– И про школу не забывай. Я хочу, чтобы ты во всем был первым. Договорились?

– Ладно, – серьезно ответил Райан. По его щеке потекла слеза.

Карл встал. Ему потребовалась вся его закалка, чтобы оставаться спокойным.

– Тогда давай пожмем друг другу руки.

Райан протянул ручонку, утонувшую в большой ладони Карла, а тот притянул мальчика к себе и обнял.

– Где бы я ни был, ты всегда будешь в моем сердце. – Он встретился взглядом с Эми. – Ты и твоя мама.

– Мы когда-нибудь еще вас увидим? – спросил Райан. Слезы уже текли ручьем.

– Можешь мне поверить, мне бы ужасно хотелось когда-нибудь снова увидеться с тобой. А пока позаботься о своей маме, ладно? Ты ей нужен не меньше, чем она тебе. И осваивай этот бросок. – Карл взлохматил волосы Райана. – Мне пора. Президент прислал за мной специальный самолет, я не могу заставить его ждать.

Райан вытер слезы рукавом.

– Будь осторожен, – сказал Карл. Затем он коснулся плеча Эми и вошел в зал суда. Дверь за ним закрылась, и Райан не увидел, как агенты надевают на его друга наручники, прежде чем увести.

– С ним будет все в порядке, Райан, тебе не надо беспокоиться, – уверила сына Эми, все еще не сводя глаз с двери. Затем взглянула на сына: – Ты как?

– Нормально, – смущенно кивнул Райан, стесняясь слез, но не в силах остановиться.

Эми села перед ним на корточки. У нее тоже текли по щекам слезы.

– Грустить не стыдно. Он хороший друг. Возможно, он когда-нибудь возьмет отпуск со своей работы, и мы снова его увидим. Но самое главное – знать, что мы ему дороги. Ты понимаешь, что я хочу сказать, верно?

Райан кивнул.

– И ты помнишь, что Карл просил тебя хранить все в тайне?

– Я никому не скажу, – заверил ее сын.

– И я помогу тебе освоить бросок и со школьными заданиями, чтобы Карл мог тобой гордиться, хорошо?

Райан кивнул.

– Знаешь, немного поздновато идти в магазин за продуктами для ужина. Как насчет забежать в «Спагетти фэктори»? Тебе еще нужно что-то взять с собой на завтрашнюю игру. Тренер обещал поставить тебя питчером?

– Ага.

– Попробуешь бросок?

– Не знаю, если получится, – ответил мальчик. Эми расслышала в его голосе беспокойство.

– Не попробуешь, не узнаешь.

– Наверное.

– Тогда пошли поедим и еще успеем потренироваться до темноты.

Один агент задержался, чтобы все закрыть. Он выпустил их из офиса судьи и выключил свет. В этот же самый момент с парковки выехала машина без опознавательных знаков и с тонированными стеклами. На заднем сиденье сидел Карл Райс. Машина отправилась в аэропорт, где уже ждал самолет ФБР, чтобы доставить его в неизвестное место назначения.

На то, чтобы узнать, куда Виктор Хобсон запрятал своего главного свидетеля, у Сэма Катлера ушла неделя и небольшое состояние, которое он уплатил Роберту Блуму, агенту ФБР с пристрастием к кокаину. Внимательно изучив аэрофотоснимки некой фермы в Небраске, Катлер сообщил Уингейту, что ситуация ему абсолютно не нравится. Тот ответил, что ФБР использует этот дом именно потому, что его трудно атаковать. Ферма находилась далеко от основной дороги, поэтому любой, направляющийся туда на машине, будет виден подобно скале в чистом поле. Запертая калитка отделяла грунтовую дорогу, которая вела к ферме, от государственного шоссе. С другой стороны калитки тянулись мили колючей проволоки. Грунтовая дорога подобно стреле пересекала кукурузные поля, где могли бы спрятаться атакующие, но они заканчивались на приличном расстоянии от дома, так что между ними находилось пустое пространство.

Уингейт и Катлер обсудили разные варианты и пришли к выводу, что шансов у них нет. Они не знали, как долго Карла будут держать на ферме, а если Хобсон куда-нибудь переместит его, придется начинать все сначала. Поэтому Сэм собрал тех шестерых, с которыми он похищал Ванессу, и отправился с ними в Омаху, избегая воздушного транспорта из-за многочисленных видеокамер.

