— Я тоже так думаю, — кивнула я, — и все это тоже чувствуют, погляди.

Ребята сидели задумчивые, серьёзные, не перешучивались, как раньше. И у всех была одна мысль: что-то грядёт.

Я дышала низом живота, по телу бродили горячие волны, а потом оно вдруг в секунду стало невесомым и все мысли исчезли разом. Я наслаждалась ощущением парения, пустоты, растворилась в пространстве и «меня» больше не было. И в то же время я была «всем» одновременно: чувствовала ребят рядом, биение их сердец, ощущала дыхание ветерка на своей щеке, колыхание каждой травинки в отдельности, я объяла Лес целиком, весь мир!!!

Словно дымку, моё тело пронизали потоки энергии, Я дышала ими, впитывала в себя каждой клеточкой…

— Ребята, открываем глаза! Возвращаемся! Медитация окончена, — негромко мягко произнёс Софий.

Все разом открыли глаза. Переглядывались, но пока молчали.

— Запомнили состояние? — поинтересовался Учитель.

— Ну да… — растерянно произнесла Дафна, — мы же не раз уже это делали, правда, не в контексте урока…

— Вот именно. А что делали? — хитро прищурился старец.

— Растворялись, набирали энергию.

— Да. Я попросил вас ещё раз войти в это состояние, чтоб приготовиться для дальнейшего действия. И теперь у меня новое задание: сконцентрироваться не на окружающем мире, а пойти внутрь себя. Отключившись от внешнего, сосредоточиться на внутреннем. Дыхание так же через энергетический центр, ясно?

— Да, — нестройным хором ответили ученики. Неуверенно, но с готовностью.

— Так давайте, начинаем! — хлопнул в ладоши Софий.

Я парила, купалась в сладости не-ума, отпустила прочь все мысли. И в один момент внезапно вспомнила задание Учителя. Собралась и сконцентрировалась на себе, нырнула внутрь, в своё «Я», как в озёрную гладь.

Нырнула, не ожидая сюрпризов, но тут же меня захватил, закрутил водоворот.

Хаотичный, бушующий, бурный — потянул вниз, на дно? Я едва не задохнулась, но вспомнила, что нахожусь не в воде и, выровняв дыхание, позволила увлекать себя.

Погружаясь, ощущала, как постепенно меня начинает что-то сдавливать, толкает; исчезло ощущение лёгкости, невесомости, радости полёта. Сердце билось судорожно, с перепадами, словно рвалось наружу. Мне было тесно, душно, скованно… Я уже не падала, а просачивалась — продиралась словно сквозь кучи, завалы, разгребая руками. ЧТО ЭТО? ПОЧЕМУ?

И вдруг увидела…

Я стояла в старом, запылённом, затхлом чулане. Кругом, до самого потолка, нависая над головой и грозя обрушиться — нагромождение огромного количества мешков, коробок, пакетов, ящиков. Я протянула руку и слегка коснулась одного. И тут же руку отдёрнула: он внезапно бесшумно распахнулся.

Вспышка.

«Я стояла посреди осеннего парка. Дул ветер, я куталась замёрзшими пальцами в шарфик и кусала губы. Димка опаздывал. Ну почему он всегда такой необязательный и непунктуальный? Почему ни разу не может прийти вовремя? Это девушке позволительно и предполагается опаздывать, а парню — ждать! Не выдержала и полезла в карман. Порыв ветра сразу обжёг оголившуюся шею, отчего я едва не выронила зажигалку, выругалась. Достала сигарету и с наслаждением закурила.

Сразу стало спокойнее. Но всё равно злая обида душила и раздражение разгоралось, закипало внутри. Слова ярости уже были готовы сорваться с губ, как сзади на плечо легла знакомая рука. Димка улыбался слегка виновато, но так счастливо, так широко, что у меня слова застыли, так и не вырвавшись наружу, даже разом оттаяла.

Но какой-то крошечный червячок остался глубоко внутри, подгрызая меня с тех пор время от времени…»

Я снова стояла в чулане. А по щекам бежали ручейками слёзы. Боже, как же глупо, как же всё это было нелепо! Какие мелкие обиды — зачем?

Я осознавала сейчас, насколько та «я» далека от «меня» сегодняшней. Почему мы порой обижаемся на самых близких и любимых людей? Почему раздражаемся, когда что-то не так, не «по-нашему»? Почему не ценим те минуты, что находимся рядом с ними? Зачем даём обиде накапливаться внутри, а она гложет наше сердце, постепенно лишает его способности любить…

Я плакала, и под моими руками таял, уменьшался пакетик с воспоминанием. Когда я заметила это — он уже превратился в лёгкую дымку и растворился совсем.

