– Кто?.. Чей он? – ошеломленно вымолвил Грейс.

– Мой. Сегодня купила. Пятимесячный разыскной пес, помесь лабрадора с бордер-колли.

По правой ступне разлилось неприятное тепло от собачьей мочи. Охваченный жаркой волной смущения, он опустился на одно колено, чувствуя на руке шершавый лижущий язык, и со смятением воскликнул:

– Ты… никогда не говорила, что хочешь завести щенка!

– Ну, ты мне тоже очень многого не говоришь, – ответила она.

В приемную вошла пожилая женщина, бросила на Грейса подозрительный взгляд, как бы заявляя: «Мне назначено раньше, сынок», и уселась.

У него сегодня плотное расписание. В девять надо быть у Элисон Воспер, выяснить насчет Кэссиана Пью. На 9:45, несколько позже обычного, назначен первый инструктаж по операции «Динго» – название, произвольно выбранное компьютером Суссекс-Хаус для дела о смерти «неизвестной женщины», как уже окрестили скелет из водосточной канавы. В 10:30 «утренняя молитва», как в шутку именуют недавно возобновившиеся еженедельные совещания руководящих кадров.

В полдень брифинг с сообщением о найденном скелете. Пока мало что можно сказать, но есть надежда, что после опубликования сведений о возрасте мертвой женщины, физических характеристиках и приблизительном времени смерти ее кто-нибудь вспомнит. Если это, конечно, не Сэнди.

– Рой! Очень рад тебя видеть!

Стив Каулинг стоял в дверях в белом халате, сверкая в улыбке идеальными зубами. Высокий, лет пятидесяти пяти, с армейской выправкой, безукоризненными волосами, седеющими с каждой встречей все сильней, в равной мере обаятельный и уверенный в себе, с долей мальчишеского энтузиазма, словно лечение зубов действительно самое увлекательное на свете занятие.

– Заходи, старина!

Грейс кивком извинился перед решительно возмутившейся старой дамой и проследовал за дантистом в светлую, просторную камеру пыток.

Если Стив Каулинг, как и сам Рой, слегка старели от встречи к встрече, то его бесконечно меняющиеся ассистентки становились все моложе и привлекательнее. Самая последняя – длинноногая брюнетка чуть за двадцать – игриво улыбнулась и, вытащив из пухлого конверта пачку негативов, протянула их Каулингу.

Он взял слепок, который Рой отдал ему минут двадцать назад.

– Слушай. Вот что интересно. Во-первых, могу утверждать, что это определенно не Сэнди.

– Нет? – с некоторым унынием отозвался Рой.

– Абсолютно. – Каулинг показал негативы. – Вот снимок Сэнди – ничего общего. Хотя слепок говорит о многом. – Он снова ослепительно улыбнулся Грейсу.

– Хорошо.

– У этой женщины стоят пломбы, которые в свое время довольно дорого стоили. Нечто вроде штифтов из титана, которые производила швейцарская фирма «Штрауман». В принципе это полый цилиндр, который надевается на корень, а потом врастает и прочно фиксируется.

Грейс слушал, обуреваемый противоречивыми чувствами, с большим трудом стараясь сосредоточиться.

– Но вот что любопытно, дружище. Можно грубо установить время работы и таким образом приблизительно установить период смерти. Такие коронки начали выходить из употребления лет пятнадцать назад. Проводились другие дорогостоящие операции – лечение, мост… Если она местная, я бы сказал, это могли сделать всего пять-шесть дантистов. Лучше начать с Криса Гебби, который практикует в Льюисе и в Истборне. Я тебе и остальных запишу. Кстати, это значит, что дама была состоятельная.

Грейс слушал, но думал совсем о другом. Если бы это был скелет Сэнди, то, как ни прискорбно, открылся бы выход из тяжкого положения. Теперь муки неизвестности продолжаются.

Даже непонятно, что он испытывает – облегчение или разочарование.

Сентябрь 2007 года

Все стоявшие на берегу реки поперхнулись от вони, вырвавшейся из багажника. Словно кто-то прочистил забившуюся канализацию, и скопившиеся за месяцы или даже за годы миазмы разом разнеслись в воздухе.

Лиза ошеломленно попятилась, зажав пальцами нос, на секунду зажмурившись. Палящее полуденное солнце, назойливые мухи только ухудшали дело. Когда она открыла глаза и вдохнула ртом, запах не развеялся. Ее по-настоящему затошнило.

