– Я забраковал вашу книгу, потому что в ней недостаточная фактическая аргументация, мисс Келлер. В этом решении нет ничего зловещего.

– Вы же не думаете, что я вам поверю?

Ванесса услышала вздох на другом конце линии.

– Не знаю, откуда у вас этот номер, но звонок в такое время является вмешательством в мою личную жизнь. Я сейчас повешу трубку, но если вы уж так хотите знать, то вы не только не соответствуете вашим грандиозным претензиям, но ваше прошлое заставляет предположить, что вряд ли какое-нибудь издательство захочет иметь с вами дело.

– Мое прошлое?

– Ваше душевное здоровье, мисс Келлер. Теперь я вешаю трубку. У меня завтра тяжелый день, и мне нужно выспаться.

– Кто сказал вам, что я была в психушке? Кто вам сказал?!

Но Ванесса поняла, что говорит в пустоту. Она швырнула трубку, потом набрала номер еще раз и услышала короткие гудки. Она едва не запустила телефоном в стенку, но в этот момент открылась входная дверь, и вошел Сэм Катлер со своим фотографическим оборудованием. Он был в джинсах, черной футболке, плотно облегающей тело, и ветровке.

Ванесса была ростом пять футов десять дюймов. Сэм был немного повыше, крепкий, тогда как его подруга отличалась худобой на грани анорексии. Он был на пять лет старше Ванессы, и его русые волосы с сединой сильно поредели спереди.

Сэм замер, Ванесса тоже оцепенела с поднятой рукой и зажатой в ней трубкой, которая находилась на грани уничтожения. Сэм увидел рукопись на журнальном столике.

– Отказ, да? Я хотел припрятать ее до своего возвращения. Затем мне кто-то позвонил, и я забыл.

Рука с трубкой опустилась.

– Кто-то добрался до редактора. Я в этом уверена.

– Откуда ты знаешь? – спросил Сэм, стараясь говорить спокойно, потому что знал – даже тень сомнения в этом вопросе вызовет у Ванессы приступ неконтролируемой ярости.

– Он знает, что я лежала в психушке. Как он мог узнать об этом, если никто ему ничего не говорил?

Сэм прошел через комнату. Он прекрасно знал, что пока следует избегать физического контакта, но решил, что его близость успокоит ее.

– Возможно, было что-то в газетах, – предположил он. – Твой папаша сейчас все время в новостях. Возможно, кто-то покопался в ваших семейных делах.

Ванесса яростно затрясла головой:

– Они хотят меня дискредитировать. Они бы никогда не позволили этому выйти наружу.

– Кто «они»? – спросил Сэм, понимая, что скользит по тонкому льду.

– Мой отец, военные, ЦРУ. Ты думаешь, они тут ни при чем? Как только правда всплывет, Уотергейт покажется дамским чаепитием. Они не могут допустить, чтобы общественность хотя бы начала догадываться, что я на самом деле знаю. Сэм уже слышал все это не раз.

– Если так, то почему тогда они просто не попытаются тебя убить? – спокойно спросил он. – Почему никто не украл твою рукопись? Ты же не скрывала, чем занимаешься, все знали про твою книгу. Ты ведь даже пыталась взять интервью у парня из ЦРУ, и ничего не случилось.

Ванесса уставилась на него:

– Ты понятия не имеешь, как они работают. Они могут украсть мою рукопись, но они прекрасно знают, что я напишу снова. Кроме того, у моего адвоката есть экземпляр. А если меня убьют, сразу станет ясно, что я говорила правду.

– Кому станет ясно? Будет тебе, Ванесса. Я уважаю тебя за твои попытки. Я знаю, ты думаешь, что права, но большинство из тех, кто знает про эту книгу… ну, они просто не верят. А ЦРУ может устроить так, что твоя смерть будет казаться несчастным случаем. Никто не подумает, что тебя убили из-за книги. Все решат, что тебя просто сбила машина, а преступник сбежал. Или у тебя случился инфаркт.

Ванесса плюхнулась на диван.

– Ты прав, – сказала она. Она казалась очень усталой. – Рэндольф тоже прав. – Она закрыла глаза и положила голову на спинку дивана. – Я – бывший пациент дурдома, и у меня нет никаких реальных доказательств, что это Подразделение действительно существовало. Да и раньше никаких доказательств не было – несколько клочков бумаги, но и они исчезли.

