Дезире сопровождала свою речь энергичными жестами. Натали почувствовала себя виноватой, но ей не хотелось показывать это.

– Но как же ты могла его оставить, если любила его? – спросила Натали, пряча улыбку.

– Я оставила его именно потому, что любила, – ответила мать, глубоко вздохнув. – И сегодня он мне еще дорог.

– Я не верю, – покачала головой дочь. Дезире села рядом с ней.

– Я знаю, что ты обижена, моя дорогая, – произнесла мать тихо. – Я долго и трудно боролась с Чарльзом за то, чтобы он позволил мне увезти тебя с собой в Париж, но он упорно отказывался.

– Этого… этого я не знала, – растерянно произнесла Натали. – Но все равно, как ты могла оставить своего ребенка? Я просто не могу поверить, что любящая мать может это сделать. Особенно теперь, когда…

– Теперь, когда ты беременная, дорогая? – мудро спросила мать.

– Как ты это узнала? – в замешательстве спросила дочь.

Дезире дотронулась до ее руки.

– О, Натали, женщина всегда может заметить эту радость в другой женщине.

Вопросительный взгляд Натали встретился со взглядом матери.

– Это было радостно – носить меня, мама?

– Это было самое большое удовольствие в моей жизни.

Взволнованная Натали молчала. Дезире сжала ее дрожащие пальцы.

– Скажи мне, милая, твоя беременность ускорила свадьбу?

Натали в замешательстве кашлянула.

– Какая же ты проницательная, мама. Фактически Райдер силой поволок меня к алтарю.

В глазах Дезире заплясали веселые искорки.

– Ох уж этот дьявол, за которого ты вышла замуж! Он не из тех, кто позволит девушке долго ходить в девственницах, а? Что касается тебя, моя дорогая, то в тебе немного больше французской крови, чем ты думала.

– Наверное.

– Но ты счастлива, не так ли?

В голосе матери прозвучали нотки обеспокоенности. Но дочь посмотрела на нее с сияющим лицом.

– Счастливее быть нельзя, мама!

– Очень хорошо.

Дезире взяла в свою руку руку дочери, и так они некоторое время сидели молча. Потом Дезире заговорила.

– Дорогая, теперь, когда тебе ведомы все радости супружеской жизни, ты, несомненно, поймешь, что я не могла вынести жизни с твоим отцом в атмосфере вражды.

– Я пытаюсь понять, мама.

– Что касается тебя…

– Да?

Дезире покачала головой, и в ее голосе послышалось глубокое сожаление.

– Тогда ты казалась мне такой же потерянной, и Чарльз.

– Но теперь ты видишь, что я похожа на тебя больше, чем тебе казалось?

– Да. Я могу только молиться, чтобы ты дала мне шанс.

Мать тепло посмотрела на дочь. Как ни тронуло Натали раскаяние матери, она оказалась еще не готова к тому, чтобы совершенно забыть так долго хранимую ею обиду.

– Я… я постараюсь, мама. Я могу только обещать.

– Тогда я буду цепляться за это обещание со всей надеждой, которая только есть в моем сердце.

Последнюю фразу Дезире произнесла искренне и пылко. Натали сочувственно посмотрела на свою мать.

– Ты знаешь, мама, было бы так хорошо, если бы ты вернулась к отцу. Особенно, если ты еще любишь его. А теперь, когда Бонапарт умер…

– Извини, Натали, но слишком поздно.

– Отец умрет, ты же знаешь.

Затуманенные слезами глаза Дезире встретились с глазами дочери, и мать грустно кивнула головой.

– Я знаю.

Несколько часов спустя Натали снова была в отеле. Здесь она вместе с Райдером принимала ванну перед тем, как отправиться на ужин с Дезире и Анри. В то время, как поток ароматизированной розовой воды окатывал их, Райдер прижимал жену к себе, гладя ее по спине и целуя ее волосы. Находиться в объятиях Райдера, слышать стук его сердца доставляло Натали подлинное наслаждение. Она так любила его теперь! Ее раздражение, связанное с тем, что он принудил ее выйти за него, давно прошло. В такие моменты, как настоящий, все ее былые сомнения казались ей совершенно нелепыми. Райдер оказался так добр к ней, так мил и обаятелен, и так неотразимо притягателен как мужчина, что любовь к нему превратилась в сплошную цепь удовольствий и наслаждений.

