Тишину разорвали несколько выстрелов.

– Райс, – прокричал Молинекс, – двигай свою задницу сюда!

Карл в мгновение оказался снова на тропинке. Молинекс передал ему рюкзак Карпентера, в котором находилось электронное оборудование, снятое им с самолета. Снайпер скрючившись лежал на тропинке в нескольких ярдах от него.

– Пошли, – сказал Молинекс. Когда Карл рванул вперед, он услышал сзади голоса перекликающихся вьетнамских солдат. Враги знали, где они находятся.

Стало темно, преследование прекратилось. Вьетнамцы удовлетворились тем, что окружили американцев до рассвета, образовав стену между ними и рекой. Часы после захода солнца были полны страха и смятения. Команда не сумела добраться до реки раньше четырех часов утра, когда время первой встречи давно прошло. Молинекс расставил людей по звездному периметру поближе к реке. Еще ближе он подойти не рискнул. Все легли на живот, соприкасаясь ногами. Карл был вымотан, но хорошая подготовка сказывалась, да и напряжение не давало заснуть.

За десять минут до назначенного срока появления канонерки Молинекс поднял их и повел к реке. Реку закрывал туман, его клочки клубились и между деревьями. Капитан заметил движение впереди и приказал остановиться. Вьетнамцы стояли спиной к воде, потому что ждали появления американцев из джунглей. При звуке мотора все они повернулись. Молинекс выскочил на открытое место и открыл огонь как раз в тот момент, когда появилась канонерка. Ее команда прикрыла отряд огнем из орудия пятидесятого калибра. Ныряя в реку, Карл заметил лицо разорванного напополам вьетнамского паренька. Сильные руки втянули его на борт, в который с визгом впивались пули. Карл перекатился через борт и увидел, как остальные члены его команды тоже взбираются на лодку. Тут Сеттлз дернулся и упал в воду. Карл было рванулся к нему, но его оттащили как раз в тот момент, когда «берет» исчез в пенном кильватере. Кто-то толкнул Райса вниз, и он остался лежать, прижавшись щекой к палубе, оглушенный продолжающейся пальбой и ощущая запах смерти. Потом джунгли приглушили звук, и пальба осталась далеко позади.

Во время инструктажа в Окинаве Карлу запретили обсуждать детали задания с кем-либо, включая командира. Для всех остальных эти последние несколько дней вообще не существовали. После инструктажа его переправили назад, в Форт-Брэгг, где он и оставайся несколько недель до того, как отправиться курьером в Вашингтон.

Когда самолет Карла приземлился, его уже ждал шофер Морриса Уингейта, который отвез его в Пентагон, чтобы он мог оставить привезенные документы, а затем повез на встречу с генералом. В приказах Карла не упоминалось о генерале, поэтому он удивился, откуда тот знает, что он должен был быть в Вашингтоне. В армии Райс редко вспоминал генерала, но испытал детское чувство неуверенности при мысли о встрече с ним.

Машина Уингейта остановилась напротив трехэтажного городского особняка из красного кирпича, втиснутого между двумя такими же зданиями на тихой улице в богатом районе Александрия. Карл поднялся по каменным ступеням короткой лестницы к входной двери. Он не успел позвонить, как Знрике открыл дверь.

– Приятно снова вас видеть, – сказал он и провел Карла по темноватому коридору в просторную столовую, ярко освещенную хрустальной люстрой. Большую часть комнаты занимал длинный антикварный обеденный стол, покрытый белой скатертью. Вокруг него стояли двенадцать таких же стульев с высокими спинками, но накрыто было только на две персоны.

Карл обошел комнату, изучая обстановку, как его учили делать на случай, если он попадет в незнакомое помещение. Он помедлил у высокого дубового буфета, над которым висел портрет сурового мужчины в парике восемнадцатого века. За его спиной открылась дверь, он повернулся и увидел Уингейта, одетого в серый костюм в полоску, белую шелковую рубашку и темно-красный галстук. Туфли генерала были начищены, сам он сильно загорел.

– Выглядишь превосходно, Карл. Я был прав, армия пошла тебе на пользу.

– Благодарю вас, сэр.

