Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Так и не решив, как же ему следует поступить, Борис попытался отвлечься и позвонил Людмиле, однако полчаса болтовни о ее новой кофточке и сплетен о ее коллегах по работе не смогли улучшить настроение оборотня. Пообещав встретиться с Людмилой на следующий день, он устало повесил трубку и, подумав, снова вышел на улицу, словно надеясь, что на свежем воздухе сумеет лучше разобраться в возникшей перед ним проблеме.

Он пару раз обошел вокруг своего дома, потом свернул на соседнюю улицу и двинулся вдоль нее, продолжая прокручивать в голове ситуацию с Илоной. Ему очень не нравилось, что она выглядела главной подозреваемой, и, возможно, поэтому мысли Бориса то и дело сбивались с указывающих на Крижевскую улик на другие связанные с ней темы. Сохранятся ли у нее теперь отношения с Марком? Пусть сегодня в лесу он и не убежал от нее с криками, но это вполне может произойти позже — парень придет в себя после всего пережитого, окончательно осознает, что кроме людей в привычном ему мире есть и другие, крайне опасные существа, и, скорее всего, решит, что самому ему рядом с этими существами делать совершенно нечего. А если ему и захочется сыграть в благородство или слишком тяжело будет сразу расстаться с любимой женщиной, развязка наступит в более отдаленном будущем — через месяц или через несколько лет, но наступит, как бы ни убеждал Борис Илону в обратном. Тяжело больных мужей бросают девяносто девять процентов жен, тяжело больных жен — все мужья без исключения. В данном случае человеческая статистика распространялась и на смешанные пары, и любой вервольф о ней знал. Правда, почти каждый из них, положив глаз на обычного мужчину или женщину, свято верил, что уж этот-то человек станет тем единственным исключением из всех правил, и проживет с ними всю жизнь, наплевав на все ее трудности и опасности. Вот только подтвердилась эта уверенность у одного лишь Филиппа, жившего с Марией уже без малого двадцать лет. Себя и Людмилу Борис не считал. Они были знакомы всего полтора года, и пока их отношения оставались «гостевым гражданским браком», который в любой момент мог почти безболезненно распасться. Дымкова такая ситуация вполне устраивала, Людмилу — тоже, а о том, что будет дальше, они оба никогда не заговаривали. Хотя теперь, если догадки Бориса были верны, им, возможно, следовало бы расстаться: охотники знали, что он встречается с Людой, а значит, она тоже вполне могла бы оказаться жертвой их угроз.

Глава VII

Следующую неделю Борис был занят бесконечными объяснениями и оправданиями: их с Илоной и Марком допрашивали то по отдельности, то всех вместе, и случалось, что им приходилось рассказывать о происшедшем в лесу по нескольку раз в день. Филипп слушал их молча и понимающе кивал головой, но в его взгляде было столько невысказанных упреков, что Дымкову порой хотелось провалиться сквозь землю, как будто он и правда был в чем-то виноват. Ким и другие охотники бесновались, поносили Илону последними словами и грозились «выгнать из Выборга всю стаю нафиг». По пригородным поселкам, а затем и по городу снова ходили слухи о волках, и уже самые обычные охотники, ничего не знающие о существовании вервольфов, начали устраивать в лесу облавы на хищников. Из-за чего остальные члены стаи, и раньше не слишком любившие Крижевскую, теперь и вовсе не скрывали своей неприязни к девушке, а заодно и к Филиппу, который в свое время согласился принять в стаю «неизвестно откуда приехавшую вертихвостку».

Поначалу Борису показалось, что отношения с Марком у Илоны тоже разладились. Правда, на допросы они приезжали и уезжали вместе, но вид у обоих был такой, словно они давно разругались и лишь делают вид, что у них все нормально. Однако на третий или четвертый день, придя к Филиппу домой, он снова умудрился подслушать обрывок их разговора — на этот раз, говоря по совести, уже не случайно, а намеренно.

— Мое предложение остается в силе, — говорил молодой человек, прижимая Илону к стене в прихожей. — Я серьезно тебе это говорю, понимаешь?

— А я тебе говорю серьезно, что ты связываешься с неизлечимо больной и полностью зависимой от лекарств женщиной, — тихим, но твердым голосом отвечала Крижевская. — И к тому же очень опасной для окружающих и для тебя лично. И вообще, ты что, не понимаешь — у меня это теперь навсегда!

