Мисс Блайт озабоченно спросила:

— Он не приезжал?

— Нет. — Люсинда покачала головой. — Я знаю, что Уилфред обязательно дал бы мне знать, если бы были новости. Но не только это беспокоит меня, Тибби. — Она пристально посмотрела компаньонке в глаза. — Черч говорит, что Агнес навещает моего кузена Ферди.

Мисс Блайт была потрясена.

— Бог мой. Когда я говорила, что Агнес нужна компания мужчин, я не имела в виду мистера Стэссарта!

— Понятное дело, Тибби. Что это дитя делает в спальне Ферди? Я собираюсь это выяснить, — мрачно проговорила Люсинда.

— Ты имеешь в виду, что сейчас она с ним? — спросила шокированная мисс Блайт.

— Так мне доложили. Кажется, Агнес вовсе не так устала, как сказала нам.

Мисс Блайт поспешно встала.

— Я иду с тобой, Люсинда. Она так же под моей опекой, как и ты. Если над ее головой необходимо произвести небольшой гром, я сделаю это лично. У меня больше опыта в этом деле, чем у тебя!

— Я в данный момент думаю не об Агнес. У меня заготовлено несколько слов для моего дорогого кузена. Он не забудет их вовеки, обещаю тебе!

И они быстро вышли из гостиной.

Люсинда настежь распахнула дверь комнаты мистера Стэссарта. Ей и в голову не пришло, что она могла бы там обнаружить, прежде чем она вошла. Но было поздно об этом думать.

Два удивленных лица воззрились на Люсинду и мисс Блайт. Мистер Стэссарт лежал в постели. Мисс Мейз сидела на стуле возле его кровати. Она все еще была в вечернем платье, домашний халат ее висел на спинке стула. Они, по всей вероятности, развлекались игрой в криббэдж, поскольку в одной руке мистера Стэссарта было зажато несколько спичек.

Мистер Стэссарт опомнился первым. На лице его появилось удивленное и любезное выражение, и он поудобнее устроился на подушках.

— Кто-то нас продал. Вы обнаружены, мисс Мейз!

— Ах! — Мисс Мейз глядела на дам с жалким уничижением. — Я сделала что-то недопустимое?

— Я думаю, это лучше обсудить в ином месте, — сдержанно сказала Люсинда.

— О, это не вы, мисс Мейз. Это я во всем виноват. Не так ли, прекрасная кузина? — пробормотал Ферди.

— Именно. — Люсинда обернулась к мисс Мейз, которая встала со стула, судорожно схватившись за горло. В глазах молодой женщины застыл страх. Поняв, что ее золовка сейчас разрыдается, Люсинда сделала над собой усилие, чтобы смягчить свой тон и выражение лица:

— Идите с мисс Блайт, Агнес. Она вам все объяснит. Я к вам вскоре присоединюсь.

— Ах, Боже мой, ах! Что мне делать? Для меня все кончено! Я знаю, знаю! — Мисс Мейз закрыла лицо руками и зарыдала.

Мисс Блайт взяла ее под локоть.

— Не нужно плакать, милочка. Ну успокойтесь, успокойтесь, полно. Я хочу вам кое-что сказать, мисс Мейз!

Агнес покорно замолчала.

— Ягненок, ведомый на заклание, — жалостливо прокомментировал Ферди.

— Скорее, на стрижку, — едко заметила Люсинда. Дверь за мисс Блайт и мисс Мейз закрылась, и она обернулась к Ферди, глядя на него недобрым взглядом. — Почему вы позволяете себе такое, Ферди? Агнес — моя золовка, а не какая-то вертихвостка-горничная! Мне известно, что вы — отпетый негодяй, но я не знала, что вы законченный подонок! Как вы могли так подставить Агнес? Так унизить ее? У вас нет ни стыда, ни чувства собственного достоинства!

— Кузина, кузина! К чему такое красноречие? — Ферди положил руку на игральную доску. — Мы просто играли в криббэдж. Признаюсь, я слегка ошельмовал, но уверяю вас, ничего более! Мисс Мейз едва ли поймет разницу между честной игрой и лукавством.

— Да, и она едва ли понимает разницу между джентльменом и бесчестным обманщиком также! — парировала Люсинда.

— Я — не обманщик и не обольститель, — возмутился он. — Меня можно назвать многими нелестными эпитетами, но я не опозорю честное имя леди.

