— Я не ожидала такого, — сказала мисс Блайт. — Бедное дитя. Как она настрадалась, должно быть.

— Давай проверим, права ли я. Люсинда в сопровождении компаньонки направилась к даме.

— Мисс Мейз?

Молодая женщина ахнула и испуганно обернулась. Она была так поглощена рассматриванием дома, что не обратила внимания на другой экипаж. Женщина судорожно поднесла руку к горлу.

— Да. Я Агнес Мейз.

Люсинда улыбнулась ей.

— Простите, что так напугала вас. Мы видели, как вы подъехали. Я ваша невестка, Люсинда Мейз. А это мисс Тибби Блайт, моя компаньонка. Мы собирались уезжать на вечер, когда увидели ваш экипаж.

Мисс Мейз пожала им руки.

— Это честь для меня, миледи, — нервно проговорила она, теребя завязки накидки. — Простите за… за то, что я прибыла в столь неурочный час, миледи. Я не думала… Я не предполагала…

Мисс Блайт решила выручить мисс Мейз. Она обняла девушку за плечи.

— Пойдемте в дом. Здесь довольно холодно. Вы, вероятно, устали. Я всегда устаю с дороги. Не разговаривать же, стоя здесь на ветру. — Она обернулась к экипажу и подозвала кучера: — Пожалуйста, скажите Черчу, чтобы нам подали чай в гостиную и чтобы багаж мисс Мейз принесли в дом. И экипаж нам теперь не понадобится, Джон.

Кучер кивнул.

Мисс Мейз переводила взгляд с леди Мейз на мисс Блайт. Ей только что пришло в голову, насколько некстати был ее неожиданный приезд.

— Но… вы не должны менять ваши планы на вечер. Я… я бы не хотела быть никому в тягость.

— Нонсенс. Ваш приезд — приятный сюрприз для нас, — проговорила Люсинда.

— Вы так добры, так добры, — униженно повторяла мисс Мейз. — Я не предполагала, что найду такой прием.

Женщины поднялись по ступеням и вошли в дом. Мисс Мейз зажмурилась при виде роскоши обстановки.

— Сейчас мы устроимся поудобнее, — сказала Люсинда. Она подозвала к себе дворецкого и пошепталась с ним. — Я попросила приготовить для вас комнату. Оставьте здесь свои вещи, мисс Мейз.

Мисс Мейз пробормотала что-то неясное. Она широко раскрытыми глазами осматривала обстановку. Ее поразили зеркала, предметы искусства и обилие живых цветов. Она удивленно глядела на лакеев, которые бросались выполнять любое приказание леди Мейз. В их руках ее поклажа казалась совершенно неуместной.

Ее бледное лицо стало жалким, мисс Мейз вся сжалась. Но ей не дали времени разобраться в своих неясных опасениях.

Люсинда и мисс Блайт увели свою крайне удивленную гостью в гостиную.

Люсинда стянула перчатки и развязала капор. Она передала все лакею, который поклонился и взял из рук мисс Блайт ее вещи. Лакей вопросительно посмотрел на мисс Мейз.

Заметив, что лакей ожидает, чтобы принять ее вещи, мисс Мейз покраснела до корней волос. Она отрицательно помотала головой, вцепившись в лацкан своей накидки.

— Может быть, вы положите свою шляпку, мисс Мейз? — спросила Люсинда.

— Умоляю, не сейчас, миледи, — ответила мисс Мейз. С отчаянной жалкой улыбкой она объяснила: — Я не могу допустить, чтобы вы видели меня с растрепанными, непричесанными после такого путешествия волосами.

Люсинда обменялась взглядом с мисс Блайт и кивнула ожидавшему лакею.

— Благодарю вас. Вы свободны.

Тот поклонился и удалился. Вошел дворецкий с подносом, полным бисквитов. Следом за ним другой лакей внес чайник. Дворецкий распорядился, куда поставить чашки и чайник. Слуги ушли, дворецкий с поклоном закрыл за собой двери.

— Вы, должно быть, продрогли до костей, мисс Мейз. Позвольте налить вам горячего чаю, — сказала мисс Блайт. — Вы предпочитаете с молоком или без? Сахар?

— Это неважно. Не стоит так обо мне беспокоиться, — проговорила мисс Мейз, ее карие глаза были удивленно раскрыты. Она окидывала комнату беспокойным взором. Женщина была ошеломлена великолепием, роскошью и элегантностью убранства.

