Он выпустил на свободу свое второе зрение, и оно, подобно горящей стреле, пронзило мрак длинного, очень замкнутого туннеля. На мгновение Акмед почувствовал легкий приступ клаустрофобии, однако тут же про все забыл, когда увидел, что находилось в конце его пути.

— Успокойся, — приказала Рапсодия отпрыску ф’дора, который с сердитым шипением возобновил свои попытки вырваться. Не обращая на него внимания. Рапсодия подошла к краю колодца. — К чему вся эта таинственность? Что они там делают?

— Там, внизу, живые существа, наверное те самые дети-рабы. Один из них тот, кто нам нужен. Но мне трудно его выделить, они там все с головы до ног перемазаны грязью и копошатся в воде. Похоже, они копают туннель и по ходу выкладывают его дно плитками. — Он повернулся к светловолосому ученику, в глазах юноши застыл ужас. — Ну как? Я правильно догадался? — Паренек испуганно кивнул. — Как ты здорово нам помогаешь, приятель. Может быть, я даже оставлю тебя в живых.

— А зачем они выкладывают туннель плиткой? — спросила Рапсодия, наклонившись, чтобы заглянуть в горизонтальное ответвление, вырытое у дна колодца. — Если им нужна глина для изделий, какой смысл делать такой узкий туннель?

— Может быть, наш новый дружок ответит на твой вопрос? — зловеще усмехнулся король фирболгов и уставился на светловолосого юношу. — Ну, есть какие-нибудь разумные идеи? — Ученик изо всех сил замотал головой и одновременно пожал плечами. Акмед с отвращением вздохнул. — Они очень глубоко под землей, Рапсодия, часть из них спит примерно на середине, остальные в самом конце туннеля. Отсюда мы все равно ничего не увидим.

— Сколько их там?

Акмед тыльной стороной ладони стер пот со лба и очень медленно разорвал связь с порождением демона, который не оставлял попыток вырваться на свободу, время от времени бросая взгляды на колокол, а потом на Акмеда с Рапсодией.

— Трудно сказать. Их скрывает вода. Ты же знаешь, как я люблю воду.

Рапсодия кивнула и отошла от алькова. Неожиданно она побледнела, и огонь в печах тут же яростно взревел, почувствовав ее ужас.

— Боги, — прошептала она. Подойдя к Акмеду, она тихонько сказала ему на ухо: — Вода. Под Энтаденином. Вот что они делают: роют туннель, чтобы соединиться с источником, который раньше питал Фонтан в Скалах.

Акмед бросил взгляд на огромный металлический диск, стоящий у стены алькова.

— Это… акведук, — медленно проговорил он. — Они строят акведук, чтобы подобраться к источнику. Разумная идея, принесет хороший доход, если они решат продавать воду. Только я сомневаюсь, что это делается с позволения герцога.

— Вот откуда такая таинственность, — кивнула Рапсодия и опасливо оглянулась через плечо на связанных учеников.

Светловолосый паренек и Омет посмотрели на нее с надеждой, зато третий продолжал шипеть и злобно вертеть головой.

— И это объясняет, почему они используют детей-рабов, — пробормотал Акмед и вдруг резким движением перевернул сына демона лицом вниз. Тот только еще больше рассвирепел и принялся посылать не слишком вразумительные проклятья в пол. — Никто другой не согласился бы заняться таким проектом, слишком рискованно.

Рапсодию трясло:

— Как только они доберутся до воды, дети погибнут. Говорят, Энтаденин отличала огромная сила. В первый день цикла струя могла легко сломать спину взрослому мужчине. Представляешь, с какой силой поток устремится в первую трещину в глине?

Акмед снова подошел к алькову и заглянул вниз, в шахту.

— Если там сейчас вода, значит, они уже добрались до уровня грунтовых вод. Им повезло, что это произошло в период… как ты говорила, он называется? Сон, кажется. Когда наступит Пробуждение, поток с ревом устремится на свободу. Причем это может произойти в любой момент, поскольку внизу воды уже много. Нужно вытащить оттуда другого ребенка.

— Ребенка? Ты хотел сказать, детей? Акмед, мы должны спасти всех.

Король фирболгов закатил глаза, а потом вытащил длинный тонкий сереннский меч и протянул его Рапсодии.