В вечер нападения ночь выдалась безлунной. Сэм оставил машину в половине мили от въезда на ферму. Один из солдат разрезал колючую проволоку, и отряд двинулся вперед под прикрытием кукурузы, высокие стебли которой защищали людей от пронизывающего холодного ветра. Чтобы пробраться через поле, Катлер использовал глобальную поисковую систему, и остановил отряд у самого его края. Отсюда он оглядел дом через бинокль ночного видения. На крыльце курил сигарету охранник, другой шагал по периметру. Катлер с отвращением смотрел на их халатное поведение. Двое из его людей были прекрасными снайперами и могли беззвучно снять обоих еще до атаки, но сколько их еще в доме? Аэрофотосъемка с тепловым индикатором показала шестерых. Карл и пять фэбээровцев. Но самолет летал почти сутки назад, число людей в доме могло быть увеличено.

Катлер уже было собрался дать снайперам команду стрелять, но тут агент, куривший на крыльце, выбросил сигарету и вошел в дом. Второй тоже скрылся из вида, зайдя за угол. Теперь никто не наблюдал за территорией, отделяющей группу Катлера от дома, и Сэм мгновенно принял решение.

– Бегом к дому! – скомандовал он. Если бойцы совершат пробежку достаточно быстро, они смогут использовать элемент внезапности, чтобы положить всех, кто находится внутри.

Группа Катлера пробежала лишь полпути, когда оба снайпера упали, а все вокруг залил свет прожекторов. На мгновение Сэм ослеп и заслонился локтем.

– Прикажите вашим людям положить оружие на землю, мистер Катлер, – произнес голос, усиленный рупором. – Вы окружены, скрыться не удастся.

Из-за стеблей кукурузы начали показываться солдаты. Тут до Катлера дошло, что его люди были ранены выстрелами из дома.

– Мы следили за вами с того момента, как вы расплатились с Робертом Блумом за информацию о расположении фермы. Кстати, его уже арестовали. Тебя подставили, Сэм, и теперь у тебя и твоих ребят единственный выход – сотрудничество. Так что бросайте оружие. Мы позаботимся о ваших раненых, а с тобой кое-кто хочет поболтать.

Катлер понимал, что если он прикажет стрелять, то и он, и его люди умрут, поэтому он подчинился. Несколько врачей подошли к раненым снайперам, на всех остальных надели наручники и отвели в сарай. Самого Сэма трое солдат повели в дом.

Там в гостиной в мягком кресле восседал Тед Шуновер. В камине ревел огонь, на низеньких столиках стояли настольные лампы от Тиффани, спинку дивана укрывал плед с цветочным узором. На стенах картины маслом: пасущиеся в поле коровы. Катлер даже не моргнул бы, если бы из соседней комнаты вышли Мамаша и Папаша Кеттл. Но вместо них к помощнику президента присоединились Карл Райс и Виктор Хобсон.

– Садись, Сэм, – предложил Шуновер, показывая на жесткий стул с высокой спинкой. Катлер сел, а охранники встали рядом, бдительно наблюдая за пленным, несмотря на наручники.

– Нельзя ли снять «браслеты»? – спросил Катлер.

Шуновер улыбнулся:

– Номер не пройдет, Сэм. Ты здорово опасен даже в них. Теперь, позволь нам разъяснить тебе программу. Я собираюсь сделать тебе предложение. Затем – не важно, примешь ты его или нет, – мы отправим тебя вместе с твоими ребятами в одно из этих секретных мест, куда мы упрятываем террористов. Если ты собирался требовать телефон или адвоката – забудь. Твоих гражданских прав больше не существует. Впрочем, не все еще потеряно.

– Я слушаю.

– Я не буду ходить кругами, Сэм. Нам нужен Моррис Уингейт. Уверен, он уже рассказал тебе про платежные ведомости. К тому же он лгал на слушании дела его дочери по поводу залога. Прибавь к этому показания Райса. Все это дает нам возможность обвинить его в чем-то, как минимум в ложных показаниях под присягой. Но буду честен: очень может быть, что этим придется ограничиться. Если, конечно, мы не найдем свидетеля, который подтвердит слова Карла.

– Меня, – сказал Катлер.

Шуновер кивнул:

– Один или даже несколько человек из тех. кого мы сегодня поймали, тоже могут дать полезные показания. Скоро узнаем. Они парни крутые, но мы и не таких ломали. Ноты – главный приз, человек изнутри, верный прислужник Уингейта.