– Садись, я рад, что ты смог приехать.

Карл понятия не имел, что у него был выбор.

– Откуда вы узнали, что я буду в Вашингтоне? – спросил он.

Уингейт многозначительно улыбнулся:

– Иногда полезно быть начальником разведывательного агентства.

Вошел слуга и разлил по тарелкам раковый суп из серебряной супницы.

– Как поживает Ванесса? – спросил Карл, когда слуга ушел.

– Хорошо, – ответил Уингейт. – Она среди первых студентов в своей группе. Играет в команде по теннису.

Карл почувствовал, что генерал о чем-то умалчивает.

– Она приедет домой на лето?

– Не уверен. Она поговаривает насчет Европы. У университета есть какая-то программа в Париже. Но расскажи мне, чем ты занимался.

Карл поведал генералу упрощенную версию своих армейских приключений.

– Я служил в воздушно-десантных и специальных войсках. Сейчас я в Форт-Брэгге, – заключил он как раз в тот момент, когда слуга вкатил тележку со вторым блюдом – тушеной говядиной. Карл никогда раньше не ел раковый суп или приготовленную так говядину. Было очень вкусно, хотя после месяцев армейского рациона даже самая простая домашняя еда показалась бы ему великолепной.

– Когда мы в последний раз разговаривали, ты не очень рвался в армию. Что думаешь по этому поводу сейчас? – спросил генерал.

Правда заключалась в том, что после подготовки и боевого крещения Карл почувствовал себя особенным. Он мог делать то, чего не мог никто из его одноклассников в школе Святого Мартина, и за его плечами уже был опыт, который недоступен парням на гражданке. Он был уверен, что может выжить везде и, если понадобится, может убить.

– Я доволен своим выбором, сэр, – ответил он.

– Ты уже побывал в бою?

– Нет, сэр, – ответил Карл без малейших колебаний. Он ждал этого вопроса.

– Я слышал, ты посетил Северный Вьетнам, – спокойно сказал генерал.

– Вас неправильно информировали, – ответил Карл, глядя Уингейту прямо в глаза. Он не отводил взгляда, пока генерал не улыбнулся и не посмотрел в сторону.

Уингейт достал что-то из кармана и положил на стол, а потом подвинул этот предмет к Карлу. Это была солдатская бирка Карпентера. Райса захлестнули эмоции, но он не выдал своих чувств по отношению к погибшему товарищу.

– Боюсь, что я… – начал Карл, но дрожь в голосе выдала его. Уингейт поднял руку, останавливая его.

– Вашей целью был сбитый самолет, на борту которого находилось сверхсекретное электронное оборудование. Группой руководил Пол Молинекс. Двоих вы потеряли. Мне продолжать, или ты убедился, что я знаю о твоем задании все?

Карл не ответил.

– Я служу в армии большую часть своей жизни. Я служил с разными людьми. Несмотря на твою молодость и на то, что ты новичок, ты один из самых замечательных солдат, с кем мне приходилось сталкиваться.

Грудь Карла распирало от гордости.

– У меня есть к тебе предложение, – продолжил генерал. – Я вовсе не хочу на тебя давить. Ты можешь соглашаться или отказаться. Но я хочу, чтобы ты мне пообещал, что ты никогда и никому не расскажешь о том, о чем мы здесь говорим. Ни при каких обстоятельствах.

Карл кивнул.

– Прекрасно. Ты знаешь, что я руковожу Агентством по координации разведывательных данных. Среди функций моего агентства значится сбор и координация данных, получаемых от других разведывательных учреждений. Наш устав не предусматривает активный сбор развединформации. Более того, на бумаге у нашего управления вообще нет… операторов. – Уингейт помолчал, чтобы убедиться, что Карл понимает, о чем он толкует. – То, что я тебе сейчас сказал, широко известно, но есть такие аспекты деятельности нашего агентства, о которых не имеет понятия не только общественность, но и огромное большинство государственных деятелей, а также работников самого нашего управления. Под моим руководством внутри агентства работает небольшая группа отлично подготовленных людей, которые выполняют на благо страны такие задания, которые не только необычны, но порой и нелегальны.