— Да, звонила и сказала, что намерена связаться с похитителями. Попросила не вмешиваться.

— Как же она с ними…

— Через посредника. Не спрашивайте — мы ничего пока о них не знаем. Мы думаем, что они держат друг с другом связь при помощи любительской радиосвязи. Для них это единственный безопасный способ, даже местное радио они, видимо, посчитали чересчур доступным, а потому небезопасным.

Эбби вцепилась в трубку. Кто у Лизы выступает посредником? Ее муж или кто-то еще? Почему этот кто-то не сказал ей, что связывается с Лизой?

— А теперь, Эбби, мы хотим знать, где была назначена встреча. Вполне возможно, что имеется третий, и он ожидает обмена.

Мысли в голове понеслись галопом. Где сейчас Лиза? У Развилки? Ведь она не знает, что Эбби спасли. Она прикусила губу. Да, она хочет, чтобы похитителей арестовали, но совсем не желает Лизиного ареста, если она все еще там.

Она вдруг вспомнила, как когда-то Лиза ждала ее на вокзале в Оксфорде: Эбби ехала из Лидса на каникулы, опоздала на поезд и задерживалась часа на три. У них тогда не было мобильных телефонов, но Лиза домой не ушла, а сидела на скамеечке с книжкой на коленях и терпеливо ждала.

— Не знаю, — солгала она. Ей показалось, что Виктор чертыхнулся в сторону, начал с кем-то приглушенно разговаривать, потом снова обратился к ней, но тут подошел Уолтер:

— Передайте ему, что видимость нормальная всего лишь в радиусе полутора километров. Я бы не стал рисковать с вылетом и подождал до утра.

Эбби передала Виктору эту предполетную сводку, на что тот сказал:

— Как только сможем, мы вышлем за вами вертолет, хорошо?

— За это время похитители не скроются?

— Мы уже отправили в горы машину, может быть, они еще там. По описанию Уолтера мы легко при свете найдем сторожку, в которой вас держали.

— Вы не знаете, где Конни? Как она?

— У миссис Баухманн вроде бы все в порядке. — Впервые в его голосе она услышала страшную усталость. — Правда, ее до сих пор трясет при воспоминании о нападении и, конечно, о том, что почти двадцать пять километров пришлось идти пешком.

Эбби представила, какой словесный поток лился из Конни. Она будет годами смаковать эту историю.

Конни осталась, продолжал Виктор, с третьим человеком, который тут же уехал, когда похитители увезли Эбби. Он забрал у нее телефон и укатил на тракторе, бросив на дороге у сломанной машины. На трассе они и нашли этот трактор — там он, видимо, пересел в другую машину — она либо уже ждала его там, либо за ним кто-то приехал.

— Они неплохо все организовали, — заметил он. — За похищением стоят три или четыре человека. Они хотели обменять вас на вашу сестру.

— То есть?

— Это наше предположение. Мы считаем, что им нужна ваша сестра, поэтому похитили вас. Они хотели таким образом выманить ее.

У Эбби закружилась голова, к горлу начала подкатываться тошнота. Она оказалась права — похитители охотятся за МЭГ.

— Я уже как-то задавал вам этот вопрос. Вы действительно не знаете, над чем работала Лиза?

— К сожалению, нет, — снова солгала она и тут же постаралась завершить разговор. Она слишком устала — вдруг возьмет и проговорится?

Она повесила трубку и оглянулась на Кэти и Уолтера:

— Можно я позвоню матери в Англию? Я вам заплачу.

Уолтер не возражал и вышел устраивать собак на ночлег. Она посмотрела на часы — в Оксфорде час дня. Отлично. У нее перехватило дыхание, едва она услышала голос Джулии. Та, несколько раз сказав „алло“, уже готова была повесить трубку, когда Эбби все-таки справилась с собой:

— Мамочка, это я. Мне удалось сбежать, и сейчас я в безопасности.

