Я признаю, что в целом моя квартира выглядит так, будто в ней давно не делали уборку, — и Оскар никогда не упускал случая подчеркнуть это. Генрик, по-видимому, тоже не одобряет моих эстетических предпочтений, хотя он и ограничивает свою критику шаркающими по полу дверями и образовавшимися от сырости пятнами на стенах. Несомненно, моя квартира не такая уютная и ухоженная, как дом Амели, и не такая роскошная и стильная, как дом Беллы. Но к ней хорошо подошел бы эпитет «богемный», а после проливающих бальзам на душу слов Стиви я склонна считать ее еще и хорошо обжитой.

— Когда Оскар ушел, я решила остаться в этой квартире — в основном потому, что мысль о переезде приводила меня в ужас, — говорю я. В разговорах со Стиви я старалась не упоминать Оскара. Я легко выхожу из себя от одного воспоминания о нем, а мужчины предпочитают ощущать горечь в пиве, а не в своих женщинах.

— Почему?

— Боюсь юридических документов, не говоря уже об оценщиках — у них какой-то особый язык, не такой, как у нас. Я не могла представить, как буду в поисках подходящего жилья для нас с Эдди заходить в дома к незнакомым людям.

Стиви молчит, но мне и не нужно другого ответа.

— В прошлом я уже искала себе жилье, и владельцы всегда из кожи вон лезли, чтобы показать, какой у них замечательный дом и какие они приличные люди.

— Что ты имеешь в виду?

— Они варят бразильский кофе, пекут хлеб. Лишний раз нажимают на кнопку освежителя воздуха. Расставляют повсюду вазы со свежими цветами. Женщины слишком много суетятся и улыбаются. Мужчины натужно стараются проявить вежливость и остроумие. Я не решилась пройти через это еще раз.

Я едва удержалась от того, чтобы добавить, что без Оскара мы с Эдди не очень были похожи на семью. Я просто не вынесла бы запаха свежеиспеченного хлеба и лицезрения семейной идиллии.

— Я взяла в банке ссуду и выкупила у Оскара его долю квартиры. Затем мы разделили наши более чем скромные сбережения — и в общем-то все.

— У тебя был хороший адвокат?

— Вообще не было. Я хотела осуществить процедуру развода как можно скорее и сохранить при этом максимум самоуважения.

Перед разводом я заявила Оскару, что мне не нужен адвокат, что мне все равно — пусть забирает все деньги, какие сможет. Через полгода я поняла, что только очень богатые люди могут вот так разбрасываться средствами к существованию. Даже если не хочешь и думать о деньгах, тебя заставят вспомнить о них счета за газ, воду и электричество, а также муниципальный налог и кредитная карточка. Может, счастье за деньги и не купишь — но зато приобретешь достойные его заменители. Но я не собираюсь докучать этими своими соображениями Стиви. Вместо этого я говорю:

— Слава богу, что у меня была Белла.

— Почему «слава богу»?

— Она здорово мне помогла. Она помогла мне привести в порядок денежные дела. Она выяснила, сколько у меня долгов и какой доход, а затем нашла мне работу, которая покрывала бы разницу, но в то же время позволяла бы растить Эдди. Она и сама очень часто сидела с ним, когда я была занята.

— Она сидела с Эдди?

— Да. Почему ты так удивляешься?

— Просто, глядя на нее, и не подумаешь, что она любит детей.

— Ой, что ты, очень любит. Она так ладит с ними. Эдди ее обожает.

Я хочу, чтобы Стиви понял, что я тоже очень ее люблю. Да и все, кто только ее знает. И Стиви полюбит, как только познакомится с ней получше.

— Знаешь, в субботу она показала себя не с лучшей стороны. Словами не выразить, какая она замечательная.

Стиви отводит взгляд. Несмотря на то что он обещал дать Белле еще один шанс, мне кажется, что я не до конца его убедила. Вдруг мне в голову приходит совершенно изумительная мысль:

— Давай попросим Беллу и Филю поехать с нами в Лас-Вегас.

— Что?

— Ты же сам сказал, что билеты и номер в отеле просто пропадают, — а мне бы так хотелось сделать Белле что-нибудь приятное. Она всегда покупает Эдди дорогие подарки и часто платит за меня в ресторанах.