Она прижалась губами к его мокрой груди и услышала ускоренное биение его сердца. Неужели он переживает точно такое же волнение, как и она? Не притворяется ли он ради ребенка?

В Париже они вели, несомненно, идиллический образ жизни, несмотря на довольно сложные отношения с Дезире. Интересно, вернувшись к своей повседневной жизни, будут ли они так же счастливы, как сейчас или нет? Не осложнит ли капризный характер Райдера их отношения, как, например, сложный характер Дезире привел к ее разрыву с Чарльзом? Найдутся ли постоянные точки соприкосновения между мирами Натали и Райдера? Сможет ли он любить Натали, не стремясь изменить ее?

– Как обстоят дела с твоей матерью? – перебил ее размышления Райдер.

Она повернулась и посмотрела на него снизу вверх, такого привлекательного с блестящими мокрыми волосами и мыльной пеной на лице.

– Думаю, мы внесли некоторую ясность. Оказывается, она хотела взять меня с собой в Париж, но отец не позволил.

– Тебе легче оттого, что ты узнала это?

– Да, теперь я чувствую себя ближе к ней.

– Я рад. Ты просила ее вернуться с нами в Лондон?

– Да. Думаю, она еще любит отца, но она не согласна возвращаться.

Райдер поднял ее подбородок и посмотрел ей в лицо.

– Мы увезем ее, милая. Я сделаю все, чтобы помочь.

– У тебя это всегда получается.

Они помолчали некоторое время.

– А я теперь знаю, почему мои родители расстались, – сказала Натали.

– Почему? – с любопытством посмотрел на нее Райдер.

– Отец отказал матери в супружеском ложе, – произнесла она, выделяя каждое слово.

– Вот оно что, – сказал он. – Ну, тогда у них есть какие-то перспективы на совместную жизнь.

– Я думаю, как это, наверное, тяжело жить без страсти, – заметила Натали.

Он поднял брови и рассмеялся.

– Леди Ньюбери, как вы пришли к этому восхитительному выводу? Но, кажется, вы не можете утверждать, что вынуждены жить без страсти с тех пор, как вышли замуж?

Натали фыркнула и ничего не ответила. Но он все не мог оставить эту тему.

– Может быть, эта мысль зародилась у тебя после того, как я впервые заявил на тебя свои права на корабле, и ты обнаружила, что чахнешь без любовного внимания.

Теперь она не сочла нужным отмалчиваться.

– Вы переоцениваете свои чары, лорд Ньюбери.

– Неужели? Как же случилось, что тебя, беременную, притащили к алтарю?

Она плеснула ему водой в лицо.

– Бессовестный! Как ты смеешь упоминать об этом?

– Я могу и принять этот вызов, если потребуется.

Она застонала, потому, что его тело бросало совсем другой вызов.

– Ну, может быть, без твоей страсти, Райдер, жить было бы и трудновато.

Он снова рассмеялся и прижал ее пальцы к своему возбужденному члену.

– Иногда трудно жить с этим, да, милая?

Она наклонилась к его лицу.

– Ты хочешь, Райдер, чтобы я пощекотала твое самолюбие?

– Не щекочи мое самолюбие, Натали, пощекочи лучше меня.

Так она и сделала. Он застонал, и его голубые глаза стали горячими от заполыхавшей в них страсти.

Потерявшая от любви голову, Натали резко развернулась в его руках, расплескивая воду, и зажала его своими коленями.

– Я бы хотела получить свое вознаграждение сейчас!

– Твое вознаграждение? Но ты уже требовала его заранее прошлой ночью.

Она посмотрела на него умоляющим взглядом и прижалась к его телу самыми интимными местами.

– А ты вспомни о двойной порции мороженого, которое мы ели в «Кафе де Пари»?

Натали сама опустилась на него. Райдер испытывал несказанное наслаждение.

– Натали, милая, будь осторожна, не забывай о малыше.

– Хорошо. Доверься мне, милый, я буду нежна с тобой.

Она действительно была нежна, но после того, как все закончилось и Райдер оказался совсем обессиленным, а большая часть воды оказалась на полу.