– Ты совсем притомилась, детка. Давай ляжем спать. С утра лучше думается. Решишь, что делать, когда мозги прочистятся.

– Он обязательно победит, Сэм. Он всегда побеждает, и он победит снова. Я не могу его остановить. Никто не может.

Руки Ванессы сжались в кулаки, глаза широко распахнулись. В них плескался гнев.

– Ты знаешь, как мой папочка выдвинулся в разведывательных кругах?

– Нет, не знаю.

– Подумай сам. Папаша продвигался очень быстро, начиная с шестьдесят четвертого года, то есть сразу за убийством Кеннеди.

У Сэма отвисла челюсть.

– Ты же не думаешь…

– Я думаю, что мать знала. И считаю, что он из-за этого ее убил. Чтобы она не рассказала, кто на самом деле сидел на том травянистом холмике.

– Твоя мать говорила тебе, что она полагает… – Сэм даже не решился закончить предложение.

– Она всегда расстраивалась в день гибели Кеннеди. Я ее спрашивала, в чем дело, но она ничего не говорила. И она пугалась до полусмерти, если я задавала этот вопрос, когда папочка был в комнате.

– Ну, Вэн, перестань, – сказал Сэм, садясь рядом с ней на диван и обнимая ее за плечи. – Ты принимаешь все слишком близко к сердцу и совсем запуталась.

Гнев Ванессы исчез так же быстро, как и появился. Она положила голову на плечо Сэма и расплакалась.

– Я ненавижу его, Сэм. Я его ненавижу. Хочу, чтобы он умер.

Эми Вергано схватила сумку и заперла входную дверь. Райан положил бейсбольный мяч в перчатку и побежал к фургону. Эми замерла, положив руку на дверную ручку и пытаясь вспомнить, выключила ли она свет в доме. Электричество стоило денег, она не могла позволить себе жечь его попусту. Затем она вспомнила про пакет с завтраком Райана. Снова открыла дверь и ринулась в кухню.

– Мы опаздываем, мам, – нетерпеливо закричал Райан, напоминая Эми о том, что она и сама хорошо знала. На ней все еще были синий брючный костюм и серая блузка, в которых она была на работе, но времени переодеться у нее не нашлось. Клиент бесконечно долго держал ее на телефоне, и ей пришлось очень торопиться, чтобы успеть отвезти Райана на игру Младшей лиги. Как профессионалу и матери-одиночке, ей приходилось нелегко, но никто не оставлял ей денег в трасте, а по счетам надо было платить. Но беготня и стресс окупались, потому что у нее был Райан. Каждый раз, когда Эми начинала жалеть себя, она смотрела на сына и понимала, насколько ей повезло, несмотря на все, что с ней случилось.

Когда она окончила юридический колледж, ей и в голову не приходило, что придется вести очень трудное существование на грани финансового краха. Она была замужем за Чедом Вергано, любовью всей ее жизни, и ее только что взяли на работу в маленькую фирму в Портленде. Когда родился Райан, будущее казалось окрашенным в розовые тона. Но жизнь преподнесла свои сюрпризы. Когда Райану исполнилось пять лет, Чед погиб из-за дурацкого несчастного случая, катаясь на велосипеде. У них была совсем маленькая страховка, родители обоих небогаты, так что молодой вдове пришлось рассчитывать только на свою зарплату в юридической фирме. Потом фирма прекратила существование. Экономическая ситуация была тяжелой, и Эми пришлось работать одной, вывесив объявление. У нее были друзья, которые подкидывали ей работу, и уже начала образовываться клиентура, но материнские обязанности не позволяли работать с клиентом, чье дело требовало от нее много времени и усилий. Это означало, что жить приходилось скудно и надеяться, что она не заболеет.

Эми закрыла дом и села в машину.

– Поехали! – нетерпеливо воскликнул Райан, когда она пристегивала ему ремень безопасности. Дэн Морелли сел на заднее сиденье. Как человек взрослый, он должен был бы разместиться рядом с водителем, но Дэн оказался человеком мягким и совестливым, он понимал, насколько мальчику нравится сидеть на переднем сиденье и чувствовать себя хозяином в доме.