– Должно быть, они интересные люди, – предположила я.

Она подняла глаза и тут же их опустила.

– Наверное так, мэм, но очень странные.

– Странные? Почему?

Она проговорила извиняющимся тоном:

– Не знаю, мэм, можно ли так о них говорить. Только все так о них говорят. Понимаете, Ле Гранды не водятся со здешними людьми, даже с местными господами. – Ее голос упал. – Говорят, миссис Ле Гранд не в себе.

– Вы хотите сказать?..

Я дотронулась пальцем до виска.

– Не знаю точно, мэм, но говорят, что… – начала она, но испуганно запнулась, так как в дверь просунулась голова ее мужа.

– Флора, – приказал он, придержи язык. – И его лисьи глазки многозначительно задержались на мне, прежде чем он скрылся за дверью.

Поднявшись, я положила на стол пятнадцать центов.

– У вас замечательный чай, – сказала я ей.

– Благодарю вас, мэм.

Я направилась обратно в лавку, но у двери не удержалась и повернулась к хозяйке.

– Миссис Мак-Крэкин…

– Да, мисс?

– Скажите, а как выглядит Сент-Клер Ле Гранд? Она замялась. «Как, я не знаю, мэм».

– Он старик?

– О нет, мэм. Он не старый.

– Значит, он молодой человек? Красивый или урод?

Она в недоумении смотрела на меня.

– Ну, я даже не могу сказать, мэм. Я как-то никогда об этом не задумывалась.

– Но у вас же есть какое-то представление о нем? – настаивала я.

Она напряженно глядела на меня, и ее личико озадаченно сморщилось. Затем, вздохнув, она покачала головой:

– Нет, мэм, – повторила она, – правда не могу ничего толком сказать.

Я решила, что она самая глупая женщина из всех, с кем мне доводилось встречаться, и, повернувшись, я уже было взялась за ручку двери, как она заговорила.

– Одно я могу сказать точно, – сухо проговорила она, – это, что Сент-Клер Ле Гранд ходит так, будто он сам Господь Бог.

Я вернулась на свое место у печки. Сколько я ждала, не знаю. Все тяготы моего путешествия, пароходы, лодки, тряска в карете от Вейнсбурга до Чарлстона, казалось, соединились теперь в этой деревянной скамейке, которая уже врезалась мне в тело. Мысль о кровати стала навязчивой и мучительной, и только невероятным усилием воли я не давала закрыться своим глазам.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я вздрогнула и очнулась, услышав за окном глухой стук копыт и голос, воскликнувший:

– Стой, Сан-Фуа! – И через секунду в дверях появился молодой человек. Он подошел к прилавку и, бросив монету, потребовал табаку.

Потому ли, что он был молод и красив, или оттого, что был так непохож на всех остальных, кого я видела здесь, на далеком Юге, не знаю, но он сразу же привлек мое внимание. В гордой посадке головы, в надменном орлином профиле, даже в ткани, из которой был сшит его костюм, и в покрое этой его несколько поношенной одежды мне почудилось какое-то особое благородство. Я редко встречала таких в своей жизни.

Он облокотился на прилавок, постукивая кнутом по кончику сапога, и в каждой линии его тела чувствовались нетерпение и неутомимость. Я подумала, что он напоминает ястреба, прервавшего полет, но стремящегося снова взмыть в небо. Но когда Ангус Мак-Крэкин, подавая ему табак, перегнулся через стойку и что-то зашептал ему на ухо, я заметила, что кнут стал стучать все медленнее и совсем замер. Наклонив голову так, чтобы лучше расслышать, незнакомец внимательно слушал бормотание лавочника.

Тогда я не знала, что разговор шел обо мне; то, что мне это известно теперь, является частью той мрачной истории, которой суждено было сильно изменить мою жизнь. Даже когда молодой человек обернулся и взглянул в мою сторону, я подумала только о том, что он заметил, как я разглядываю его. Смущенная, я отвернулась к окну, где все, что я могла увидеть, было мое бледное отражение в темном стекле.

Только когда он заговорил, я обнаружила, что он стоит подле меня.

– Вы едете в Семь Очагов, мисс? Я ответила утвердительно.

– И вы ждете лодку, на которой вас должны встретить?

Я снова сказала «да».