— Судя по всему, она может себе это позволить.

— Но она была невероятно щедра ко мне еще до того, как стала женой Филипа. И не только в отношении денег — она тратила на меня очень много своего времени. У меня никогда нет ни средств, ни возможностей ее отблагодарить. А тут такой случай!

Меня так захватывает этот, с моей точки зрения, идеальный план, что я даже почти не задумываюсь о том, имею ли я право просить Стиви отдать свой приз моим друзьям. Я мгновенно успокаиваю себя тем, что скоро они станут и его друзьями, — и еще скорее, если мы вместе поедем в Лас-Вегас и хорошенько повеселимся. Это все мой гостеприимный австралийский дух. Временами он так завладевает мной, что я могу проявлять щедрость даже за счет других людей.

— К тому же — и это важнее всего — у тебя появится шанс узнать их получше, — рассуждаю я.

— Я не знаю, — задумчиво говорит Стиви.

— Можешь назвать хоть одну причину, почему ты не можешь это сделать?

Стиви смотрит на меня смущенным, почти испуганным взглядом. Во имя всего святого, ничего страшного в моих друзьях нет! И он ничего не отвечает. Я принимаю его молчание за знак согласия с моим планом, притягиваю его к себе и крепко целую в губы.

Хватит на сегодня разговоров.

— Это просто смешно — лететь с ним в Лас-Вегас, — говорит Амели.

Мы сидим в кафе «Коста-Кофе», которое находится недалеко от моего дома. Я позвонила ей и вызвала на экстренное совещание. Я смотрю в окно. За окном, прогоняя с улицы промокших прохожих, льет дождь. Такой погоды не пожелаешь и в январе, не говоря уже об июне. На прошлой неделе я щеголяла в футболке и сексуальных шортиках, а на этой не выхожу из дому без плаща и зонта. Унылое положение дел немного улучшает тот факт, что у меня плащ «Барберри». Для тех, кто следит за модой, — совершенно обязательный предмет гардероба зимнего сезона 2003 года. Может, мне и холодно и мокро, но выгляжу я шикарно.

Амели, естественно, права как никогда. Лететь со Стиви в Вегас — абсурдная затея.

— Я знаю, но они не оставили мне никакого выбора. На звонок Лауры ответил Филип. Он, конечно, подумал, что это просто сногсшибательная идея — составить им компанию в их бесплатной поездке в Лас-Вегас, и тут же согласился, не посоветовавшись со мной.

— Ты пыталась его отговорить?

— Конечно, но он сказал, что последние три недели я какая-то нервная и раздражительная и что смена обстановки пойдет мне на пользу.

— Он хорошо тебя знает, — комментирует Амели.

Я кисло улыбаюсь. В последнее время я не могла совладать с нервами, и Филип и Амели неоднократно указывали мне на это, что вообще-то редко содействует прекращению приступов раздражительности. Ну конечно, я чувствую напряжение и срываюсь по мелочам. Скажите, а кто мог бы сохранять полное спокойствие, будучи замужем за двоими мужчинами, которые знакомы друг с другом, и каждую секунду ощущая угрозу гибельного разоблачения? Лаура, несомненно, тоже заметила, что я сама не своя, но она проявила тактичность и не стала допытываться до причин моего состояния. У нее на этот счет свои соображения — я уверена, она решила, что я капризничаю из-за того, что мне не нравится Стиви. Тут она одновременно попала в десятку и пальцем в небо.

Со времени моего свидания со Стиви прошла неделя. За это время, с его согласия, я договорилась о встрече с адвокатом — это шаг вперед — и оказалась втянута в четырехдневный вояж в Лас-Вегас, в котором также будут участвовать моя лучшая подруга и оба моих мужа, — это шаг назад. И даже не шаг, а целый гигантский прыжок, если быть честным. Кошмарная перспектива.

— Интересно, что заставило Стиви согласиться, чтобы вы с Филипом присоединились к ним в этой поездке.

— Скорее всего, его уговорила Лаура.

— Или он хочет, что ты хорошенько поплясала на сковородке, — говорит Амели.