– За эту муру никто не заплатит. Мы сейчас ищем сериал, который усадит к ящику женщин в возрасте от 26 до 48.

– Почему?!

– Потому что они главные покупатели косметики и стиральных порошков.

Кто бы мог вообразить, что такой критерий решает судьбу художественных произведений».[23]

И не только художественных произведений, добавим мы. «Такой критерий», по сути, решает судьбу человечества.

«Огромная часть рекламы рекламирует совсем не то, что она рекламирует. Когда я впервые увидел, как учитель строго спрашивает подростков: «Кто принёс в класс банку газировки?!» – я был уверен, что все они будут по очереди вставать и говорить: я, я… Тем более что банка была у каждого. Подумалось: какой ловкий рекламный ход! Я, я, я – это значит, каждый купил, и каждый честно признаётся в своей страсти. То есть страсть к банке сильнее страха наказания.

И вдруг подростки стали вставать и говорить: «он, он» и показывать пальцем на попавшегося.

Это, граждане, настоящее дерьмо. Наших детей учат доносить, учат врать, учат избегать ответственности, учат сваливать вину на другого. Это не реклама сладковатой дряни, это вкладывают в мозги и души модель поведения.

Девушка летит в ракете, на неё нападают космические убийцы. Девушка отчаянно зовёт спасателей. А спасатели, услышав мольбу о помощи, выключают экран, чтоб ничто не мешало пить… Это не товар рекламируют, а самую настоящую подлость.

Случайно? Ну что вы! Там, где рынок, там нет случайностей. Видимо, кто-то исследовал умы (маркетинг, фокус-группы) и выяснил, что чем ближе реклама к бандитскому, уголовному сознанию, тем легче попасть в резонанс с сегодняшним народом, особенно молодым. Вот чудовище нападает на людей, топчет, рвёт на куски. «Джинн! Джинн! Спаси нас!» – кричат люди в ужасе. А джинн полёживает с тёлками и пьет… Суть рекламы та же: будь подонком, будь подлецом, пусть все подохнут, лишь бы у тебя всё было тип-топ.

Лётчики идут в хвост самолета. Один из пассажиров спрашивает командира: «Всё в порядке?» Вместо ответа командир экипажа протягивает конфетку… и идёт выпрыгивать с парашютом. Пассажир остается в сладком неведении, но нам мысль лётчика совершенно ясна: мол, пусть пожует, прежде чем все они сдохнут.

Вот два мужика сидят, пьют пиво, а за окном баба пропалывает огород. Тяжёлая работа. Мужики передвигают бутылку так, чтобы не видеть работающую бабу. Допускаю, что это остроумно. Верю, что кто-то смеялся. Но веселящиеся подонки – всё равно подонки, не правда ли?

Разве рекламируются средства от перхоти, шампуни, лосьоны, бритвы?.. Нет, в этих «разных» рекламах рекламируется одна и та же совершенно убогая модель: намажься этой штукой – и все бабы твои. Вымойся этим мылом – и все мужики твои. Пожуй – и она твоя. Жуй (и молчи!) – и она твоя. Не надо ума, доброты, совести, таланта – ничего. Даже дара речи не надо. Только побрызгайся, пожуй, подмажь… В этом мире нет человеческих чувств вообще. Даже животных чувств почти нету (кошки и птички ухаживают более романтично, чем рекламные персонажи). В рекламе это дело – на уровне амёбы, которая размножается делением.

Реклама не говорит: купи шампунь. Она говорит: купив шампунь, закадришь любую (любого). Вот такие низменные, уродские модели встраивает реклама в человечков. Предлагается не жвачка, а отмычка, которая якобы откроет дверь в счастье».

Мы согласны с А. Минкиным: подросткам (а именно они жуют, пьют, выводят прыщи и готовы любым способом добыть на это деньги) внушают чудовищные вещи. Им внушают подлое поведение и извращённый образ мыслей, и это должно быть давно и категорически запрещено. Но Дума не сделает этого, ибо рекламный рынок – это миллиард долларов в год. Это слишком большие деньги.

АиФ (№ 48. 2001) сообщает данные о рекламных бюджетах при продаже в России двадцати ведущих марок товаров за девять месяцев, с января по сентябрь 2001 года.