Мисс Мейз перевела взгляд на леди, по чьему приглашению она приехала в Лондон. Она была уверена, что никогда еще не встречала женщины прекраснее и увереннее в себе, чем ее невестка. Леди Мейз была одета в вечернее платье из шелка цвета аметиста; глубокий вырез оставлял открытыми плечи и выгодно показывал грациозную фигуру леди Мейз. В темных кудрях леди Мейз, зачесанных наверх, блестели бриллианты; на груди и запястьях переливались драгоценные камни. Она поражала красотой.

Мисс Мейз обратила испуганный взгляд на компаньонку: эта леди казалась образцом элегантности и великолепия в своем голубом шелковом платье с жемчугами. Поэтому она была столь же недоступна бедной мисс Мейз, сколь и леди Мейз. Никогда еще не чувствовала она себя такой жалкой.

Люсинда не поняла глубины впечатления, которое она произвела на бедную родственницу, и не смогла оценить ее нарастающего беспокойства и уничижения. Она улыбнулась и грациозным жестом пригласила мисс Мейз присесть на кушетку возле камина.

— Умоляю, садитесь, Агнес. Надеюсь, я могу вас так называть?

— Конечно, миледи. Я не возражаю, — ответила мисс Мейз, Она села на край обитой шелком кушетки, подогнув под себя ноги, чтобы не наступить на великолепный ковер.

Мисс Блайт принесла ей чашку чая на блюдце.

— Вот, дорогая моя. Я налила немного молока и положила сахар. Если вы не ужинали, вас это подкрепит.

— О, я даже не вспомнила об ужине. — Люсинда улыбнулась мисс Мейз, подняв вопросительно брови.

— Вы обедали, Агнес? Если нет, я сейчас же позвоню, чтобы повар что-нибудь для вас приготовил.

Мисс Мейз разрыдалась. Руки ее дрожали. Ослепленная слезами, она безуспешно пыталась поставить чашку с блюдцем на столик. Мисс Блайт поспешила взять из ее рук чашку, чтобы горячий чай не обжег гостье руки. Мисс Мейз, казалось, даже не заметила этого, она вдруг закрыла лицо руками. Ее тихие рыдания разрывали сердце.

Мисс Блайт и Люсинда в недоумении переглядывались. Компаньонка кивнула, давая знак, чтобы Люсинда заговорила первой.

— Возьму-ка я этот чай, — проговорила мисс Блайт. Люсинда взяла на себя роль утешительницы, совершенно не представляя, что теперь делать.

— Дорогая Агнес, что случилось? — спросила она. Ей не было видно лица мисс Мейз, поэтому она сама развязала ее шляпку и осторожно положила ее рядом с собой. — Послушайте, милая, вам нечего опасаться. Умоляю, расскажите все. Что вас так расстроило?

Мисс Мейз отвечала сдавленным, дрожащим голосом, что написала письмо Люсинде под воздействием минутной смелости. Позже она испугалась своей дерзости. Она не ожидала ответа, тем более такого снисходительного. Леди Мейз так добра к ней, а ведь она ее почти не знает! По получении письма Агнес сразу же пошла поделиться радостью с тетей, но та страшно разгневалась.

— Она запустила мне в голову настольными часами и прокляла меня! — рыдала мисс Мейз.

Тетя сказала, что мисс Мейз является ее компаньонкой. Она категорически запретила ей принимать приглашение леди Мейз и даже отвечать на письмо.

Мисс Мейз была шокирована и потрясена до глубины души. Она впала в отчаяние. Дни шли, а она еще не написала ответ, поэтому все более и более ощущала свою вину за то, что допустила непростительную бестактность по отношению к добрейшей леди Мейз.

Однако в глубине души мисс Мейз зародился протест против тети. Он только подогревался постоянными напоминаниями тети, что нужно знать свое место. Она — никто, говорила тетя, она — серенькая мышка со скучным лицом, старая дева. Ее единственной целью в жизни должна стать забота о ближних.

В конце концов мисс Мейз не в силах была выдержать подобного обращения и высказала тете свое возмущение.

— Ах, не нужно мне было делать этого! Не следовало! Но я не могла более это выдерживать! — всхлипывала мисс Мейз.

Слова лились сплошным потоком, когда она описывала эгоистичную властную тетушку. Но, выплеснув наболевшее, мисс Мейз ужаснулась тому, что сделала. Тетушка стала совершенно пунцовой от гнева. Она лишилась дара речи от подобной дерзости.