А куда они денутся без Ричардса? Или они действительно думают, что остатки американских взводов и подразделений, а также американские, канадские, английские пилоты будут подчиняться иному лицу, не американцу, не военному? Наивные! Союз состоял из двух частей, уравновешивавших одна другую: коренное население и американцы, военные и гражданские специалисты. И недоразумений, происшествий, курьезов в отношениях между «хозяевами» и «гостями» хватало. К тому же многие грузины искренне считали именно Америку виновной в Третьей Мировой войне. Да ведь так оно и было!

Ричардс протянул руку к графину с водой. Сейчас перед его глазами на мониторе компьютера находилась таблица должностей, зияющая пустотами открытых вакансий. В том числе и в аппарате армии. Не хватало техников, механиков, врачей, строителей, военных специалистов, и так далее, и так далее! Откуда их было взять?

Вот пропала группа Начоса. Это толковый, умный офицер. С ним пропало двадцать солдат, американских солдат, мастеров военного дела. Фактически, взвод специального назначения. Кем их заменить? А ведь необходимо отправлять вторую, спасательную группу. Чисто из американцев ее составить уже будет трудно. А там, за рубежом Союза, возможно, есть секреты, которые иностранцам знать не нужно.

Ричардс каким-то непонятным чутьем ощущал, что появление в грузинских горах американского стратегического бомбардировщика связано с проектом «Sauron», которым занимался Пентагон перед началом войны с Россией. Какова судьба тех спецназовцев, идеальных убийц, которыми так восхищался Ричардс? Погибли? Не факт. А за такими уникальными в буквальном смысле слова, лучшими бойцами в мире, полетишь и на другой конец света. Значит, по ту сторону океана есть те, кто заинтересован в них? Или нет? Что мешает тем, кто остался на развалинах самого могущественного государства в мире, элементарно установить связь со своими бывшими военными базами и подразделениями хотя бы в Европе и на Ближнем Востоке? Эх, Начос, Начос, ну почему же ты не справился? Ты ведь был одним из лучших в своем ремесле!

Также Ричардса волновало наличие могущественного потенциального противника на Севере. Три недели уже прошло со дня возвращения торгового каравана из Цхинвала. Торговцы и разведчики рассказали о контактах с русскими, рассказали, что России, как единого централизованного государства больше не существует, а сами русские разбиты на отдельные группы, враждующие между собой. Но это на Кавказе. А что творится сейчас на необъятных русских просторах к северу от пятидесятой параллели? Не найдется ли там силы, которая сможет собрать разрозненные русские территории в единое целое? Остались ли на территории бывшей России неиспользованные запасы ядерного, химического, бактериологического оружия, остались ли люди, способные привести в действие остатки смертоносного российского арсенала? Вопросов столько, что голова кругом идет.

Ричардс нажал кнопку вызова секретарши. Спустя несколько секунд дверь открылась и в кабинет вошла его ослепительная, несравненная Мария. Лицо ее сияло довольной улыбкой.

— Мэри, детка, свари мне кофе, — попросил полковник.

— Если еще раз назовешь меня деткой, я тебе этот кофе за шиворот вылью! — процедила Мария, не меняя выражения милого лица.

— Хорошо, детка, больше не буду! — улыбнулся Ричардс.

Мария зло ударила кулачком по дверному косяку и вышла, хлопнув дверью. Ричардс довольно усмехнулся, закряхтел от смеха. Ему иногда нравилось злить свою женушку, хотя воротник надо на всякий случай застегнуть. А то ведь выльет, с нее станется!

Спустя еще несколько минут ароматная чашка кофе дымилась на столе, а Ричардс, кривя губы, потирал покрасневший палец. Мария, покачивая бедрами, как бывалая фотомодель, прошла вдоль стола к двери. У двери она остановилась, наклонила головку, посмотрела на любимого мужа блаженным взглядом и елейным голосом промолвила:

— Господин полковник, как насчет кратковременного отпуска?

— Какого еще, черт побери, отпуска? — сердито пробурчал муж-начальник.

— Через неделю у мамы, твоей любимой тещи, день рождения! Ты мне обещал!

— О, господи! — Полковник сжал ладонями виски. — Мэри, дет…, в смысле, дорогая, я с тобой поехать не смогу.

