— В карманах ничего, — объявила Верка. — В смысле ничего интересного.

Затем внезапно Верка резко втянула воздух.

— Ну?! — не могла больше терпеть я. Сашка вытянул голову вперед.

Если вначале Верка шарила по карманам, не переворачивая тело, то теперь она решила взглянуть, нет ли чего-то под ним. И обнаружила, что руки мумии перевязаны такой же проволокой, какой была замотана решетка.

— И как это понимать? — спросила подружка, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ты вообще ничего не нашла в карманах? — уточнила я, немного придя в себя.

— Платок носовой, — пожала плечами Верка. — Зажигалку старую. Не золотую.

— Вынимай, — велела я.

— Зачем? — глянула на меня подруга, но тем не менее приказ выполнила.

И тут же снова резко вдохнула воздух. На зажигалке были выгравированы инициалы «СВ».

Я присела на корточки перед сумкой, извлекла оттуда полиэтиленовый пакет, протянула Верке, она положила туда улики и при помощи Сашки спустилась с пьедестала. Я убрала мешочек в сумку, потом посмотрела на сообщников, заметив, что было бы неплохо поставить плиту на место. Незачем кому-то знать, что мы тут были.

— По нашим следам это и так ясно, — сказал Сашка, глядя под ноги.

— Одно дело — следы в склепе, другое — вскрытие ниши. Ведь если кто-то спрятал тут труп, значит, не хотел, чтобы до него добирались.

— Интересно, кто прятал? — задумчиво произнесла вслух Верка после того, как они с Сашкой вернули плиту на место и осмотрели результаты своей работы.

Мне лично казалось, что возможны два варианта: это работа обитателей (или обитательниц) замка или жителей ближайшей деревни обеспеченных граждан. Из Питера сюда, конечно, никто бы не потащил труп. Сообщники склонялись к такому же мнению.

— Интересно, а в других склепах тоже есть современные мумии? — выдала Верка следующую мысль.

— Это можно узнать только опытным путем, — сказала я. — Только надо ли нам это? По-моему, мы приехали сюда искать Костю.

— Мама… — в ужасе произнес сынок. — А если дядю Костю уже…

— Типун тебе на язык, — ответила я, но опять задумалась.

Кому надо было бы убивать Костю? За что? Уж братец-то точно никому не переходил дорогу. И вообще его убить могли только после того, как я не выполню чьих-то требований. Но требований не поступало…

— Верка, — посмотрела я на подругу, — ты не обратила внимания, как мумия померла? — Я кивнула на только что задвинутую плиту.

— А мне какое до этого дело? — посмотрела на меня подруга.

— Так, сдвигайте плиту, — велела я сообщникам. — Надо взглянуть, что с ним сделали.

— Ты что, раньше не могла сообразить? — прошипела Верка, но тем не менее взялась за работу.

Следующей к мумии полезла я, ругая себя последними словами за то, что не взяла перчатки. Хотя мой прошлый медицинский, в особенности афганский опыт здорово помог.

Осматривая тело (к счастью, полуистлевшая одежда легко слетала), я чуть не лишилась сознания. Нет, не от вида мумии: этим меня уже давно не удивишь.

Человека пытали перед смертью. Даже при беглом, поверхностном осмотре в тусклом свете фонарика я насчитала семь трещин в разных частях тела. Конечно, сейчас уже нельзя было сказать, прижигали его огнем или делали что-то еще, но, скорее всего, его лупили чем-то типа железного прута или… Возможно, с ним поработал какой-нибудь каратист.

Я вылезла из гробницы, Верка ехидно уточнила, все ли я посмотрела и не придется ли еще раз двигать плиту, я покачала головой, и они с Сашкой во второй раз поставили ее на место.

— Мама, мы пойдем дальше? — с надеждой спросил Сашка. — Вдруг где-то и сокровища найдутся?

— Ребенок прав, — поддержала сына Верка. — По крайней мере, хоть что-то интересное мы должны найти.

— Не сомневаюсь, — ответила я, первой поворачиваясь к решетке.

И я первой выходила наружу. Потом резко отпрянула назад, врезавшись в Сашку и наступив ему на ногу. Ребенок взвыл, но тут же закрыл рот, когда увидел, как я повернулась к нему, прикладывая палец к губам.

