«Докатился! — сказал себе Дымков. — Немного же тебе было нужно — всего-то одна авария, и ты уже до такой степени распустил нюни, что готов согласиться со своим врагом-охотником! Хотя какие они мне враги — если бы семь лет назад все закончилось чуть-чуть иначе, я вполне мог бы стать коллегой Кима, а не членом стаи вервольфов. Если бы Тимофей не успел меня укусить, если бы тот же Ким и его товарищи подоспели немного раньше…»

Он еще раз обругал себя всеми матерными выражениями, какие сумел вспомнить, и полез в карман за едой. Сейчас ему надо хоть немного восстановить силы, чтобы добраться до города, вернуться домой и сообщить всем, что он жив. А уж после этого можно будет подумать о том, как жить дальше и что делать с тем, что ему удалось узнать в прошлом лунном цикле.

Похрустев немного чипсами, Борис понял, что замерз окончательно и что оставаться в этом сарайчике дальше ему нельзя, иначе в лучшем случае он схватит тут затяжную простуду, а в худшем — воспаление легких. Если только… Он со злостью закусил губу и едва не расплакался: как же ему не хочется делать это сейчас! Да и опасно это, пожалуй, не меньше, чем медленное замерзание в человеческом облике, а возможно, что и больше. Зато он сможет передвигаться гораздо быстрее и охотиться на какую-нибудь лесную живность, если, конечно, его организм вообще выдержит превращение после всего, что с ним уже случилось.

Отшвырнув в сторону смятый пустой пакет, Дымков снова улегся на пол времянки и глубоко вздохнул, готовясь к такому знакомому и ненавистному ощущению, которое еще никому из вервольфов не удалось и вряд ли когда-нибудь удастся описать словами. Человеческий болезненный крик огласил пустынную деревню, плавно переходя в тоскливый волчий вой.

Путешествовать в волчьем облике и правда было гораздо удобнее. К середине следующего дня Борис добежал до другого поселка и, учуяв запах живых людей, свернул еще дальше в лес, где и проспал до позднего вечера, свернувшись клубком на куче сухих листьев. Ночью он снова бежал по лесным тропинкам, прекрасно ориентируясь в этой дремучей чаще и старательно обходя стороной населенные пункты. Несмотря на то, что сломанные ребра по-прежнему болели, а голова время от времени снова начинала кружиться, чувствовал Дымков себя не в пример лучше, чем когда выглядел человеком. «Удивительно, насколько же животные выносливее нас! — думал он про себя, без особых усилий перепрыгивая через преграждавшее ему дорогу поваленное дерево. — Не был бы я оборотнем, наверное, неделю бы домой добирался, а так еще пара дней — и я у цели!» О том, что если бы он не был вервольфом, ему вряд ли пришлось бы в панике уезжать из города, Борис старался не думать.

Единственной проблемой было то, что с охотой у него так ничего и не получилось. Крупной дичи в лесу не было, ее, должно быть, распугали живущие поблизости люди, а маленькие птички, попадавшиеся ему на пути, были слишком пугливыми и проворными: Борис вряд ли смог бы поймать их, даже будучи абсолютно здоровым. Забираться же в поселки в поисках кур или еще какой-нибудь домашней живности он не рискнул даже ночью.

Еще одна ночь и еще несколько деревенек остались позади, и в конце концов, Дымков дождался — очередной порыв ветра донес до него запах бензина и выхлопных газов. Он добрался до того места, где по шоссе часто ездили машины и где одна из них проехала совсем недавно! «Ну давай, последний рывок!» — скомандовал Борис сам себе, поднимаясь на задние лапы.

Из леса на шоссе, пошатываясь, вышел бледный небритый мужчина в измятой одежде. Он опирался на толстую, чуть изогнутую палку и неспешно, часто останавливаясь, чтобы присесть и передохнуть, двинулся в сторону Выборга. Несколько автомобилей пронеслись мимо него, даже не подумав остановиться — впрочем, он и голосовал довольно вяло, не очень надеясь, что кто-нибудь не испугается его внешнего вида и согласится подвезти подозрительного попутчика до города. Тем не менее, шестая или седьмая машина неожиданно затормозила рядом с ним: так резко, что Борис отшатнулся в сторону и едва не упал.

