5 мая 1873 "Бывают роковые дни…"* Бывают роковые дни Лютейшего телесного недуга И страшных нравственных тревог; И жизнь над нами тяготеет И душит нас, как кошемар. Счастлив, кому в такие дни Пошлет всемилосердый бог Неоценимый, лучший дар — Сочувственную руку друга, Кого живая, теплая рука Коснется нас, хотя слегка, Оцепенение рассеет И сдвинет с нас ужасный кошемар И отвратит судеб удар, — Воскреснет жизнь, кровь заструится вновь, И верит сердце в правду и любовь. 1873
Коллективное Святые горы* Тихо, мягко над Украйной Обаятельною тайной Ночь июльская лежит — Небо так ушло глубоко, Звезды светят так высоко, И Донец во тьме блестит. Сладкий час успокоенья! Звон, литии *, псалмопенья Святогорские молчат — Под обительской стеною, Озаренные луною, Богомольцы мирно спят. И громадою отвесной, В белизне своей чудесной, Над Донцом утес стоит, К небу крест свой возвышая… И, как стража вековая, Богомольцев сторожит. Говорят, в его утробе, Затворившись, как во гробе, Чудный инок обитал, Много лет в искусе строгом Сколько слез он перед богом, Сколько веры расточал!.. Оттого ночной порою Силой и поднесь живою Над Донцом утес стоит — И молитв его святыней, Благодатной и доныне, Спящий мир животворит. Май 1862 Стихотворения, приписываемые Тютчеву "Австрийский царь привык забавить…"* Австрийский царь привык забавить Собой и други и враги — Неаполь нос ему приставит, А русский царь — роги. Осень 1820? "Ну как тому судить поэтов дар…"* Ну как тому судить поэтов дар, Об их ошибках, превосходстве, Кому лицеем был амбар И кто смышлен лишь в скотоводстве. Начало 1820-х годов Раичу ("Каким венком нам увенчать…")* Каким венком нам увенчать Питомца русского Парнаса, На коем возлегла печать Могучих вдохновений Тасса? Ты лавров не захочешь, нет, — Они душе твоей постылы С тех пор, как дивный твой поэт — Твой Тасс — и на краю могилы Не мог их данью взять с земли… Но девы павшего Сиона Другой венок тебе сплели Из сельских крин и роз Сарона *. 25 декабря 1827 Средство и цель* Стяжать венок от вас не мечу, Но ваши похвалы люблю, Коль на пути своем их встречу. Балласт хотя не назначает, Куда и как плыть кораблю, Но ход его он облегчает. ‹1829› "Какие песни, милый мой…"* Какие песни, милый мой, Когда вокруг лишь ненависти крики *, А в сердце скорбь о глупости людской, Которою, как некой тьмой, Ослеплены и малый и великий? Какие песни в той стране, Где старики, как язву, мысль бичуют И с целой армией в бронях и на коне Противу мальчиков воюют? В стране, где эта мысль, лишась прямых путей, По закоулкам татем бродит, От грубых прячась сторожей, И в детях лишь себе защитников находит? О родина моя! Ужели никогда Без роковых преград, без пропастей глубоких, Как реки плавные равнин твоих широких, Ты не пойдешь путем разумного труда? И будет вечно мысль не там, где сила, А сила будет век темна И безответна, как могила, И, как могила, холодна? А мысль… ужель она средь тысячи шпионов, Как дичь для травли злых невежд, ‹…› Начало 1860-х годов
"Я не ценю красот природы…"* Я не ценю красот природы, Когда душа потрясена, Когда свинцовая невзгода Тмит бедный дух кошмаром сна. Природы лучшие красо́ты Меняют часто годы, дни… Из нас поймет, пожалуй, сотый, Что мы ей только и сродни. Нет, преждевременная вялость Ее не будит скорби в ней. И нам в себе души усталость Нести тяжеле и больней. Природы воздух ядовитый Нас отравляет не всегда: Мы себялюбием повиты — И эта губит нас беда. |