— Что? — прошептала Верка.

Я же, теперь осторожно, выглядывала из-за решетки.

К замку от ряда гробниц шли две молодые женщины в летней камуфляжной форме.

— Бинокль! — прошипела я.

Сашка тут же вложил его мне в руку.

К сожалению, я не могла рассмотреть их лиц, а видела только спины, но шли они не торопясь и, казалось, довольно безмятежно. Или они ходили купаться на реку? Но тогда у них в руках были бы полотенца.

Услышали бы мы их, если бы они подошли сюда? Вообще-то, наверное, да… Хотя… Но главный вопрос, конечно, услышали ли они нас?

Я следила за девушками, пока они не подошли к небольшой калитке в массивном заборе, открывшейся после нажатия то ли на кнопку, то ли на рычаг — с такого расстояния было не рассмотреть. Перед тем как зайти внутрь, одна из девушек обернулась. Это была симпатичная блондинка прибалтийского типа.

Ленинградская область, 31 июля, суббота

— Надо посмотреть по следам, — предложил сынок после того, как я рассказала, кого видела. — Если они подходили сюда, трава будет примята. Но ведь тут такой длинный ряд склепов…

— Иди, — велела я сыну, — а мы с тетей Верой пока решетку закроем.

— Ты хочешь снова замотать ее проволокой?

— Да. Зачем привлекать лишнее внимание?

Сашка отправился на разведку, пробираясь в высокой траве, а мы постарались сделать все так, как было, надеясь, что примятая нами трава вскоре встанет на место и о нашем посещении никто не будет знать — если эти склепы, конечно, кто-то регулярно проверяет.

Мы с Веркой не успели решить, идти вслед за Сашей или подождать его у этого склепа, когда он вернулся с расширившимися глазами.

— Ну?! — прошептали мы хором, не в силах сдержать нетерпение.

— Там кто-то воет, — сказал ребенок.

— Где? Кто? — посыпалось из нас с Веркой одновременно. — И сюда кто-то подходил?

Ребенок начал отвечать с последнего вопроса.

По всей вероятности, тети из замка ходили к третьему склепу с другого краю. К нему — и к первым двум — ведут протоптанные тропинки, которые Сашка высмотрел, сидя в зарослях иван-чая. Близко он подходить не решился. Пути к остальным склепам заросли травой.

Выслушав сына, я уточнила:

— Воет человек?

Ребенок задумался, потом признался, что ему трудно ответить. Может быть. Но, с другой стороны, вой нечеловеческий… И какой-то приглушенный — правда, это понятно: если воющий закрыт в склепе…

И если у него переломаны конечности, как у мумии…

— Пошли! — приняла решение я.

— Ланка, а если у него в самом деле сломаны ноги? — зудила в ухо Верка. — Даже если мы его вызволим, то как мы его отсюда потянем?

— Это может быть Костя! — прошипела я, оглядываясь на идущую за мной Верку. Сашка указывал дорогу, я следовала за ним. — Я его на себе потяну, и ты, как миленькая, помогать будешь.

Верка помолчала немного, а потом спросила:

— А если не Костя?

— Если это человек — его спасать надо. И вообще, давай жить короткими этапами.

На этом наши споры прекратились. Приблизившись к месту, с которого Сашка вел наблюдение, мы остановились в высоком иван-чае. Никаких звуков слышно не было. Мы подождали пять минут, десять — ничего.

— Ты уверен, что слышал звуки? — прошептала Верка, внимательно поглядывая на моего сына.

— Уверен, — пробурчал Сашка и посмотрел на меня: — Кто-то в самом деле выл.

— А это не мог быть какой-то хитрый прибор? — прикидывала я вслух. В нечистую силу я не очень верю. — Ну, может, эти девицы его устанавливали и он сразу после настройки издает нечто подобное…

— Ты хоть сама слышишь, что несешь? — странно посмотрела на меня Верка.

— Звуки были, — повторил Сашка.

Не знаю, что заставило меня повернуться и посмотреть в сторону замка. Возможно, сработал старый добрый инстинкт самосохранения. Я тут же крепко схватила сообщников за руки, и они, ничего не спрашивая, вместе со мной стали отступать назад.