Эм-Джей выглядел не лучше, но они оба держались крепче, чем коп-паникер, который шарахнулся от машины и упал на колени, выплескивая рвоту. Задержав дыхание, не обращая внимания на Эм-Джея, пытавшегося удержать ее за руку, Лиза сделала несколько шагов к багажнику и заглянула внутрь.

Чего делать не стоило. Земля качнулась под ногами. Она с силой вцепилась в руку Эм-Джея.

Сначала ей показалось, что она увидела нечто вроде расплавившегося витринного манекена, потом сообразила, что это женское тело, заполнившее почти весь багажник, наполовину погруженное в слизистую почерневшую воду. Светлые волосы до плеч спутались в клубки, как водоросли. Груди приобрели цвет и фактуру мыла, кожу усыпали крупные черные пятна.

– Она обгорела? – спросил любопытный Эм-Джей невысокого копа.

– Нет… нет, приятель, это не ожоги. Отслоение кожи.

Лиза взглянула в мертвое лицо, которое вздулось, утратило всякую форму, как у наполовину растаявшей снежной бабы. Волосы на лобке уцелели, образуя темный густой нереально целый треугольник, словно в насмешку кем-то наклеенный. Было почти стыдно смотреть на него. Стыдно вообще тут стоять, разглядывая тело, вторгаясь в глубоко личную смерть.

Но Лиза никак не могла оторвать взгляда. В голове вертелись одни и те же вопросы. Бедняжка, что с тобой случилось? Кто с тобой это сделал?

Оправившийся со временем коп-паникер отогнал всех назад, заявив, что должен оградить место происшествия. Они на несколько шагов отступили, не в силах отвернуться, как будто смотрели прямую трансляцию по телевизору. Эм-Джей вытащил из машины бутылки с водой и бейсбольные кепки. Лиза с благодарностью выпила воды, натянула на голову кепку – солнце палило нещадно.

Первым прибыл белый фургон для охраны места происшествия. Из него выскочили двое мужчин в слаксах и футболках, принялись протягивать ленту ограждения. Потом подкатил голубой пикап поменьше, из которого вылез криминалист-фотограф. Чуть позже появился синий «фольксваген-гольф» с молодой женщиной лет двадцати, в джинсах и белой рубашке, с копной светлых волос. Она минуту постояла на месте, оценивая ситуацию, держа в одной руке блокнот, а в другой маленький диктофон. Потом шагнула к Эм-Джею и Лизе.

– Вы машину обнаружили? – Голос приятный, но резкий.

Лиза ткнула пальцем в Эм-Джея:

– Он.

– Анджела Паркс, – представилась молодая женщина. – Из «Эйджа». Можете рассказать мне, что тут происходит?

Подъехал пыльный золотистый «холден». Пока Эм-Джей рассказывал, Лиза смотрела, как из автомобиля выходят мужчины в белых рубашках и галстуках. Один крепкий, с серьезной мальчишеской физиономией, другой еще крепче – высокий, могучий, пожалуй, даже полноватый, с лысой головой и тонкими рыжеватыми усиками. Лицо грозное, может быть, из-за того, что его вызвали в выходные, предположила Лиза.

– Идиот проклятый! – заорал усатый на копа-паникера, вместо приветствия, стоя на некотором расстоянии от ленты ограждения. – Что за чертовщина? Тебя когда-нибудь чему-нибудь учили? Что ты натворил на месте происшествия? Не просто затоптал, а совсем погубил, мать твою! Кто тебе велел вытаскивать автомобиль из воды?

Коп-паникер ненадолго утратил дар речи.

– Э-э-э… да… прошу прощения, сэр. Должно быть, мы чуточку перестарались.

– Черт тебя побери, торчишь прямо посередине!

Другой коп подошел к Лизе с Эм-Джеем, кивнул репортерше:

– Как поживаешь, Анджела?

– Отлично. Рада вас видеть, сержант Берг, – ответила она.

Усатый прошелся по берегу, словно окрестности находились в его личном владении. Кратким кивком поздоровавшись с журналисткой, обратился к Эм-Джею и Лизе.

– Старший сержант Джордж Флетчер, – представился он, держась в высшей степени профессионально и на удивление любезно. – Вы нашли машину?