Владимир Соловьев Полное собрание стихотворений «Природа с красоты своей...» Природа с красоты своей Покрова снять не позволяет, И ты машинами не вынудишь у ней, Чего твой дух не угадает. <1872> Прометею Когда душа твоя в одном увидит свете Ложь с правдой, с благом зло, И обоймет весь мир в одном любви привете, Что есть и что прошло; Когда узнаешь ты блаженство примиренья; Когда твой ум поймет, Что только в призраке ребяческого мненья И ложь, и зло живет,— Тогда наступит час – последний час творенья. Твой свет одним лучом Рассеет целый мир туманного виденья В тяжелом сне земном: Преграды рушатся, расплавлены оковы Божественным огнем, И утро вечное восходит к жизни новой Во всех, и все в Одном. Август 1874 «Лишь год назад – с мучительной тоскою...» Лишь год назад – с мучительной тоскою, С тоской безумною тебя я покидал, И мнилось мне – навеки я с тобою И жизнь, и свет, и счастье потерял. Лишь год прошел – в ничтожестве забвенья Исчезла ты, как давний, давний сон, И лишь порой я вспомню на мгновенье Былые дни, когда мне снился он. 23 декабря 1874 «Как в чистой лазури затихшего моря...» Как в чистой лазури затихшего моря Вся слава небес отражается, Так в свете от страсти свободного духа Нам вечное благо является. Но глубь недвижимая в мощном просторе Всё та же, что в бурном волнении,— Могучий и ясный в свободном покое, Дух тот же и в страстном хотении. Свобода, неволя, покой и волненье Проходят и снова являются, А он всё один, и в стихийном стремленье Лишь сила его открывается. Март 1875 «В сне земном мы тени, тени...» В сне земном мы тени, тени... Жизнь – игра теней, Ряд далеких отражений Вечно светлых дней. Но сливаются уж тени, Прежние черты Прежних ярких сновидений Не узнаешь ты. Серый сумрак предрассветный Землю всю одел; Сердцем вещим уж приветный Трепет овладел Голос вещий не обманет. Верь, проходит тень,— Не скорби же: скоро встанет Новый вечный день. 9 июня 1875
«Хоть мы навек незримыми цепями...» Хоть мы навек незримыми цепями Прикованы к нездешним берегам, Но и в цепях должны свершить мы сами Тот круг, что боги очертили нам. Всё, что на волю высшую согласно, Своею волей чуждую творит, И под личиной вещества бесстрастной Везде огонь божественный горит. Между 29 июня и 28 октября 1875 «Вся в лазури сегодня явилась...» Вся в лазури сегодня явилась Предо мною царица моя,— Сердце сладким восторгом забилось, И в лучах восходящего дня Тихим светом душа засветилась, А вдали, догорая, дымилось Злое пламя земного огня. Конец ноября 1875 Каир «У царицы моей есть высокий дворец...» У царицы моей есть высокий дворец, О семи он столбах зототых, У царицы моей семигранный венец, В нем без счету камней дорогих. И в зеленом саду у царицы моей Роз и литий краса расцвела, И в прозрачной волне серебристый ручей Ловит отблеск кудрей и чела. Но не слышит царица, что шепчет ручей, На цветы и не взглянет она: Ей туманит печаль свет лазурных очей, И мечта ее скорби полна. Она видит далеко, в полночном краю Средь морозных туманов и вьюг, С злою силою тьмы в одиночном бою Гибнет ею покинутый друг. И бросает она свой алмазный венец, Оставляет чертог золотой И к неверному другу,– нежданный пришлец — Благодатной стучится рукой. И над мрачной зимой молодая весна — Вся сияя, склонилась над ним И покрыла его, тихой ласки полна, Лучезарным покровом своим. И низринуты темные сипы во прах, Чистым пламенем весь он горит, И с любовию вечной в лазерных очах Тихо другу она говорит: «Знаю, воля твоя волн морских не верней: Ты мне верность клялся сохранить Клятве ты изменил,– но изменой своей Мог ли сердце мое изменить?» Между концом ноября 1875 и 6 марта 1876 Каир «Близко, далёко, не здесь и не там...» Близко, далёко, не здесь и не там, В царстве мистических грез, В мире, невидимом смертным очам, В мире без смеха и слез, Там я, богиня, впервые тебя Ночью туманной узнал. Странным ребенком был я тогда, Странные сны я видал. В образе чуждом являлася ты, Смутно твой голос звучал, Сметным созданием детской мечты Долго тебя я считал. Ныне опять ты являешься мне С лаской нежданной любви, Вижу тебя я уже не во сне, Ясны мне речи твои. Мне оглушенному в мире чужом Гулом невнятных речей, Вдруг прозвучало в привете твоем Слово отчизны моей. Голос отчизны в волшебных речах, В свете лазурных очей, Отблеск отчизны в эфирных лучах, В золоте чудных кудрей. Всё, чем живет мое сердце и ум, Все, что трепещет в груди, Все силы чувства, желаний и дум Отдал я в руки твои. Деспот угрюмый, холодное «я», Гибель почуя, дрожит, Издалека лишь завидел тебя, Стихнул, бледнеет, бежит. Пусть он погибнет, надменный беглец; В вольной неволе и в смерти живой, Я и алтарь, я и жертва, и жрец, С мукой блаженства стою пред тобой. |
