотемпературной плазмы, пучки разогнанных до высокого сверхсвета протонов, и самое страшное оружие ближнего боя - вольфрамовая шрапнель. Куча маленьких, с дробинку, шариков, разогнанная до колоссальных скоростей, могла превратить небронированный истребитель в дуршлаг. Правда, на большой дистанции рассеивание превращало компактную группу шрапнели в облако с низкой плотностью, но при этом и увернуться от него было куда труднее. Кинетическая энергия даже таких маленьких кусочков металла, летящих с огромной скоростью, была колоссальна. Динамический удар даже одной шрапнелины проламывал небронированный корпус истребителя, вырывая изрядные куски. И пусть одна-две относительно небольшие пробоины, как правило, опасности для истребителя не представляют, но повреждения имеют свойство накапливаться и, рано или поздно, очередное попадание станет фатальным.

   Истребители в ответ сами открыли плотный огонь и начали хаотично маневрировать, сбивая имперцам прицел. Впрочем, плотность их огня не шла ни в какое сравнение с тем, что могли противопоставить им линкоры, да и баллистические компьютеры имперских кораблей оказались на высоте. Надо признать, правда, что пилоты обороняющихся максимально полно использовали свое преимущество - как бы ни был совершенен компьютер, как бы быстро он не просчитывал вероятности, человеческая непредсказуемость всегда будет давать пилотируемой машине преимущество перед беспилотниками. Конечно, пилотировать истребитель куда опаснее, чем просто загнать пакет программ в автопилот, но во все времена и у всех народов люди, оседлавшие высоту, трусами не были. Поэтому они, рискуя жизнями, атаковали корабли, рядом с которыми выглядели безобидными мошками, и добились все-таки своей цели. Только вот цель эта была совсем не той, что думал Ковалев. Он понял это, когда силовое поле его флагмана содрогнулось от страшного удара и замерцало, перегруженное мощным энергетическим всплеском. И одновременно по всем отсекам корабля прокатился истошный рев сирен.

   Истребители все-таки сделали свое дело - отвлекли внимание офицеров эскадры. Пока все дружно развлекались стрельбой по движущимся мишеням, командовавший обороной полковник переиграл не слишком опытного и излишне уверенного в своем техническом превосходстве адмирала, и грамотно использовал свой последний козырь. У него было еще четыре торпедоносца, базировавшиеся в системе чуть в стороне от основных позиций орбитальной группировки, на одной из лун планеты, и эти машины были оснащены системами маскировки, подобными имперским. Точнее, это и были имперские системы, только морально устаревшие много столетий назад. Однако, несмотря на несовершенство имеющихся в распоряжении обороняющихся маскировочных систем и их откровенную слабость и проницаемость для имперских систем обнаружения, использование такой защиты позволило торпедоносцам проскочить незамеченными. Ничего, в принципе, удивительного - для того, чтобы найти маскирующийся корабль надо знать, что он может маскироваться. Именно это Ковалев и упустил, и, в результате, его флагман схлопотал торпедный залп практически в упор.

   Однако тут уже просчитался полковник. Хотя... Трудно назвать просчетом банальное незнание тактико-технических характеристик кораблей противника просто потому, что информация о них отсутствует в принципе. Полковник использовал свой шанс на внезапную атаку, но в его рукаве вместо туза оказался, в лучшем случае, валет. Торпеды несли мощный ядерный заряд, во много раз превосходящий слабенькие боеголовки ракет заграждения, четыре торпедоносца - сорок торпед, вполне достаточно для того, чтобы разнести силовое поле и поразить прикрытый им корабль. Один линкор или три эсминца, на выбор. Вот только возможности имперских силовых полей оставались для обороняющихся тайной за семью печатями, и удар был нанесен по двум линкорам сразу.