— В город? — спросил его сидящий за рулем молодой человек. — Садись!

Дымков, тяжело дыша, плюхнулся на переднее сиденье.

— Вы не подумайте, я с деньгами, — заверил он шофера, который уже снова тронулся с места, быстро набирая скорость.

— Если с деньгами, то могу довести прямо до дома, — предложил тот и, присмотревшись к своему странному пассажиру, спросил. — Что, авария?

Дымков молча кивнул.

— Я так и думал, — понимающе закивал водитель. — Сам здесь в прошлом году перевернулся — ни одна сволочь тогда не остановилась!

— Так вы поэтому меня взяли? — устало поинтересовался Борис.

— Ну естественно, — закивал тот. — Правда, от денег я все равно не откажусь — риск должен быть оплачен. Вдруг вы на самом деле бандит какой-нибудь?

— Я гораздо страшнее, — с серьезным видом заверил его Дымков. — Но сейчас вам меня можно не опасаться.

В город они приехали меньше, чем через час: подобравший Бориса водитель постоянно превышал скорость и довольно ловко обгонял другие машины по встречной полосе. Дымков всю дорогу морщился и боролся с тошнотворным головокружением, но попросить своего благодетеля ехать осторожнее так и не решился — он и сам хотел поскорее оказаться дома. И хотя шофер предложил на всякий случай подбросить его в ближайшую к его дому больницу, Борис убедительно заявил, что с ним все хорошо и что высадить его надо именно там, где он живет, и больше нигде.

До своей квартиры он добирался чуть ли не ползком, всем своим весом повисая на лестничных перилах. Однако оказавшись в квартире, вервольф неожиданно почувствовал себя лучше, а потому, не отдыхая, поспешил схватиться за телефон. И вскоре снова начал страшно переживать: мобильник Людмилы не отвечал, домашний телефон тоже, а у нее на работе сказали, что вчера она взяла отгул на два дня. Выругавшись, Дымков начал набирать номер Филиппа, но внезапно передумал и положил трубку на место. А потом быстро застучал по кнопкам, звоня на мобильник Илоны.

— Борис! — вскрикнула она удивленно и радостно. — Ты хоть представляешь, как нас всех напугал?! Давай, рассказывай!

— Нет, Илона, — потребовал у нее Дымков. — Рассказывай сначала ты. Когда охотники рассказали тебе, как стать человеком?

В трубке ахнули, потом что-то забормотали, потом оттуда раздались какие-то совсем непонятные звуки, но, в конце концов, Крижевская справилась со своим замешательством и, тяжело вздохнув, произнесла:

— Еще летом. Где-то месяца три назад.

— И что они потребовали взамен за эти сведения?

Илона снова шумно вздохнула:

— Ты ведь уже сам все понял, зачем же спрашивать? Они хотели знать, не скрываем ли мы от них что-то важное. Не прячем ли новых вервольфов, о которых они не знают, не сговариваемся ли с другими стаями или с вампирами, чтобы устроить мятеж… Ну и так далее…

— И ты согласилась?

— Да, — голос Илоны вдруг зазвучал спокойно. — Я согласилась и не собираюсь перед тобой оправдываться. Они пообещали найти ту сволочь, которая меня укусила, и дать мне возможность… с ней встретиться. А я думала, что смогу отделаться разными мелкими доносами, которые никому из нас точно не повредят.

— А потом они поняли, что ты их дуришь, и решили тебя наказать, — продолжил Дымков. — Сделать так, чтобы у тебя уже не было надежды перестать быть оборотнем.

— Да, ты прав, — тихо проговорила Крижевская. — Именно так все и было. Но про Антона и Василия я им не говорила. Ой, — вдруг спохватилась она, — Борис, ты же еще ничего не знаешь! Антон погиб!!!

— Как?! — опешил Дымков. — С ним-то что случилось? Неужели Василий..?

— Нет, что ты, Василий здесь не при чем! Антон вырвался из дома и напал на охотников — они вроде как сначала пытались тебя догнать, а потом у них машина заглохла, и они вернулись в поселок… В общем, он на них набросился и укусил одного, и они его застрелили. А Верка потом сказала, что он в тот вечер ее прогнал и кричал, что ему уже все равно, что дальше будет, и что он не собирается больше травиться всей этой химией!