Джулия тут же расплакалась. Судорожно всхлипывая от облегчения, страха и беспокойства, она начала засыпать ее вопросами, спрашивая в основном о ее самочувствии. В конце концов она стала успокаиваться:

— Господи, Эбби, девочка моя, я чувствую сейчас такое облегчение — передать не могу… Да, у нее все в порядке, — сказала Джулия кому-то, кто находился рядом. — Да, нормально. Представляешь, она сумела от них вырваться!

Эбби услыхала голос Ральфа, который что-то говорил в ответ.

— Он весь сияет от счастья, прямо как Чеширский Кот, и посылает тебе большой-пребольшой привет и поцелуи.

Они еще немного поуспокаивали друг друга, после чего Эбби подробно рассказала им о похищении. Когда она закончила, Джулия осторожно спросила:

— Может, вернешься домой?

— Не могу, пока не найду Лизу.

После недолгого молчания Джулия продолжила:

— Я не хочу потерять вас обеих.

— Знаю.

В дом с клубами морозного пара вошел Уолтер и начал стягивать обувь.

— Ты очень смелая девочка, — сказала Джулия.

— Кто угодно, только не смелая, — вздохнула Эбби. — Я самая большая трусиха на свете.

— Нет, ты очень храбрая. — Голос матери стал более уверенным. — Я так тебя люблю… Пожалуйста, дорогая, будь осторожна, хорошо?

— Обещаю.

Эбби повесила трубку, искренне восхищаясь матерью. Сколько же душевных сил нужно иметь, чтобы после всего, что произошло, не требовать от Эбби срочного возвращения домой! Вот это женщина!

— Все хорошо? — спросил Уолтер, с беспокойством глядя на нее глубокими черными глазами. Силы тут же оставили ее, она поняла, что сейчас просто упадет в изнеможении.

— Спать… — сказала она слабеющим голосом. — Мне нужно хоть немного поспать, и все будет хорошо.

Кэти засуетилась и, несмотря на протесты Эбби, начала стелить ей на кровати детей.

— На полу поспят, — сказал Уолтер. — Ничего, они привыкли.

Детей эта новость, по всей видимости, совершенно не расстроила. Они не смотрели на экран телевизора, а по-прежнему зачарованно глазели на эту, как с неба свалившуюся, высоченную девицу, похожую на скандинавскую крестьянку. Кэти устроила в кровати что-то вроде гигантского гнезда из вонючих одеял и звериных шкур. Эбби больше не трогал кошмарный запах — главное, она теперь в тепле и безопасности.

Она положила голову на волчью шкуру и задремала. Сквозь дрему она услыхала, как Уолтер позвал собак, угощая их добрым куском лосятины — от этой „улики“ нужно было избавиться до прибытия копов. Наверное, сквозь сон лениво размышляла Эбби, на лосей в это время года охотиться нельзя.

Когда его верные помощники лихо разделались с контрабандой, Уолтер сел на стул с любительским радиоприемником и начал рассказывать, похоже, всей Аляске, какой он герой. Она провалилась в глубокую яму, когда рассказ начал обрастать невероятными подробностями, как в приключенческом романе.

— Факелы! — вдруг завопил Уолтер, и Эбби испуганно подскочила в кровати, бешено моргая. — Быстро, факелы!

Экран телевизора продолжал светиться, в доме тоже горел свет. От крика отца дети разбежались по углам.

— Сейчас глубокая ночь! Какой идиот… Придет же в голову! Кэти, закрывай дверь на все замки и готовь оружие. — Он глянул на Эбби: — Так, на всякий случай, — и выскочил на улицу.

— Что случилось? — спросила она Кэти, но та молча выполняла указания мужа: закрыла дверь на все засовы, зарядила пистолет и встала лицом к двери, держа оружие обеими руками.

— Кэти?

— Самолет, — пояснила женщина. — В темноте садиться плохо. Нельзя. — Она зыркнула на ребятишек — старший тут же выключил телевизор и начал укладывать младших в родительскую кровать.

— Уолтер пойти зажигать огни для самолета. Помочь пилота сесть. — Она все-таки глянула на Эбби. — Он не знать, какой человек летит — хороший или плохой.