   Результат был закономерен - силовые поля выдержали, хотя и с трудом, на пределе возможного. "Удар", обладая лучшей защитой, отделался, что называется, легкой контузией - боевой компьютер вынужден был перераспределить энергетические потоки, направив основную часть энергии на поддержание защиты. Из-за этого в течении пары минут после обстрела с торпедоносцев, до тех пор, пока не было восстановлено питание, его орудия главного калибра могли полагаться лишь на ту энергию, что была в накопителях. Энергии было всего, в зависимости от режима ведения огня, на пять-шесть залпов, что не являлось принципиальным - все равно использовать наиболее мощные системы вооружения линейный крейсер на мог. Ну в самом-то деле, не по торпедоносцам же стрелять, особенно с учетом того, что это цель малоразмерная, да еще и хаотически маневрирующая на относительно небольшом от линейных кораблей расстоянии. Да тут даже башню развернуть не успеешь, пока он сбежит. Ну а бить по оборонительным сооружениям планеты еще хуже, чуть-чуть промазал - и все, кирдык базе, и получится, что все зря, вместо трофеев - руины, вместо ценной кислородной планеты - выжженная пустыня. Зенитная артиллерия же, хоть и оказалась на короткий период "на голодном пайке", огонь не прекращала ни на секунду.

   "Громовой звезде" повезло чуть меньше - ее силовое поле заметно уступало защите линейного крейсера, к тому же на долю линкора пришлось больше торпед. Защитное поле, хвала богам и давно почившим в бозе имперским инженерам, выдержало, но перегрузка всех систем оказалась жуткой, процентов на тридцать зашкаливающей за все мыслимые и немыслимые пределы. Результат оказался опять таки закономерен.

   Генераторы защитного поля, благодаря огромному запасу прочности, выдержали перегрузку и спасли корабль, но потребление энергии в эти минуты были воистину запредельными. Реакторы "Громовой звезды" работали с полной нагрузкой, но обеспечить потребности генераторов все равно не могли. К счастью, имперскими инженерами был предусмотрен и такой вариант, когда потребности превышают возможности, и, задействовав аварийный алгоритм, компьютер корабля перебросил к генераторам энергию от артиллерийских накопителей. Не то чтобы очень много, но лишняя подпорка помогла удержать мост. Проще говоря, корабль был спасен, но последствия атаки все равно оказались самыми неприятными.

   Самым неприятным было то, что на корабле сгорела и расплавилась от перегрузки половина энерговодов. Корабль наполнился едким дымом, вонью сгоревшей изоляции, треском разрядов и веером искр, вылетающих из многочисленных разрывов в кабель-каналах. Системы пожаротушения не дали распространиться огню, что было бы самым страшным - в закрытой консервной банке, которой, по сути, являлся линкор огонь моментально выжег бы кислород и уничтожил все, до чего смог бы дотянуться. Сброс атмосферы перед боем произвести не успели, и это резко повысило уязвимость корабля. К счастью, пожара избежали, но разрушения все равно были большими. К тому же из-за скачков напряжения в сети вышли из строя или были заблокированы большая часть приборов и механизмов. Конечно, для запуска многих из них достаточно было всего лишь поменять предохранители, но на все это требовалось время, а киберы-ремонтники, вдобавок, с трудом функционировали в спонтанно возникающих паразитных магнитных полях Вдобавок, автоматика заглушила реактор - из-за перегрузок нарушилась связь между ним и главным компьютером. Точнее, реактор не был совсем заглушен, а был переведен в аварийный режим, когда работает он с минимальной выработкой энергии, необходимой лишь для обеспечения собственных нужд, но от этого сейчас было не легче. Связь, правда, восстановили быстро, но повторный запуск реактора требовал времени. Энергонакопители орудий были полностью разряжены. Отказали радарные системы. Спасшее корабль защитное поле медленно сворачивалось, существуя лишь за счет остатков энергии в собственных накопителях. Словом, на какое-то время огромный корабль оказался глух, слеп, беззащитен и безоружен, да вдобавок не способен даже маневрировать - двигатели без энергии тоже почему-то оказывались функционировать. И, в довершение всех бед, на мостике отключилось не только основное освещение, но и аварийное, теоретически ни от чего не зависящее.