— Засунь кляп лысенькому. Если хотя бы один из них пошевельнет пальцем, перережь мерзавцу глотку. — Он говорил на орланданском языке, старательно выговаривая слова, чтобы парни его поняли.

Дождавшись, когда Рапсодия встанет так, чтобы видеть всех троих, Акмед начал спускаться в шахту. Плитки оказались гладкими и скользкими, и ему пришлось широко расставить ноги и руки, чтобы упереться в стенки колодца и не свалиться вниз. Двигался он очень медленно.

Достигнув дна, он осторожно убрал одну ногу, потом руку и спрыгнул на кучу сломанных инструментов. Наклонившись, он принялся всматриваться в темный проход.

Через несколько минут он снова выбрался наружу и подошел к Рапсодии. Поленья в печах почти прогорели и превратились в угли, раствор в чанах начал загустевать, на поверхности появились жирные комки.

— Ничего не выйдет, я туда не пролезу, — сообщил Акмед, стряхивая глину с плаща.

Он внимательно наблюдал за лицом Рапсодии в тусклом свете догорающего пламени, зная, о чем она его спросит.

— А я пролезу?

— Возможно, — сказал он спокойно. — Сможешь вспомнить, как мы ползли по Корню.

Он ожидал, что она испугается, но Рапсодия молча кивнула и начала снимать заплечную сумку.

— А может, и хуже, — добавил он.

— Я понимаю. Сумеешь спустить меня вниз? У меня руки слишком короткие, мне не упереться в стены.

Акмед огляделся по сторонам. Порождение демона, мальчишка с черными волосами, немного успокоился и лежал лицом вниз на грязном полу. Рядом с ним, застыв от ужаса и не сводя с Акмеда глаз, замерли два других паренька. Он показал на ближайший чан с застывающим раствором и сказал:

— Если кто-нибудь из вас хочет превратиться в статую, пошевелите пальцем.

Затем он повернулся и взял шест с крюком на конце, который наверняка использовался для того, чтобы поднимать наверх ведра с глиной. Акмед наклонил его, Рапсодия встала на крюк и ухватилась за шест обеими руками. Она была совершенно спокойна, ее изумрудные глаза сияли в сумраке комнаты.

— Ты хорошо подумала? — спросил он на болгише.

— А у нас есть выбор? Кроме того, я илиаченва’ар. В мои обязанности входит нести свет туда, где царит мрак.

Акмед фыркнул и начал опускать шест в колодец.

— В таком случае тебе следует воткнуть свой меч мне в голову. Там царит самый настоящий мрак, если ты сумела уговорить меня участвовать в твоей идиотской затее. Ладно, поторопись. И помни: если у тебя возникнут хоть малейшие сомнения или что-нибудь будет угрожать твоей жизни, ты должна прикончить маленьких ублюдков. Мы заключили договор.

— Да, заключили. — Ее улыбка на мгновение засияла так же ярко, как изумрудные глаза, а потом ее поглотили призрачные тени шахты.

Через несколько секунд вертикальный колодец озарил яркий пульсирующий свет, который сопровождало легкое гудение, словно запели серебряные горны. Акмед заглянул внутрь шахты. Рапсодия держала в руке Звездный Горн и смотрела на него. Меч, рожденный стихией огня и светом звезд, озарил волшебным сиянием грязную воду у нее под ногами. Она взглянула наверх, снова улыбнулась Акмеду и направилась к узкому входу в туннель. Держа перед собой меч, она быстро поползла вперед.

Акмед молча смотрел, как сияние ее меча постепенно исчезает внутри туннеля. Он отвернулся от шахты как раз в тот момент, когда детище Ракшаса, мальчишка с черными волосами, откатился в сторону и попал прямо в горящие угли под одним из баков с раствором.

Акмед попытался зацепить его своим шестом с крюком, но опоздал. Короля фирболгов окатил дождь искр, когда сын демона освободился от веревок, которые удерживали его ноги, — они сгорели в огне. Затем он быстро выбросил угли и дымящийся сухой навоз и забрался под горячее дно бака. У себя за спиной Акмед слышал приглушенные крики двух других учеников, но, скорее всего, они вопили от страха, а не от боли. Горячие искры сыпались на земляной пол и гасли в облачках дыма.