На следующий день, к полудню, к имению Юрай-сара подъехал всадник с невыразительным лицом, приметы которого поостерегся бы описать даже наблюдательный человек. Поверх красной рубашки он был одет в безрукавку, обычную в этих краях. От солнца его голову защищала широкополая шляпа цвета осенней степи, наряд завершали высокие сапоги со шпорами. Осведомившись у слуг, восстанавливающих разрушенный сарай, застал ли он хозяина, и, услышав положительный ответ, гость спешился, кинул поводья на коновязь и направился к дому неспешной походкой человека, знающего, что к чему. В эту минуту из дома вышел Кондрахин собственной персоной.

— Виреус! Какими судьбами? — воскликнул он. Для всех было очевидно, что встретились два старых приятеля.

— Рад видеть тебя в полном здравии, Юрай-сар, — отвечал Виреус, принимая объятия эмира. — Вот, путешествовал в ваших краях, решил засвидетельствовать своё почтение.

С черным байгом Виреусом Кондрахин виделся два раза — в трактире Зогера в день знакомства с Уфелдом и девушкой-колдуньей, и во дворце Великого Герцога Согури — и обе встречи носили эпизодический характер. Так что ни о какой дружбе между ними не могло быть и речи. Но зачем слугам, подданным хана, знать, что к новоиспеченному эмиру Нелена прибыл иностранец? Виреус прекрасно подыграл ему.

— Ну, что же мы стоим? Пойдем, покажу тебе свои владения. Усола! — громко позвал он жену управителя. — Накрой нам в гостиной. Видишь, гость с дороги, проголодался!

По деревянной лестнице они поднялись на второй этаж. Виреус с любопытством оглядывался.

— Крутоваты ступени у тебя, Юрай-сар, — заметил он.

— Крутоваты для незваных гостей, — усмехнулся в ответ Юрий, — а для меня, и для тебя тоже, в самый раз. Пройдем в мою комнату, там приведешь себя в порядок с дальней дороги.

Байг догадался, что покои эмира надежно защищены.

Лишь заперев за собой дверь покоев, они перестали играть на публику. Кондрахин посерьезнел, а Виреус поклонился ему и скромно сел на предложенный табурет.

— Я с приветом к тебе от известного лица, — сообщил он.

— Догадываюсь, что путешествуешь ты не от скуки. Передал ли герцог какое-то послание?

— Нет, Юрай-сар. Это было бы неосмотрительно, особенно в свете последних событий.

Кондрахин вопросительно поднял брови? Какие события имеет в виду байг? Ведь не могли же сведения о вчерашних событиях в имении достичь далекой столицы герцогства. Или имеется в виду предыдущее нападение, организованное неизвестными колдунами? Оказалось, ни то, ни другое.

Сразу нескольким гроссведунам, находящимся на службе у герцога, неделю назад в одну и ту же ночь приснился одинаковый сон, совпадающий в малейших деталях. А снилось им, что в Нелен прибыл колдун Кирит по прозвищу Двойная Кошка и ищет он не кого иного, как нового молодого вождя.

— И чем же заканчивался этот сон?

— Об этом мне ничего не сказано, — ответил Виреус, — но моего хозяина это сильно взволновало.

Кондрахин мог бы рассказать байгу и о первом, и о втором штурме усадьбы, но воздержался, не зная, насколько посвящает герцог в свои планы рядового исполнителя. Вместо этого он спросил:

— Что еще просил передать Великий герцог?

— Он сказал, что обещанное ждёт тебя, ибо больше препятствий нет. И еще то, чтобы ты не посмеялся над вещим сном и поспешил.

Юрий на минуту задумался. Если Кирит действительно на территории Нелена, то он не может быть Предначертанным Врагом. Масштабы не те. Да и почувствовал бы он его присутствие. Тогда что значит этот сон? Маловероятно, что гроссведуны сговорились и поведали герцогу совместно сочиненную сказочку. В любом случае, герцог прав: нечего ждать у моря погоды, надо ехать.

— Вечером я сообщу тебе свое решение, — сказал Кондрахин.

Байг покачал головой.

— Я не смогу так долго ждать.