— Вы уверены, что это так, Ферди? — спросила Люсинда. В ее голосе был столь ясный намек, что глаза Ферди моментально сузились в щелочки. Люсинда не стала дожидаться, пока он додумается до сути ее слов, и продолжила: — Уже слуги шепчутся по всему дому, Ферди. Возможно, вы и в самом деле играете здесь в криббэдж, но вы нанесли вред репутации девушки в этом доме. Ее пребывание здесь под угрозой. Я вам этого не позволю.

— Помилуйте, одумайтесь, Люсинда. Что делать лежащему здесь часами человеку? — Голос Ферди стал слабым. — Я чуть было не сошел с ума, но предложение мисс Мейз счастливо избавило меня от этой участи. — Увидев выражение лица Люсинды, он бросил на нее негодующий взгляд. — Право, Люсинда, на вашем лице читаешь, как в книге! Поверьте, соблазнение женщины — отнюдь не та мысль, которая мне первой приходит в голову. К тому же я в таком положении, что не смог бы ничего предпринять, даже если бы был соблазн — но уверяю вас, его не было. Мисс Мейз совершенно не в моем вкусе. Слишком пуглива. Я предпочитаю статных красавиц, которые бросают мужчине вызов. Я ищу женщину, которая смогла бы стать партнером заядлому игроку, которая способна просчитать, склоняется ли он к прекрасной дьяволице или к ангелу во плоти. Ах, Люсинда! Если бы вы могли видеть себя, какой я вижу вас сейчас! В глазах сверкает огонь, пунцово цветут губы…

— Замолчите, Ферди, — грубо прервала его Люсинда и взялась за шнур, которым был подвязан полог кровати. — Утром я ожидаю вас внизу на завтрак. Насколько мне известно, вы уже достаточно здоровы, чтобы встать на ноги. Ферди откинулся на подушки — будто бы демонстрируя противоположное. Он коснулся ладонью своего мертвенно-бледного лба.

— Но я все еще очень слаб, дорогая кузина. Боюсь, что я нанесу невосполнимый ущерб своему организму слишком большими нагрузками.

— Или вы утром подниметесь сами, или прислуге будет приказано поднять вас, — спокойно сказала Люсинда. — Я не позволю вам злоупотреблять своим гостеприимством, предупреждаю вас об этом! — Она потянула за шнур, и полог кровати опустился, скрыв кузена от ее глаз. — Спокойной ночи, Ферди! — Люсинда резко повернулась и пошла к дверям.

— Вы — холодная рыба, кузина! Бесчувственная рыба! — раздвинув полог головой, кричал ей вслед кузен.

Открыв дверь, Люсинда обернулась с холодной улыбкой на устах.

— Умоляю, не забудьте задуть свечу, Ферди. Мне бы не хотелось лишать вас и вовсе сна, поскольку до рассвета осталось несколько часов.

— До рассвета! — ахнул Ферди. Его изумление сменилось гневом. — Послушайте, не будете же вы поднимать меня с постели в столь ранний час! Клянусь вам, я не позволю! Хочу предупредить вас: я не поднимаюсь ранее полудня!

— Не забудьте о свече, Ферди, — повторила Люсинда.

Он тщетно посылал в ее адрес ругательства: она не обратила внимания и с треском захлопнула за собой дверь. С другой стороны дверной панели в нее что-то ударилось. Она была так разгневана, что хотела было разобраться, но остановила себя. Разоблачение детской выходки кузена не было бы победой над ним. Она сказала то, что хотела, и изложила свой ультиматум. Что-то большее просто свело бы ее удовлетворенность на нет.

Кроме того, ее внимания требовала и другая половина конфликта. Люсинда вздохнула и повернула к двери спальни мисс Мейз. Она увидела, что дверь была приотворена, и в щель просачивался свет. Она толкнула дверь, отворяя ее. До ее ушей долетели рыдания, подчеркнутые случайно сказанным словом мисс Блайт, которая тихо говорила с мисс Мейз.

— Что за странный финал такого прекрасного вечера! — воскликнула Люсинда, войдя.

Как только мисс Мейз увидела ее, лицо ее исказилось мукой.

— О, леди Мейз! Я так… несчастна! Простите! Если бы я знала… Я не знала! Не знала! Ах, ах! Я думала, что вам это будет приятно!

— Приятно? — Люсинда посмотрела на мисс Блайт в изумлении. — Да о чем вы говорите, черт возьми? Почему это мне было бы приятно?

Мисс Блайт подошла к тазу с водой, чтобы вновь намочить полотенце.

— Не нужно ругаться, Люсинда, — сурово заметила она.

Люсинда опомнилась и вспыхнула.