Джек показал ей тот венский снимок с девушкой.

— Эта?

Миссис Хаббард прищурилась и несколько мгновений рассматривала фотографию.

— Возможно.

— Вы знаете, как ее зовут?

— Нет.

Вторая собака вылезла из корзины и заскулила перед хозяйкой, как и первая. Старушенция встала и пошла к тому же шкафу, точно так же открыла его, и собака точно так же забила хвостом на том же самом протертом до блеска месте. Джек вздохнул.

— Прости, собачка, — сказала домовладелица. — Для тебя тоже ничего нет.

Бультерьер вернулся на место перед камином, а миссис Хаббард снова плюхнулась в кресло, спихнув с него кота, который попытался занять место в ее отсутствие, и вопросительно уставилась на Джека.

— Все?

— Нет. Что произошло вчера вечером после ухода женщины?

— Мистер Болтай отправился на вечеринку.

Заскулила очередная собака, старушка снова встала и снова заглянула в шкаф. Судя по дырке в ковре и участку до блеска натертого собачьими хвостами пола, Джек решил, что этот маленький спектакль повторялся бессчетное количество раз.

— Когда он вернулся? — продолжил Джек, когда хозяйка завершила интермедию.

— Кто?

— Мистер Болтай.

— Около половины одиннадцатого. Приехал на самой большой и черной машине, какую я только в жизни видела. Я всегда встаю проследить, чтобы жильцы не привели с собой гостей. Греху не место под этой крышей, инспектор!

— Как он выглядел?

— Пьяный в стельку, — с отвращением сказала она. — Но со мной поздоровался — он всегда был вежлив, несмотря на распутный образ жизни, — и поднялся к себе наверх.

— Он всегда ночевал здесь?

— Иногда. И в таких случаях спал на стене. Последний раз я видела его покойником — или, точнее говоря, упокоенным вдребезги — на заднем дворе, когда шла выносить мусор.

Она ожидала, что Джек рассмеется на ее маленькую шуточку, но он не развеселился. Вместо этого он задумчиво пососал кончик карандаша.

— А у вас имеются другие жильцы?

— Только Прометей. Наверху, в передней комнате.

— Прометей? — с некоторым удивлением переспросил Джек. — Тот самый титан Прометей? Который украл огонь у богов и отдал его людям?

— Мне наплевать на его частную жизнь. Он платит вовремя, и мне этого довольно.

Джек сделал несколько заметок, поблагодарил миссис Хаббард и с радостью удалился, когда она в четвертый раз направилась к шкафчику.

Джек поднялся по скрипучим ступеням на верхнюю площадку. Не успел он протянуть руку, чтобы постучаться в дверь напротив жилища Болтая, как глубокий мужской голос прогудел:

— Минутку!

Джек озадаченно опустил руку. Внутри послышалась возня, и дверь приоткрылась на шесть дюймов. Оттуда выглянул моложавый смуглый мужчина со светлыми курчавыми волосами. Черные глаза и выдающийся греческий нос, такой прямой, что хоть угольник клади, придавали его чертам суровость. Судя по виду, он только что вылез из душа, поскольку из всей одежды у него имелось лишь не первой свежести полотенце на бедрах. Мощный пресс покрывала такая густая сеть перекрещивающихся шрамов, что талия представляла собой один сплошной рубец. При взгляде на идеально выбритый подбородок Джек подумал, что у титанов, наверное, вообще волосы на лице не растут. Хозяин комнаты смотрел на посетителя взглядом человека, привыкшего к физическим испытаниям.

— Да?

Голос продолжал гудеть в воздухе, даже когда он закрыл рот.

— Мистер Прометей?

— Просто Прометей.

— Я инспектор Шпротт из отдела сказочных преступлений. Мы расследуем смерть мистера Болтая. Можно с вами поговорить?

Титан с облегчением впустил гостя, и голос его перестал рокотать, поскольку его обладатель перестал видеть в Джеке угрозу.

Комната пребывала в таком же плачевном состоянии, как и у Шалтая. Но Прометей хотя бы попытался придать ей обжитой вид, развесив повсюду постеры с видами греческих островов. Из-под рамы зеркала торчали открытки от других титанов и младших полубогов с пожеланиями удачи в обретении политического убежища. На полу лежал застеленный мятыми простынями матрас, а на тумбочке рядом с платоновской «Республикой» стояла пустая бутылка из-под рецины[24] и мисочка с оливковыми косточками. На единственном столе лежал открытый том Шелли с описанием побега Прометея со скалы. Джек взял книгу.

— Несколько надуманно, — заметил титан. — Он немного погрешил против правды. С Азией и Пантеей я встречался только раз на одной вечеринке и, конечно, никогда не был влюблен в Азию. Насколько помню, она была близорука и картавила. А то, что у нас был ребенок, — это чистая выдумка. Я привлек бы его за клевету, но он умер, тем самым сильно затруднив мои планы.

— Да, пожалуй, — согласился Джек, понимая, что для бессмертного Прометея смерть — это всего лишь такая вещь, которая случается с кем-то другим.

— Мне очень жаль Болтая, — сказал титан, колотя по дрожащим трубам деревянным молотком, чтобы заставить воду течь из ржавого крана на его зубную щетку.

— Вы хорошо его знали?

Прометей выдавил остатки зубной пасты из тюбика на щетку.

— Не особенно, но достаточно, чтобы разглядеть хорошего человека, инспектор. Я неплохо разбираюсь в таких предметах, как добро и зло. Несмотря на преступное прошлое, он был честным малым.

Прометей прополоскал рот, бросил щетку в стакан, без всякого смущения скинул полотенце и завернулся в халат, некогда принадлежавший отелю «Мажестик».

— Мы любили поболтать, когда нечаянно пересекались, — продолжил титан. — Он всегда был занят, но старался уделять мне внимание.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Прошлым вечером около шести. Он попросил меня помочь ему завязать пояс.

— Пояс?

— Или галстук. С ним не поймешь. Он поссорился со своей девушкой. Миссис Хаббард уже говорила вам?

— Упоминала. Вы знаете, как ее зовут?

— Кажется, Бесси, — сказал титан.

— А фамилия?

— Наверняка есть, но не знаю какая. Вряд ли между ними было что-то серьезное, но она приходила чаще остальных.

— Остальных?

— Болтай был самым большим бабником, какого мне доводилось видеть. Я не одобрял его образ жизни, но, по-моему, сердце у него было доброе. Конечно, Гримм-роуд не лучшее место, чтобы приглашать женщин, но, насколько я знаю, он получал отдельное удовольствие, тайком проводя их под носом у миссис Хаббард.

— О чем еще вы говорили прошлым вечером?

— Да так, ни о чем, но мне показалось, что он чем-то встревожен, или расстроен, или попросту нездоров. Словом, вид у него был бледный. Когда ему пришла пора уходить, он поблагодарил меня за дружеское отношение и пожал руку. Обычно он так себя не вел, и теперь мне кажется, что он… прощался.

— А в последнее время он не казался вам подавленным?

Титан на мгновение задумался.

— Он сделался менее разговорчив. Похоже, его терзали какие-то мысли.

— Когда вы снова с ним встретились?

— Больше я его не видел. Только слышал, как он зашел к себе в комнату около половины одиннадцатого. А потом ко мне постучалась миссис Хаббард и спросила, не хочу ли я занять комнату Болтая за дополнительные пятьдесят фунтов в неделю.