— Ну и что с того? — Марк повысил голос, но, спохватившись, что их могут услышать хозяева, снова перешел на шепот. — Живут же другие люди с такими, как ты! Вон, жена этого вашего главного, Мария… И вообще. Вы, женщины, все по натуре — оборотни, чуть что не так — сразу превращаетесь в жутких разгневанных фурий!

— Что?! — зашипела на него Илона. — Ах, так..? — в темноте коридора послышались шорохи и приглушенное хихиканье, и Дымков, сделав вид, что только вошел, громко хлопнул дверью.

«Может, статистика все-таки врет?» — думал он, здороваясь с засмущавшейся влюбленной парочкой и вновь спрашивая себя, следует ли ему поделиться с Филиппом своими подозрениями насчет Илоны и если следует, то почему же он до сих пор этого не сделал?

Он прекрасно понимал, что просто не хочет этого делать, но пытался придумать для себя еще какие-нибудь отговорки. Впрочем, Макеев тоже невольно способствовал его молчанию, не давая Борису долго болтать и расспрашивая его только о случившемся с Илоной. Выслушав ответы на свои вопросы, он быстро выдворял Дымкова вон, напоминая ему, что поиски новичка Василия никто не отменял, а до ближайшего полнолуния осталось всего двадцать шесть (двадцать четыре, двадцать, восемнадцать) дней.

Когда дней осталось всего четырнадцать, Борис понял, что уже не знает, куда еще можно позвонить и к кому обратиться за помощью в розыске. С самого утра он бесцельно бродил по улицам Выборга и внимательно разглядывал всех попадающихся навстречу прохожих, словно бы рассчитывая натолкнуться на молодого оборотня случайно. Причем, учитывая, что все прочие методы поисков результата так и не дали, в тот момент это был едва ли не самый лучший способ его найти — по крайней мере, думал Борис, какая-то вероятность встретить Василия во время такой «прогулки» у него все же была.

Внезапный звонок мобильника вывел его из задумчивости. Мельком взглянув на мигающее на экранчике имя, Дымков поднес телефон к уху:

— Привет, Афанасий.

— Борька, у меня к тебе дело! — с места в карьер бросился его товарищ по стае. — Точнее, несколько дел. Во-первых, мы его нашли!

— Кого? — машинально переспросил Дымков и тут же едва удержался, чтобы не запрыгать на месте. — Неужели новенького?!

— Ну да, именно что его! — радостно прокричал в трубку Афанасий. — То есть, вернее сказать, мы нашли, где он живет. Но общаться он и со мной, и с Филом отказался. Поэтому, во-вторых, Фил сказал, чтобы к нему пошел ты!

— Но от меня он вообще сбежал! — возмутился Борис. — Что я еще могу сделать?

— Не знаю, старик считает, что тогда он просто вообще всех нас испугался, а теперь сможет тебя послушаться. Короче, где ты сейчас? Езжай домой, я тоже к тебе приеду и все по порядку объясню!

Борис радостно огляделся по сторонам, и обнаружил, что находится всего в двух кварталах от дома Ликина.

— Давай лучше я к тебе, — предложил он. — Я тут рядом, так быстрее будет.

— Э-э-э… — неуверенно промычал в трубку Афанасий, которому, похоже, не очень хотелось принимать гостей. — Ладно, приходи. Когда тебя примерно ждать?

— Минут через пятнадцать, — ответил Дымков, и ему показалось, что Ликин издал еще какой-то тихий недовольный звук. Однако отказывать неожиданному гостю он не стал, и вскоре Борис уже сидел у него на кухне.

— Живет он вот здесь, — объяснил Афанасий, протягивая своему «коллеге» клочок бумаги с записанным на нем адресом. — Снимает две комнаты вместе с тремя своими дружками — так что сам понимаешь, мальчишку нужно срочно принимать в стаю. Зовут его действительно Василий Иванченко. Мы со стариком попытались к нему сунуться, но он начал орать, что милицию вызовет и все такое, а тут еще и его соседи шум подняли. Но сам он оттуда тоже никуда не убежал, ему, похоже, больше идти просто некуда. В общем, Фил сказал, чтобы теперь к нему пошел ты. А я буду тебя подстраховывать.

33
{"b":"134678","o":1}