— Ну почему так пессимистично, — покачал головой Пирожников. — Вы ещё хоть куда. И потолки в ваших кабинетах все выше, и ноги у секретарш всё длиннее. И меняете их всё чаще. Растёте…

— Смеёшься, да? — снова погрозил пальцем хозяин. — Ну говори, Валера. Не стесняйся. Зачем пришел?

— Да вот, не хотелось вас беспокоить, — замялся Валерий Эдуардович. — Обещали мне решить один вопрос без вашего участия… да всё никак.

— Кто обещал? — насупил густые брови хозяин кабинета. — Конкретно. И что именно.

— Ну вы же знаете мои затруднения… — понизил голос Валера. — И с чем связаны, знаете тоже.

— Ну слыхал… — поерзал в кресле Григорий Теймуразович. — Насчёт наших вкладов, что ли? — и оглянулся на дверь.

— Ваш вклад пока в полном порядке, — сказал Валера, понизив голос ещё больше. — И проценты вы получаете исправно, так?

— Говори прямо! — насупился хозяин. — К чему клонишь, дорогой?

— Но другие-то недовольны. Им-то я вынужден придерживать выплаты… Вот и решил вложить ваши деньги куда-нибудь повыгоднее. А что сегодня может быть выгоднее вклада в недвижимость, правильно?

— Ну-ну, короче можешь?

— Тогда, быть может, отложим этот разговор, — пожал плечами гость, изобразив попытку подняться в кресле.

— Ну как скажешь, — снова посмотрел на часы хозяин. — Ты уж меня извини. Скоро заседание правительства. Раньше надо было договариваться… Хозяин, сам знаешь, не любит, когда опаздывают.

— Да бросьте, — вполголоса сказал Пирожников. — Кто сегодня в Москве хозяева? Настоящие, я имею в виду. Думаете, никто не знает? При каждом официальном правительстве обязательно существует теневой кабинет. Это закон природы: все отбрасывает свою тень. Иногда эта тень ведёт себя самостоятельно. А кое-кто из присутствующих, кстати говоря, умудряется входить в оба правительства одновременно…

— Я этого от тебя ничего не слышал, — показал глазами на потолок Григорий Теимуразович. — У тебя всё ко мне?

— Почти… Так вот о настоящем хозяине. Что это за разговоры идут, Григорий Теимуразович, будто ваша подпись на сегодня стоит сорок тысяч?

— Кто так сказал… — Хозяин кабинета сел на место, его лицо посерело, губы поджались.

— Один человек, — небрежно сказал Пирожников. — Решил похвастаться передо мной своей осведомленностью. Думал, я не пойму, о ком речь.

— Что он тебе еще сказал? — прошипел, пригнув голову к столешнице, Григорий Теимуразович.

— Да что вы уж так испугались, — усмехнулся Ватера. — Наш человек, вообще говоря, раз знает. А я вот, кстати говоря, был не в курсе. Но догадался.

— Ты не знал, потому что для друзей я ничего не жалею! А это не друг! И я его знать не хочу!

— Но фамилию-то знать хотите, — криво усмехнулся Валерий Эдуардович.

— Говори! — стукнул кулаком по столу хозяин.

— Григорий Теимуразович! — раздался голос Люси в селекторе. — Вы не забыли про совещание? Сегодня ваш отчёт.

— Подождут! — рявкнул хозяин. — Говори, не томи душу. Говори все, что собирался сказать.

— Хлестова Игоря Андреевича знаете? — спросил Пирожников, разглядывая ногти со скучающим видом. — Только я вам ничего не говорил.

— Этот? Это хлюст, а не Хлестов! Слякоть! Я ему как человеку… — задохнулся Григорий Теимуразович. — Делал все, что он просил… Ты представить себе не можешь, сколько он на том проекте тогда заработал!

— Ну почему… — сощурился Пирожников. — Если ваш гонорар сорок, что обычно составляет десять процентов…

— И ты туда же, — сделал большие глаза Григорий Теимуразович, снова показав на потолок. — И ты мне про это говоришь? Можешь хотя бы потише? А то подумают — и правда…

И сам перешёл на шепот:

— Ты хоть знаешь, чем он занимается? Я тебе скажу… Ты честный, порядочный человек и должен знать, чем занимается этот жулик, чтобы не попасться ему на удочку… Он берет кредит в одном банке под один процент, потом вымаливает здесь у меня, чтобы я, пользуясь своими добрыми отношениями и дружескими связями, выпросил для него кредит в другом банке под более низкий процент! Потом то же самое — в третьем банке… Нет, ты представляешь? И так по кругу…

— Ну да, а разницу отдает в дом сирот, — подытожил Пирожников.