– Вам больше не придется ждать, – быстро проговорил он. И, повернувшись, вышел в ночь.

Я обратилась к лавочнику:

– Кто этот молодой человек?

– Этот? – он впился в меня пронзительным взглядом. – Это мистер Ле Гранд.

– Мистер Ле Гранд? Вы хотите сказать – это Сент-Клер Ле Гранд?

– Нет, это его младший брат, Руа.

– Он живет в Семи Очагах?

В его хихиканье мне почудился какой-то скрытый смысл:

– Нет, мэм. Мистер Руа в Семи Очагах не живет. Только не он.

Мне хотелось расспросить его поподробнее. Но я запретила себе это делать. Негоже мне было лезть в дела моего будущего хозяина. Я только сухо спросила:

– И что же, тот факт, что он Руа Ле Гранд дает ему право обращаться к незнакомым дамам, не будучи им представленным должным образом?

Он усмехнулся и многозначительно добавил:

– Ле Гранды всегда делают так, как захотят. – Он осекся и посмотрел на дверь. – А вот и Вин из Семи Очагов пришел за вами. – И ухмылка расползлась по его лицу.

Но я уже видела этого высокого мускулистого мулата, который нетвердо стоял в дверях. Его мутные глаза насмешливым взглядом обводили мою фигуру.

– Это вы миз Сноу, мэм? – спросил он мягким и низким, довольно мелодичным голосом.

– Да, – строго ответила я, стараясь скрыть испуг, что затаился во мне. – Возьмите мой сундук.

Он подошел к нам и одним легким движением закинул сундук себе на плечо.

– Пойдемте, мэм, – пробасил он.

Я повернулась к хозяину магазина, чтобы поблагодарить его за гостеприимство, и увидела, что его красноватые глаза уставились на меня со жгучим любопытством.

– Вы не боитесь? – спросил он.

– Почему я должна бояться?

Во взгляде его зажглось завистливое восхищение.

– Да, я всегда слышал, что вы, училки-янки, не боитесь ни человека, ни дьявола.

«Его слова прозвучали малоутешительно, – думала я, следуя за Вином на пристань, теперь темную и пустую. И когда я увидела каноэ, качающееся на волнах, оно показалось мне таким хрупким, что, несмотря на свои смелые слова, я совсем расхотела отправляться дальше. Когда же Вин забрался в лодку и повернулся, чтобы помочь мне, я инстинктивно отшатнулась.

Голос позади меня произнес:

– Что случилось, мисс?

Даже не поворачиваясь, я узнала, что это был голос молодого Руа Ле Гранда.

– Этот человек не в состоянии управлять лодкой, сэр, – строго сказал я.

Без дальнейших разговоров он шагнул в лодку и бесцеремонно оттолкнул Вина на корму.

– Сиди там, негодяй, – приказал он. – Тебя надо высечь за это! – обернувшись, он протянул мне обе руки. – Садитесь, мисс, я доставлю вас в Семь Очагов в целости и сохранности.

Я села посередине каноэ, куда он мне показал. Не проронив ни слова, он поднял весло, оттолкнулся им от причала и направил лодку по течению. В молчании мы двигались по темной водной глади, сырой запах водорослей и речных трав поднимался, когда лодка продиралась через них. Позади меня храпел Вин, но это похрапывание только оттеняло тишину, которую иногда нарушали шлепанье весел и монотонное кваканье лягушек.

Я дрожала от холода в своей накидке. На фоне черной пустыни неба и воды наше каноэ казалось таким ничтожным, а мы трое такими незначительными и потерянными. Для уверенности я не сводила глаз с фигуры Руа Ле Гранда, но могла различить лишь светлое пятно его лица и более темный силуэт его тела, которое мерно покачивалось, работая веслом.

Молчание становилось неловким, и я решила, что пора сказать что-нибудь.

– Сэр, я не поблагодарила вас за помощь.

Он раскачивался вправо и влево.

– Не за что, мисс.

– Как раз есть за что. Вы выручили меня в такой неприятной ситуации.

Он рассмеялся:

– Думаю, вы неплохо справились бы с ней. Вы производите впечатление вполне самостоятельной молодой женщины.

– И потому вы пришли мне на помощь? Вы приуменьшаете ценность своих благих намерений.