Я оглянулась вокруг и сердце защемило. Вот оно тут, всё, что вокруг, я чувствовала: обиды, злость, ревность, раздражение, гнев, зависть — всё, что копила годами. Оно меня душит, мешает, толстым слоем лежит в глубине души, не давая проявляться искренности, естественности, теплоте, увидеть мир в прекрасных красках. Раньше я, наверное, это как-то всё-таки подсознательно осознавала, но сигареты мне помогали отрешиться, заглушить. Табачный дым, словно шторка, закрывал унылую и ужасающую картину: этот склад больных эмоций и искалеченного сознания.

Я шагнула к маленькому окошку, затянутому паутиной. Распахнула его и начала — один за другим — вышвыривать наружу всё, что попадалось под руку. Не глядя.

Потому что я видела, насколько тягостно всё, что здесь есть. В моих руках бились самые сильные отрицательные эмоции, наполненные ядом, отравляющим душу. Я кидала их в окно, за секунду проматывая перед глазами новые и новые эпизоды и воспоминания, плакала навзрыд. Но сейчас это были слёзы радости, освобождения! Я смеялась, выпуская придушенные когда-то эмоции, рыдала, отпуская несказанные слова. Я смеялась и плакала одновременно, прощая и прося прощения. И даже не заметила, когда вокруг не осталось ни одного мешка с грузом. Просто ощутила себя в пустом пространстве: всё вышло наружу, стало так легко дышать! Я улыбнулась и почувствовала, как нежность, словно искрящийся бархатный поток, изливается из моего сердца. Как же оно истосковалось по этому свободному излиянию! Поток рисовал в пространстве вокруг меня светлые полосы, уничтожались пыль и паутина.

Я в восторге закружилась, раскинув руки. Такая необыкновенная лёгкость! Вокруг всё сияло, ослепляя чистотой.

И в танце вдруг осознала, что это только одна комнатка в великом, бесконечном доме моей души! Сколько ещё предстоит сделать в нём! Путешествие в себя только начиналось…

Открыв глаза, увидела, что все уже вышли из медитации, я оказалась последней.

Моё лицо было полностью мокрым от слёз, но на губах, как ни странно, сияла улыбка. И она безмятежно отражалась на лице старца София, не сводящего с меня глаз.

— Молодец, Аманда, великое начало! — тихо сказал он.

— Спасибо, Учитель… — я знала, что теперь вся моя жизнь: и в этой, и в моей реальности изменилась бесповоротно.

Оказалось, не только у меня было потрясающее открытие. Многие пережили совершенно незабываемые путешествия в себя. Мы делились, с упоением рассказывали о том, что поняли — это был действительно Шаг на новый какой-то уровень, который сейчас мы для себя пока сознанием ещё полностью постичь не могли, но знали точно, что он поведёт нас дальше, выше…

А день в Школе близился к концу. После занятий, обычно, ребята возвращались в Домик Воинов и пили чай с Бабушкиными сластями. Каждый мысленно подводил для себя итоги дня. Если появлялись вопросы — можно всегда пообщаться с Учителями, кто желал — просто гулял по Лесу и обдумывал полученные знания.

Тони извинился и, даже не заглянув в Домик, убежал в реальность по своим делам.

Ему потребовалось проснуться пораньше, да и разговор наш, отложенный на вечер, произошёл раньше, так что он умчался решать свои «реальные» дела. Я успела немного удивиться тому факту, что у нас со многими ребятами разные часовые пояса — как так возможно, что мы в одно и то же время находимся здесь, ведь у некоторых в это время — день? Но знание, уже заложенное в кольце, тут же подсказало мне, что хотя мы тут сейчас все вместе, но на самом деле в реальности те ребята, с которыми у нас разница во времени — просто ложатся спать в свою ночь. А так время и пространство для этой реальности не играют роли, мы всё равно вместе, пусть в нашем мире эти координаты и не совпадают.

Я, с чего-то ощущая себя обновлённой, словно до блеска отдраенной щёткой, тоже захотела прогуляться перед возвращением в Домик. В голове назрела мысль о разговоре кое с кем. Предупредив ребят, что присоединюсь к ним попозже, я отправилась прямиком к дому профессора Карамура. Марту нашла сидящей на крыльце.