— У меня вся мягкая мебель пропиталась его слезами! — воздел руки Григорий Теймуразович. — А своего племянника, Андрюшу Логунова, как он сюда устраивал, я говорил тебе? На коленях стоял! Хороший, чистый мальчик, ничего плохого не скажу… Так он его уже затрахал своими просьбами!

— Григорий Теймуразович! — позвала Люся. — Вас ищут. Велено передать: ваш вопрос в повестке — второй.

— Подожди меня здесь, я постараюсь скоро вернуться. — Тамада, вставая, клятвенно приложил руку. — Отдыхай, посмотри телевизор… Слышал, да? Мой вопрос второй. А говоришь — кто здесь хозяин… И с секретаршей моей не балуй, ты меня понял?

И снова погрозил пальцем.

Валерий Эдуардович походил немного по кабинету, потом сел за телефон. Набрал номер Седова.

— Слушай, Саша, я насчет Хлестова. Надо поговорить… Он всем, не только тебе, действует на нервы. Надо бы поговорить. Но только не по телефону.

— Очень хорошо, что позвонил, — обрадовался Седов. — Ты мне срочно нужен. Вернее, это нужно тебе. С тобой желает поговорить один человек. Он сейчас не в Москве, но скоро должен мне позвонить.

— Скоро — это когда? — взглянул на часы Валерий Эдуардович. И тут же почувствовал, как Люсины руки обвили его сзади за шею. Даже не услышал, как она вошла.

— Через полтора часа. Ни о чём сейчас не спрашивай, — сказал Александр Петрович. — Значит, жду тебя ровно через… Ты слышишь меня?

— Да… — тихо сказал Пирожников, чувствуя, как её руки опускаются все ниже, вот они уже под рубашкой, вот расстегивают ремень на брюках. — Через полтора часа…

— С тобой все в порядке? — встревожился Александр Петрович.

— Более чем, — едва слышно сказал Валерий Эдуардович, помогая даме расстегнуть бюстгальтер.

Люся хихикнула, потом, спохватившись, прикрыла рот ладошкой. И увлекла его за собой в комнату отдыха.

— Чем ты там занимаешься? — спросил после паузы Седов. Не получив ответа, положил трубку.

…Пирожников приехал к нему, опоздав на десять минут.

— Звонил? — крикнул он с порога.

Седов ответил не сразу, сделал паузу, мрачно посмотрев на него, запыхавшегося, со сбитым набок галстуком. Везунчик, подумал Александр Петрович. Таким везет всегда и во всем. Если Каморин собрался с ним говорить, вместо того чтобы исполнить заказ, значит, или не собирается этого делать, или…

— Пока нет. Наверно, в курсе, что ты был очень занят.

— Саша, кто там пришел? — послышался из ванной девичий голос.

— Ты не один? — спросил, подмигнув, Валерий Эдуардович.

Седов угрюмо посмотрел на него. Наверняка ведь наслышан о Любе. И связанной с ней проблеме. Ведь только что от бабы (Седов сам опытный ходок, от него это не скроешь), а глазки вон как разгорелись!

— Я разговариваю по телефону, — хмуро крикнул в сторону ванной Седов и, взяв гостя под локоть, настойчиво увлёк его из коридора в глубину комнат.

— Познакомил бы… — только и успел сказать Валера, как за ним захлопнулась дверь.

И тут же раздался звонок. Тот самый, ожидаемый, судя по частоте трелей. Седов поднял трубку:

— Да, здравствуйте, Павел Романович, он уже здесь. Даю трубку.

— А кто хоть он? — спросил Валера, не без робости прикладывая ухо к микрофону.

— Сейчас все узнаешь… — усмехнулся Седов. — Сам скажет, если посчитает нужным.

— Валерий Эдуардович? — Голос Каморина звучал, как если бы он находился где-то рядом, так что Пирожников невольно отстранился от трубки.

— Да… простите, а с кем я разговариваю?

— Всему свое время, — сказал Каморин. — От вашего поведения зависит, узнаете вы меня или нет. Или унесёте свой вопрос с собой в могилу.

Седов, внимательно наблюдавший за Валерой, усмехнулся, увидев, как переменился тот в лице. Сейчас все узнаешь, подумал он.