Телевидение в России стало не только злоупотреблять рекламой для «дробления» любой существенной информации, но и дало экран для рекламы предельно агрессивной и идеологизированной. Одна её часть прямо содержала радикальный политический смысл, используя образы и символы советского прошлого, другая часть разрушала общекультурные символы (например, многие рекламные сообщения были построены на безобразном гротескном образе учителя). И вся реклама в целом стала агрессивным внедрением в сознание ценностей эгоизма и потребительства.

Нельзя забывать, что автомобили, телевизоры, холодильники и множество других полезных вещей способны надёжно служить человеку годами. Добротность и долговечность – неоспоримые достоинства вещей с точки зрения потребителя, но эти же качества с точки зрения производителя превратились в их вопиющий недостаток. Но как заставить людей выбрасывать вполне пригодные вещи и покупать новые, как заставить их поступать в согласии с интересами бизнеса?

Научно-техническая революция с её уже успевшими произвести впечатление успехами подсказывает спасительное средство. Столетиями утверждалось в сознании людей убеждение, что новая вещь и более совершенная, лучшая. И теперь новизна провозглашена главным достоинством, жизненной целью. Вся ударная сила рекламы направлена на то, чтобы заставить потребителя чувствовать себя глубоко несчастным, пока та или иная новинка не станет его собственностью.

Вот что пишет профессор Гарвардского университета Джон Гэлбрейт в своей книге «Экономика и общественная цель»:

«Много нововведений в потребительских товарах следует считать мошенническими… Польза, некогда совершенно необходимая для успеха нововведения, теперь становится только одним из нескольких требований. Новизна же обрела способность убеждать сама по себе… Но… хотя усовершенствование, повышенный комфорт, материальная выгода или любое другое реальное улучшение нелишни, они не являются решающими для успеха. Важно, чтобы изменение способствовало превращению более раннего образца товара в некий курьёз и чтобы обладание им и его использование дискредитировало владельца. Стремление к новизне становится характерным… источником искажения функций вещей. Анализ показывает, что проблема бесполезности и ненужности далека от того, чтобы быть плодом случайности или заблуждения, а является в огромной мере частью всей нашей системы».

Профессор верно уловил тенденцию: «Много нововведений в потребительских товарах следует считать мошенническими». Мы продолжим эту мысль: структуре оболванивания вообще не нужна реальность как таковая. Главное, назвать товар и привлечь к нему внимание, для чего, по мнению СМИ, врать не только можно, но и нужно. Подтверждения проходят постоянно. Прямо сейчас, 15 января 2002 года, печатая этот текст, мы видим на экране ТВ рекламу диагностического прибора «Аура-М». Со ссылкой на какую-то Академию Космонавтики нам обещают, что, применяя прибор, мы сможем увеличить свою жизнь на десятки лет! На наш вкус, немного скуповато. Могли бы посулить и несколько столетий, чего стесняться. Эта реклама рассчитана на дурака; уж он-то обязательно отзовётся и купит.

А разве мы забыли, как ТВ и прочая пресса были забиты хопрами, телемаркетами и МММ, сулившими быстрое богатство каждому желающему? Ежеминутно показывали Лёню Голубкова вместо того, чтобы объяснить народу: «Все эти пирамиды – обман».

Реклама создаётся и передаётся в эфир не ради интересов зрителя. Её задача – превратить зрителя в покупателя, вот и всё. Для достижения этого, и только этого результата её изготавливают, изучая все суеверия, учитывая все ожидания человека.

Прошла волна публикаций о вреде сахара, и вот жевательная резинка «Дирол» оказалась без сахара, а с некоторых пор – не только без сахара, но и с карбамидом. Дурак-потребитель клюёт на благородное, звучное химическое название, и знать не знает, что карбамид – это мочевина, азотное удобрение. До того, как её синтезировал химик Велер, мочевину выделяли, естественно, из продукта жизнедеятельности людей – догадайтесь, какого. Несомненно, что вреда от употребления такой жвачки с удобрением не будет, хотя врачи-стоматологи не видят и особой пользы.[24]