Ты приехал в свой город,
Знакомый до слез,
До поджилок,
До детских припухлых желез.
Ты приехал сюда,
Так глотай же скорей
Рыбий жир Ленинградских
Речных фонарей.
Узнавай же скорей
Ленинградский денек,
Где к кровавому дегтю
Подмешан желток.
Петербург, я еще не хочу умирать,
У меня телефонов твоих номера,
Петербург, у меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок.
И всю ночь до зари жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Сидя у костра в окружении других зеков, он вдруг откинулся назад, упал на спину и умер от голода. И зеки после пели о нем:
А у костра читает нам тетрадку
Фартовый парень Еська Мандельштам.
Кто помянет сегодня добрым словом Андрея Жданова, который шельмовал нашу гордость и нашу любовь Анну Ахматову?
Стерлись в памяти имена тех мелкотравчатых шакалов из Союза писателей, что затравили до петли великую Марину Цветаеву, и еще имена тех густопсовых общественников, которые отправили лауреата Нобелевской премии Иосифа Бродского за Полярный круг работать ассенизатором — возить дерьмо в бочке.
Этот мартиролог, этот скорбный список бесконечен во времени и пространстве. Везде и всегда высокие Авторитеты парадоксальным образом подвергаются гонениям.
Ибо черные тени обычно выступают против светлых людей. Но сила теней обманчива. Их можно обуздать и укротить, если, глядя им прямо в глаза, с угрозой повторить слова прекрасного сказочника Евгения Шварца:
«Тень, знай свое место!».
Не дожидаясь, пока, в соответствии с Торой, земля разверзнется и проглотит их, наконец!
6. ХУКАТ
«Хукат» означает «Вот закон».
Словом «хука» (закон) Тора называет те заповеди, которые человек не способен понять своим разумом.
Поэтому нам придется, излагая эту главу, обратиться к мудрецам Торы за разъяснением заложенного в этой главе смысла.
Начнем, однако, с буквального текста: «И говорил Бог, обращаясь к Моше и Аарону так: «Вот закон об учении, который повелел Бог изложить».
И мудрецы Торы добавляют к этим словам — такова воля Всевышнего, и никто не в праве ее оспаривать. И дальше по тексту: «Говори сынам Израиля, чтобы привели тебе корову рыжую без порока, у которой нет увечья, на которую не надевали ярмо. И отдайте ее Эльазару — коэну, и выведет он ее за стан, и зарежет ее перед собой. И сожжет ее перед глазами своими».
И далее, пепел сожженной коровы следует смешать с проточной водой.
Между тем, проточная вода всегда связана с источником, то есть с жизнью. Смешанная с белым пеплом рыжей коровы, такая вода производит очищение.
Мудрецы Торы утверждают, что золотой телец сделал людей нечистыми, ибо прикосновение к идолу равносильно прикосновению к трупу. А труп символизирует удаление от Всевышнего. И значит, прикосновение к идолу или к трупу формирует не физическую, а ритуальную, духовную нечистоту.
Теленок, в виде золотого тельца, по мнению мудрецов Торы, является следствием, а корова, родившая его, воплощает причину этого идола. Убирая причину в виде рыжей коровы, евреи как бы убирают осквернившую их нечистоту от золотого тельца, который сам по себе является лишь следствием.
Мудрецы Торы утверждают, что интенсивность окраса рыжей коровы восходит до красного цвета. А красный — символ греха, что нам, пережившим коммунистическую диктатуру, хорошо известно и очень понятно.
Такая огненно красная корова воплощает грубый материализм. После сжигания ее туши и шкуры красное превращается в белое. Греховная нечистота при этом устраняется.
За всю историю Израиля было лишь 9 таких коров. Последняя появилась недавно в кибуце.
Смысл закона о рыжей корове — возобновление связи людей с Богом.
Итак, мудрецы Торы полагают, что рыжая корова является воплощением грубого материализма, напрочь лишенная какой-либо духовности. Подобные люди и по сей день окружают нас. Увы, их не мало. Порой они даже выдают себя своей характерной лексикой. Они говорят: «Хватит лирики, давайте займемся делом». А «лирикой» они иронически обзывают духовность. Они, будучи как бы гвоздем в ботинке, говорят: «Каждый на своем рабочем месте». Они не идут в Эрмитаж, предпочитая сериал в телевизоре. Они могут вздремнуть, а то и всхрапнуть под «Лунную сонату» Бетховена.
Они уважают простоту, которая хуже воровства. Но реальность, в которой мы живем, уже не терпит простоты, да и раньше, во времена наших предков, ее не терпела.
«Imagination is move immortal then knowledge» — «выражение более важно, чем знание», — сказал Альберт Эйнштейн. А Лев Николаевич Толстой высказался по этому поводу еще раньше: «Наука и искусство также связаны между собой, как легкие и сердце, так что если орган извращен, то другой не может правильно действовать».
Впрочем, речь идет не только о науке. Великий практик хирургического рукодействия профессор Юдин утверждал, что, если хирург не восхищается живыми красками природы, не разбирается в глубинах литературных сюжетов, равнодушен к театру, не понимает живописи, не восхищается скульптурой, такой хирург никогда не сможет легко и точно сопоставить ткани.
И, развивая эту мысль на высоте Духа, Юдин проникновенно и точно описывает практическое рукодействие хирурга: «Тут нужны четкость и быстрота пальцев скрипача и пианиста, верность глазомера и зоркость охотника, способность различить малейшие нюансы цвета и оттенков, как у лучших художников, чувство формы и гармонии тела, как у лучших скульпторов, тщательность кружевниц и вышивальщиц шелком и бисером, мастерство кройки, присущее опытным закройщикам и модельным башмачникам, а главное умение — шить и завязывать узлы двумя-тремя пальцами вслепую, на большой глубине, то есть, проявляя свойства профессиональных фокусников и жонглеров. Ибо очень многие операции уже на конечностях уподобляются точнейшим столярным работам, а многие случаи обработки и свинчивания костей требуют не просто слесарных, а тонких механических приемов. Операции на лице, щеках, веках подобны художественным аппликациям или инкрустациям перламутром и драгоценными породами дерева, а глазные операции требуют буквально ювелирной работы. Наконец, необычайная сложность брюшной топографии и патологии требуют от абдоминального хирурга не только свойств, знаний и сообразительности архитекторов и инженеров, смелости и решительности полководцев, чувства ответственности юристов и государственных деятелей, но и высокого технического мастерства, ориентировки, безупречной техники шитья и кройки и подлинного искусства при разгадке ребусов и китайских головоломок, каковыми представляются многие случаи кишечных узлообразований и заворотов».
И вот в такой сложный, ответственный и филигранный мир косяками и толпами врываются вдруг балбесы-ревизоры, пропитанные духом и мясом рыжей коровы. Враги-непрофессионалы, они совершают свои ужимки и прыжки, пишут зловещие протоколы. И все сущее трещит и рушится прахом. И нету Шхины, которая бы прикрыла и защитила от них.
Впрочем, хирурги, может быть, слишком высокая генерация в человечестве. С такой высоты и падать-то больно. А что там пониже — на земле или даже чуть глубже, у тех же сантехников, например?
