Одну лишь женщину всю жизнь любить,

Под деревом одним искать покоя -

Не мудрено и дураком прослыть

За постоянство глупое такое.

Вот почему изменчивый поэт,

Что к новизне стремится непрестанно,

Обязан быть - пути иного нет,

Так он считает, - вечным Дон Жуаном.

Но если чудом каждый новый день

(А чудеса, мы слышали, бывают),

Одна лишь женщина и тех же веток сень

Его неукоснительно пленяют?

И если все, что может обещать

Туман и жар горячечных видений,

В который раз сбывается опять,

Лишь по знакомым поднимись ступеням?

Искатель перемен, застоя враг -

Таков поэт. И все же, все же -

Что, если Феникс прячется в ветвях,

А женщина - судьба, и с каждым днем дороже?

Назови этот брак удачным -

Ведь никто под сомненье не ставил

Его мужество, ее нежность,

Совпадение их воззрений;

Лишь один бездомный графолог

Почему-то качал головою,

Прозорливым оком сличая

Начертанье букв у супругов.

Хоть нечасто найдет поддержку

Моногамная аксиома:

Зуд в том месте, что ниже бедер,

Отчуждать не обязан сердце, -

Назови этот брак удачным:

Хотя нет от него потомства,

То, что этих двоих связало,

Зримей несовпаденья их.

Назови этот брак удачным:

Ссор при людях не допускали

И веди себя осторожно;

А превратности их постели

Никого не касались, покуда

Не случилось нам, как присяжным,

Выносить решенье по делу

О взаимном самоубийстве.

Кто-то, быть может, знает, другие - вообразят,

Что значит идти всю ночь под меленьким летним дождем

(Под мелким дождем, укрыв им луны милосердный лик),

Кругом обойти гору и, хромая, вернуться в дом.

Возраст ночного скитальца, конечно, играет роль,

И насколько он крепок телом, и - насколько та связь крепка

Что гонит его из комнат в эту мокрую темень

И отправляет вокруг горы без шляпы и пиджака.

И все-таки согласимся, что-то бывает схоже:

Внутренний жар, который передохнуть не дает,

И вызволенные из плена после долгого зноя,

Терпкие запахи июля, сочащиеся, как мед.

Добавьте еще деревьев звериные очертанья.

Бледное небо над ними. Близко бурлит вода.

Дома, погруженные в сон, недоброе их молчанье.

Некто - двойник ли, призрак - бредет по твоим следам.

Камни - отметины миль - отмечают душевные сдвиги:

Гнев - безнадежность - раскаянье - грусть.

А лицо ее кружится в памяти и дрожит,

Такое привычное, выученное наизусть.

Того, кто решил наконец повернуть домой

И прошагать еще миль пятнадцать назад,

Больше научит заря, чем пока научила любовь, -

Ранняя зорька, когда петухи закричат.

Последние мили даются совсем легко.

Правда ясна, и для выдумок поводов нет.

Дом перед ним. Сонно падают капли со скатов крыши,

В окнах пылает неудержимый рассвет.

Любовь - это всемирная мигрень,

Цветным бельмом в глазу

Она рассудок застит.

Симптомы подлинной любви всегда -

Суть ревность, худоба

И вялость на рассвете,

А признаки и призраки ее -

Тревожно слушать стук,

Ждать с нетерпеньем знака:

Прикосновения любимых пальцев

В вечерней комнате

И пристального взгляда.

Так наберись же мужества, влюбленный!

Сумел бы ты принять такие муки

Не из ее неповторимых рук?

Просить я и сейчас не смею

Подарок или порученье,

Иль обещание любви - не откажи

Принять, что принесу, - прими

И пожалей обоих нас, но выбирай как надо,

Идя по острию, где смерть граничит с адом.

Взволнованы ли вы, возбуждены

Шепотом любви?

Очарованное словом,

Остановится ли время,

Когда спокойные и серые ее глаза -

Распахнутая в небесах гроза,

А облака волос -

Как бури, что несутся мимо?

Хоть море до гор затопило залив,

И хижины разнесло,

Наш виноград на корню просолив,

Хоть ярко луна и опасно плывет,

И цикл у нее иной,

Чем солнечный цикл, завершающий год,

Хоть нет надежды добраться с тобой

На остров яблок вдвоем,

Но если не буду сражен я судьбой,

Зачем мне бояться стихии твоей,

И зеркала - полной луны,

И яблока с этих священных ветвей?

Нелегок подвиг подлинных влюбленных -

Лежать в молчании, без поцелуя,

Без еле слышных вздохов и объятий

И только счастьем согревать друг друга.

Неоценима ласка рук и губ,

Как средство заверенья в постоянстве,

Или значенье слов, когда в смущенье

Сердца стремятся слиться в темноте.

Но только те, кто высший смысл постиг -

Уснуть и видеть сны одни и те же,

Под звездным покрывалом распластавшись,

Любовь венчают миртовым венком.

Теперь уже редко - достоинство

Безудержной нашей любви,

Редко - свидание,

Вечно - присутствие

Без обещаний и клятв.

А если б мы были иными,

Но птицами общей породы

В клетке обычного дня,

Смогли бы мы пламени призрак

Добыть из земли, как теперь?

Взглянув в дорожное окно однажды,

Наверно, ты в поездке поражался

Благословенным уголкам, манящим:

"Останься! Проживи здесь жизнь".

И если бы ты был простосердечным,

То, может быть, деревня появилась

Из бесконечной быстрины пути,

А по бокам дороги встал ольшаник, и под ольшаником - золотоцвет,

Холмы, покосы, мельницы, сады и неказистый,

Но тот самый

Дом среди столетних тутовых деревьев.

Как чудо, вырос бы - незаселенный!

Увы, ты не решился бы сойти,

Почувствовать, как тряска беспощадна -

Общественный не приспособлен транспорт

Для радостных, случайных остановок;

Есть жесткий свод особых обстоятельств:

Бандиты, оползни, землетрясенье или еще какая-то беда.

И смелости не хватит, чтобы крикнуть:

"Особый случай, стойте, я сойду!" -

Затормозить; но все, что ты увидел

Исчезло навсегда.

Когда приедешь

(Как прошептал бы внутренний наставник),

Уже смешно - машину нанимать,

К покинутому дому возвращаться…

Все запоздало, все вдали:

Решительно владельцы в дом вошли…