— Вы кто?

— Инспектор Джек Шпротт из отдела сказочных преступлений.

— Вы новенький? Я никогда раньше вас не встречал.

— Да я тут всего-то с семьдесят восьмого года, мистер Склизз. Просто вы всегда уходите раньше, чем я успеваю подняться с места.

— Ладно. Шалтай-Болтай? — недоверчиво повторил Склизз. — Вы хотите сказать, то самое большое яйцо?

— Верно.

— Подозреваемые?

— Нет.

— Мотив?

— Нет.

— Оружие?

— Нет.

— У меня все.

Гектор встал и вышел вон.

— Еще вопросы есть? — спросил Джек, обращаясь к комнате, в которой остался один Макхряк.

— Детектив Шпротт, — начал издатель «Слепня», — вы можете подтвердить, что в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году британское правительство вело переговоры по поводу репатриации мистера Болтая из Огапоги в обмен на информацию о залежах нефти в Огапогском бассейне?

Джек вздохнул.

— Мне неизвестно ни о каких сделках с Огапогой или иными странами, мистер Макхряк. Что вас интересует в деле Шалтая-Болтая?

— Я пишу его биографию, но чем глубже рою, тем больше вопросов.

— Неужели? — устало спросил Джек.

Он не собирался сообщать Макхряку, что у него у самого имеется аналогичная проблема.

— Да, — продолжал Арчи, подаваясь вперед. — Но его арестовали не за контрабанду драгоценных камней. Я разговаривал с одним журналистом, и тот рассказал мне, что на самом деле Болтай поставлял оружие мятежникам, дабы те могли бороться с незаконно захватывавшими землю агентами правительства. Это правда?

— Это вы мне расскажите, мистер Макхряк.

— Разве это не часть вашего расследования?

— История мистера Болтая долгая и пестрая, — ответил Джек. — Начиная с мелкого мошенничества и кончая земельными спекуляциями в Сплутвии. Предмет нашего расследования составляют все грани его бытия, но в первую очередь мы намерены пристально изучить его дела на родине.

— Вроде Оксфорда? — спросил Макхряк. — Вы знаете, что он учился в Крайстчерче?

— Да, — ответил Джек. — В тысяча девятьсот сорок шестом году. Едва не попал в национальную сборную по регби.

— В сорок шестом? — удивился Макхряк. — Вы уверены?

— Да. А что?

Макхряк драматически набрал в грудь воздуха.

— А вы знаете, что между сорок пятым и сорок седьмым в Крайстчерче учился сам Джеллимен?

— Они могли никогда не общаться.

— Сомневаюсь. Джеллимен был капитаном команды регбистов.

— Его преосвященство встречался в прошлом со многими людьми, — тут же возразил Джек.

— Конечно, — неуклюже сдал назад Макхряк, спеша уверить Джека, что ни в чем не собирается обвинять Джеллимена. — Я ни на мгновение не предполагал, чтобы он мог быть замешан в делах мистера Болтая, но это тем не менее интересно! А правда, что вы подали заявление в Лигу?

— Уже слухи пошли?

— Понимаю, вы вряд ли туда попадете, но если вдруг, то не забудьте о своих друзьях в «Слепне», когда «Криминальное чтиво» завернет ваш отчет!

— Вы очаровательно умеете вести дела, Арчи.

— Значит, дело не в контрабанде драгоценных камней из Огапоги, — вполголоса проговорила Мэри, когда они возвращались в кабинет ОСП. — Он просто поставлял оружие мятежникам.

Джек задумчиво кивнул:

— Похоже, ему лично от собственных преступлений ничего не перепадало.

— Надуть финансовый истэблишмент Сити на сорок миллионов фунтов во имя свободы и демократии — в этом есть своя ирония, — продолжала Мэри.

— Согласен. Складывается впечатление, будто это яйцо отличалось совестливостью и не боялось рискнуть всем, если считало, что мир от этого станет лучше.

— Как в этой заварухе с акциями Пемзса, принесшей ему пятьдесят миллионов на перестройку ветхой и прискорбно отсталой психушки Святого Церебраллума?

— Вроде того. Может, он и был жуликом, но благородным.

Когда Джек и Мэри вернулись в участок, Гретель корпела над бумагами и калькулятором. Не поднимая головы, она весело сделала им ручкой.

— Пулю на Гримм-роуд еще не нашли? — спросил Джек.

— Пока нет.

— Я не помню, чай вы предпочитаете или кофе, — сказал Эшли, подавая Джеку дымящийся напиток, — потому заварил и то и другое.

— Спасибо.

— В одной чашке.

Джек вздохнул. Рамбозиец никак не мог привыкнуть к здешнему порядку вещей.

— Спасибо, Эшли. В следующий раз сделайте кофе с молоком и одним кусочком сахара, ладно?

— Да, сэр.

Мэри разговаривала в дверях с полицейским. Сделав несколько заметок, она поблагодарила его и вернулась в кабинет.

— Бесси Брукс сбежала, — доложила она и, отчаявшись найти в крохотной комнатенке лишний стул, примостилась на краешке стола. — Ее квартиру обыскали, но она уже пару дней там не появлялась. Чемодана нет, одежда разбросана — видимо, собиралась в спешке. Можно, я выпишу ордер на арест? Проще выследить ее по кредитной карточке.

Зазвонил телефон. Мэри сняла трубку, несколько секунд слушала, затем поморщилась.

— Спасибо. Мы уже едем.

Она положила трубку и посмотрела на Джека.

— Похоже, плохие новости, — медленно проговорил он.

— Миссис Болтай.

— Наконец-то! Когда мы сможем с ней поговорить?

— Никогда, если только у вас нет на примете хорошего медиума. На фабрике «Ням-ням» произошел несчастный случай. Вдова Шалтая… мертва.

— Она инспектировала линию шоколадной дижестивной продукции, — объяснял им менее чем через полчаса ошарашенный менеджер.

Фабрика «Ням-ням» представляла собой безупречно организованный и почти стерильный лабиринт лязгающих механизмов и баков из нержавеющей стали, над которыми витал запах выпечки и жженого сахара.

— Во время дневного обхода она попросила меня принести ей из кабинета шаль. Вернувшись, я увидел группу рабочих, сгрудившихся возле промышленных пищевых миксеров. Разумеется, без толку. Мистер Эймсворт говорит, что видел, как она прыгнула в главную тестомеску. Там готовилась основа не только для дижестивов, но и для всей нашей выпечки, от булочек с заварным кремом до галет с тмином.

Он осекся и приглушенно всхлипнул, затем высморкался в ярко-желтый носовой платок.

— Она была маяком «Ням-ням» с тех самых пор, как унаследовала фирму от отца десять лет назад. Она знала песочные палочки как свои пять пальцев, а слоеное тесто — снизу доверху.

Джек и Мэри осторожно заглянули в огромный бак смесителя, куда, как им сказали, помещалось почти пять тонн теста. Они увидели только ногу и часть голубого платья миссис Болтай. Пожарные уже опустили в бак лестницу и пробирались сквозь вязкую массу, пытаясь извлечь то, что осталось от женщины.

— Мэри, возьмите-ка показания у парня, который видел, как она бросилась в бак. Я сам пойду в ее кабинет.

Менеджер, продолжая оплакивать гибель миссис Болтай и ее познания в области выпечки, проводил Джека к выходу из цеха. Они вступили в сияющую чистотой административную часть здания, поднялись на два лестничных пролета и вошли в кабинет миссис Болтай, откуда открывался бы прекрасный вид на Рединг, не виси над городом низкие облака.