— Ну, конечно, я забыла, у тебя ведь важные дела! — стала закипать Мария. — Ты человек государственный, без жены, без детей, без тещи…

— Если хочешь, поезжай сама. Возьми Михо и поезжай, — прервал жену Марио. — А я подъеду позже. Транспорт у тебя будет.

— Ну, хотя бы так, — с фальшивой грустью на лице согласилась Мария. — А заявление писать надо?

— А ты как думала? Конечно!

— Я люблю тебя, — шаловливым голоском сказала Мария. — При этом она прислонилась к дверному косяку, согнула левую ногу так, что каблук касался ягодиц. Взгляд ее был подобен взгляду школьницы, пытающейся соблазнить своего преподавателя.

— Мэм! Мэм, скажите, полковник Ричардс сейчас может меня принять? — раздался в приемной мужской голос.

Игривую улыбку Мэри как ветром сдуло. Она отлетела от двери, сконфуженно поправила юбку, захлопнула дверь. Через секунду она вновь вбежала:

— К тебе на прием просится твой контрразведчик. Майор Хунн. Морда у него хитрая! Примешь?

— Приму, госпожа Ричардс. — сжав губы, укоризненно глядя на нее, ответил полковник. Он убрал чашку в ящик стола.

Войдя, майор Хунн с недоумением посмотрел на выбегающую секретаршу. Вопросительно посмотрел на Ричардса:

— Я не помешал, сэр? Если нужно, я могу подождать. Зайти через час.

— Нет, все в порядке, майор, — ответил Ричардс. — Я слушаю вас. Присаживайтесь.

— Спасибо, сэр. — Хунн уселся напротив Ричардса. — Я бы хотел обсудить с вами несколько вопросов.

— Слушаю вас.

— Первое, сэр. Как вам известно, около месяца назад в Боржомском районе произошел инцидент, связанный с гибелью наших военнослужащих. В ходе боевых действий в районе населенного пункта …Читахеви… местный полевой командир уличил их в трусости и самовольно расстрелял. И до сих пор в отношении этого преступника не предпринято никаких санкций. Этот командир по фамилии Иоселиани называет себя майором, хотя ни одного дня не прослужил в армии. Ни в нашей, ни в грузинской. Как докладывают мои информаторы, влияние этого человека в данном районе слишком велико. Вообще я считаю, сэр, что Боржомский район может доставить нам в будущем много хлопот. Именно из-за возрастающих сепаратистских настроений.

— Каких настроений? — переспросил Ричардс.

— Сепаратистских, сэр. Местные командиры пользуются у населения огромным авторитетом. Они определяют закон на данных территориях, а не приказы из Хашури. В случае конфликта, они легко выйдут из-под контроля. К тому ж, сэр, в их руках находится мощное оружие, используя которое, они могут диктовать Союзу свои условия.

— Вы имеете в виду электростанцию?

— Именно, сэр. И самосуд над гражданами Соединенных Штатов, над нашими солдатами не может оставаться без внимания. Никто не давал права грузинским командирам поднимать руку на американцев. Если не привлечь к ответственности Иоселиани, это может послужить поводом к минимизации нашего влияния в регионе и выходе его из-под нашего контроля.

— А у меня иная информация, майор, — нахмурился Ричардс. — Те военнослужащие, о которых вы говорите, — трусы. И, если бы они были доставлены живыми и здоровыми в Хашури, их бы здесь ждала такая же участь. Или, в лучшем случае, каторжные работы.

— Когда возмездие исходит от старшего офицера-американца, — это одно, а когда самосуд над американскими гражданами вершат иностранцы, — это другое, — возразил Гунн. — Мы здесь обязаны защищать права американских граждан, тех, что остались в живых. Согласитесь, что жизнь местного жителя и жизнь американского гражданина имеет разную цену для нас.

— Не соглашусь, — отрезал Ричардс. — Жизнь вообще не имеет цены. Любая жизнь. А Союз возник для того, чтобы обеспечить выживание и американских граждан, и местных жителей. На равных. Или вы предлагаете проводить здесь сегрегацию по национальному признаку? Назначить людей первого и второго сорта? Не говоря уже о том, что эта идея абсурдна и противна разуму человека с демократическими убеждениями… Скажите, сколько мы продержимся здесь, если введем здесь, как вы предлагаете, политику апартеида?