- Я прекрасно знаком с господином Вильямом Чиллингвортом, - заметил Джеймс, - он мой крестный и чрезвычайно добр ко мне.
Но Мильтон его не слышал и продолжал извергать поток слов.
- Кроме этого Чиллингворта, лорд Фолкленд пригласил доктора Шелдона из колледжа Всех душ. Он очень хорошо разбирается в бизнесе, но постоянно отпускает шуточки по поводу религии и говорит, что ее следует использовать, как инструмент государства. Кроме них, был приглашен Джек Хейлс. Он обладает нежным сердцем и как-то высказался, что откажется от церкви, если его станут убеждать в том, что христианин будет проклят, коли станет выражать противоположное мнение. Подобно лорду Фолкленду, он разделяет ученье отвратительной школы в Ракове в Польше, которое теперь, к счастью, разгромили. Так этому дурачку и нужно!
- Сэр, мне известно, что до того, как уважаемый ученый Джон Селден был избран в парламент, он так долго гостил в Грейт Тью, что стал почти членом семейства, - заметил Джеймс.
- Правильно. Господин Селдон неутомимый труженик и пытается отыскать записи, которые мне в свое время очень пригодились. Но мне не нравится компания, в которой он вращается. Он слишком долго находился в обществе старых и давно почивших варваров, сам огрубел и перестал замечать ошибки живых людей. Но может, это происходит из-за его низкого происхождения, потому что он родился в лачуге, и с самого детства ему было невозможно выбирать себе друзей.
Джеймс попытался вставить словечко:
- А как насчет господина Джорджа Сендиса? Он перевел работу Гроция…
- Я преклоняюсь перед Гроцием, - перебил господин Мильтон. - Мне выпала честь познакомиться с ним, когда три года назад я совершал путешествие заграницей. Но мне не нравится, что его работы ужасно испорчены переводом на английский Джорджем Сендисом! Вам приходилось читать его ужасный перевод "Метаморфоз" Овидия! Овидий был ничтожным скулящим отбросом, но у него хороший слог, а Сендис лишает его этого слога, и остается только ничем не прикрытое скотство. Когда он цитирует Библию, это становится просто неприличным. Я знаю, что милорд Фолкленд хвалил его за переработку псалмов. Он написал, что "он отряхивает пыль с серьезной лиры Давида". Что за выражение! Пыль на лире Давида можно сравнить с золотистой пыльцой на цветке лилии, но Сендис знает иврит так же, как осел разбирается в рецептах приготовления пива! Не питая уважения к бессмертным стихам Давида, он сдувает золотистую пыльцу резким и сильным дыханием и сыплет его угольной пылью и копотью из грязной корзины для дров.
Братец Джеймс понимал, что его присутствие при этом монологе необязательно, поэтому извинился и поскакал галопом через широкое поле. Он объяснил, что ему необходимо размять лошадь, которой надоело так медленно тащиться.
Господин Мильтон остался со мной наедине в первый раз за все время нашего знакомства. Он долго молчал, и я тоже не сказала ни слова, потому что решила как можно дольше скрывать от него свое мнение, пока он сам им не заинтересуется. Наконец, Мильтон произнес.
- Милое дитя, мне так приятно смотреть на ваши волосы. Я не сомневаюсь, что у Евы были локоны, подобные вашим!
Я вежливо ответила:
- Сэр, благодарю вас за ваше восхищение. Я каждое утро старательно расчесываю волосы щеткой.
- После того, как я вас увидел в первый раз, - продолжал Мильтон, - я не мог позабыть ваших волос. Они струились перед моим мысленным взором, и даже если я начинал что-то читать, пусть и Священную Библию, они представали передо мной на страницах книги, и я терял смысл прочитанного.
- Мне очень жаль, если я мешала вам заниматься, - заметила я, притворяясь простушкой и дурочкой.
- Вы не первая, и ваши чудные волосы привлекли мое внимание, но трезво обдумав все, я пришел к выводу, что мое внимание привлекали волосы только невинных девушек. После этого я перестал расстраиваться, потому что решил, что такова Божья воля, и мне нужно ему покориться со смирением и ступить в брак, хотя до этого я сознательно уклонялся от подобного шага. Теперь у меня будет возможность законно любоваться вашими волосами. Я буду видеть их денно и нощно, и тогда они перестанут меня так мучить и отвлекать от работы, и мне станет легче жить.