Вот как! Виреус намерен скакать днем и ночью? Юрий скептически оглядел единственное оружие, бывшее при госте: засунутый за пояс кнут, в плетеный хлыст которого были вшиты рваные полоски металла. В умелых руках таким кнутом можно спустить шкуру с избранного участка тела, спустить в прямом смысле. Однако, это сущая игрушка против лука или сабли. Да, смелые люди, эти байги.

— Хорошо, — кивнул он, — сейчас отобедаем, а ты отъедешь, как только сочтешь нужным. Я последую за тобой завтра. Догоню — продолжим путь вместе. Нет, так сообщишь герцогу, что я внял его совету.

За столом, по-простецки сервированным Усулой, Кондрахин как бы между делом осведомился:

— Виреус, не слышал ли ты часом о судьбе девушки по имени Хитар?

Байг наморщил лоб. Нет, это имя ему ни о чем не говорило. Что ж, либо люди герцога по сей день не отыскали молоденькую колдунью, или подобные дворцовые интриги байгу просто не положено знать.

Едва закончив трапезу, байг уехал. Ранее, чем Кондрахин последовал за ним, он спустился в каждый ход, оставленный нежитью, и установил там самодельные заряды. Для нежити их взрывы всё равно, что комариные укусы, а вот для людей — в самый раз.

Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорят в народе. Мастер Коробка, доверенный человек графа Космы, человек инициативный и неугомонный, один из лучших чтецов мыслей в Согури, оказался прикованным к постели. Итогом драки в бане стал перелом щиколотки. А ведь иначе ему пришлось бы что-то предпринимать в отношении Хитар. То ли вывозить ее в более безопасное место, то ли обрубать вообще все концы. Шеф, граф Косма, отослал гроссведуну весьма туманные распоряжения, которые можно было трактовать сколь угодно широко. Поэтому Коробка пока что вольготно расположился в королевском представительстве, предаваясь чревоугодию и прочим мелким порокам. К Хитар он ни разу не заходил. Девушка по-прежнему находилась в положении почетной пленницы, хотя ее судьба в мгновение ока могла кардинально перемениться. О месте ее пребывании в Госке знал лишь мастер и два преданные ему охранника.

О самом же существовании колдуньи вдруг откуда-то пронюхали люди Великого герцога. Об этом Коробка знал, а не догадывался: осведомителей хватало в обоих лагерях. Кто же допустил утечку? Поначалу мастер грешил на серого байга Уфелда, ведь именно после появления его в Госке начались проверки экипажей, покидающих город. Но, воспользовавшись своим умением мысленного зондирования, он убедился в верности байга. Тем не менее, приказал тому оставаться в герцогстве, не дав никакого определенного задания. Если таковое последует от графа, пусть под рукой будет вполне надежный исполнитель.

Итак, если не Уфелд, то кто? Хитар видел еще гроссведун Юрай. И он тоже был в Госке. Мог ли он догадаться о замыслах по подмене невесты? И да, и нет. Никто в точности не знал, что представляет этот Юрай. Ну, получил он дворянство, что с того? Ведь не за красивые глаза, а за лысого малинника, так что удивляться тут было нечему. О эмирстве Юрая Коробка пока не знал, ибо собственной шпионской сети в Нелене не имел, а информацию получал кружным путем — через Ка-Талад. Личное беглое знакомство с пришлым гроссведуном тоже ничего ему не дало.

Оставалась еще одна вероятность: тайна уплыла непосредственно из столицы. Ведь кого-то еще привлекал граф к разработке операции. А у Великого герцога в Ка-Таладе наверняка есть свои глаза и уши. Но как проверить?

В силу своей хромоты и вызванного ею домоседства мастер Коробка узнал о прибытии в Госку гроссведуна Юрая в числе последних. И уж совсем сразило его известие, что теперь это не просто Юрай, а Юрай-сар, эмир Нелена. Не слишком высокий, но всё же титул. Неспроста это, ох, неспроста. Что-то задумал герцог, этот вёрткий хитрец. Коробка поспешил через своих людей послать Юраю коротенькое письмецо, в котором сообщал, что по-прежнему не может выходить из дому в силу физического недомогания, а потому сожалеет, что не может лично поздравить эмира со стремительным возвышением. Надежда на визит эмир-сара была слабенькой, но небезосновательной. В ответ мастер получил записку с пожеланием скорейшей поправки и обещание проведать его "при первой же возможности". Ни о цели, ни о сроках приезда в Госку — ни слова, чего и следовало ожидать.