- Я пока плохо разбираюсь в подобных делах, но мне кажется странным, что красивые волосы вынуждают мужчину ухаживать за девушкой. Мне хотелось бы получить от вас честный ответ: что заставляло вас уклоняться от брака?
Он заговорил просто, без всяких потуг на обычное красноречие.
- Вы вскоре станете моей женой, и я расскажу то, что никогда не доверял ни единой живой душе. Став поэтом, я дал себе клятву чистоты и непорочности, так как это сделал бы любой вступивший в монашеский орден. Чтобы стать хорошим поэтом, человеку следует вести нормальную и спокойную жизнь, не думать о денежных делах, не отвлекаться на обязанности супруга, мой мудрый отец готовил меня к подобной жизни. Поэт должен также прекрасно разбираться в различных науках и искусстве, и осмысливать все с философской точки зрения. Он должен много слушать музыку и путешествовать по разным странам. Но как я уже говорил, все это ничего без настоящей чистоты и воздержания. Чистота обладает могущественной властью вызывать нужные и чудесные слова, без которых ни один поэт не может мечтать о бессмертном, славе. "И станет она передаваться из уст в уста", - как писал Лукреций.
Как вы, вероятно, знаете, от Древа Поэзии отходят две огромные ветви - лирическая и эпическая поэзия. К лирике относятся пасторальные поэмы, оды и гимны, а к эпическим произведениям - крупные драматические поэмы. А настоящий поэт, подобный Гомеру, Вергилию и Данте, способен на все. Позже, когда я решил, что достиг высот в лирическом искусстве, я решил, наконец, обратиться к эпическим произведениям. Но должен признаться, мне хотелось написать до этого несколько од и гимнов. Я также решил, что существуют два вида поэзии, как и два вида чистоты, - чистота человека, не состоящего в браке, основанная на воздержании, и чистота женатого человека, который не совершает адюльтера и не испытывает жадности к сексуальным удовольствиям, которые позволены женатому человеку. Я решил, что увлечение лирическими произведениями соответствует воздержанию неженатого человека, а эпическими - воздержанию женатого человека. Но прежде, чем поэт напишет бессмертное эпическое произведение или великую эпическую поэму, он должен испытать плотскую радость. Я еще не познал женщину, но мне кажется, что я нашел причину того, почему я так долго не могу достичь поставленной передо мной цели. Как только я пришел к подобному мнению, сознание начало подсказывать мне: "Женись!" Я получил подтверждение этого мнения, когда помолился и, произвольно открыв Библию, прочитал представший передо мной текст. Это была строка из двадцать первой части Левита:
"В жены он должен брать девицу (из народа своего). Вдову, или отверженную, или опороченную, (или) блудницу не должен он брать: но девицу из народа своего должен он брать в жены". [Библия, Левит, 21:13-14.]
Мой народ, как вам известно, мисс, всегда жил в этих местах из поколения в поколение.
- Вы так хорошо ответили на мой вопрос, - заметила я, - что я беру на себя смелость задать вам еще один. Когда я впервые увидела вас в Вудстоке, почему вы сказали, что вас зовут Тиресий?
- Ваш вопрос закономерен, и я на него отвечу без промедления. Я был энергичным и смелым ребенком, а когда мне исполнилось восемь лет, мой приятель внезапно умер, когда мы бродили вдвоем в полях неподалеку от Линкольн-Инн. Решили, что он погиб от чумы, дома меня полностью раздели, и всю одежду сожгли на огне в пекарне, и наголо обрили мои волосы. Меня отправили в комнату, где так накурили серой, что я чуть не задохнулся. Я не заболел чумой, и теперь мне кажется, что мой друг погиб от совершенно другой болезни, но с тех пор многие годы, пока у меня, наконец, не отросли длинные волосы, я себя постоянно плохо чувствовал и был похож на девицу. У меня постоянно болела голова и меня мучили мигрени, и дурной воздух поднимался у меня из желудка прямо в мозг, меня мучили разные фантазии к людям моего пола. У меня был верный друг итальянец, который не так давно умер, и я к нему относился нежно и верил. Я был больше похож на нежную жену, чем на верного друга. Мое сердце желало этого друга, как женское сердце желает любимого мужчину, но нам обоим присуще чувство порядочности, и мы не впали в грех, и поэтому мои воспоминания о нем не связаны со стыдом.
