Герцог окинул девушку холодным оценивающим взглядом.

– Ваша милость, – присев в глубоком реверансе, как можно более учтиво произнесла Натали.

– Садитесь, – со вздохом предложил герцог.

Тон и продолжительность этого вздоха убедительнее всяких слов говорили о том, что Уильям Ремингтон остался недоволен выбором сына.

Натали и Райдер из вежливости подождали, пока герцог опустится в одно из кресел, и лишь потом заняли предложенные им места на диванчике.

Уильям Ремингтон вскинул одну из своих тонких седых бровей и пристально посмотрел на сына.

– Чем обязан чести?

– Я вернулся в Лондон, чтобы проведать бабушку.

– И как поживает графиня Валенца?

– Неплохо. Кроме того, я нахожусь в Лондоне с той целью, чтобы помочь мисс Десмонд, с которой познакомился в Чарлстоне. В Англию мы прибыли одним пассажирским судном.

Герцог бросил на Натали еще один холодный, пронизывающий взгляд. Затем снова перевел глаза на сына и слегка кивнул головой.

– Продолжай.

– У мисс Десмонд есть тетя – миссис Лав Десмонд. Вместе они управляют ткацкой фабрикой в Чарлстоне. Но последнее время им стали мешать контрабандисты, которые наводнили Чарлстон дешевыми британскими тканями. Миссис Лав Десмонд занялась поиском контрабандистов и несколько недель назад исчезла. У нас есть основание предполагать, что она, идя по следам контрабандистов, прибыла в Лондон.

Прозвучали какие-то скрипучие звуки, и лицо Уильяма Ремингтона вдруг приняло необычное выражение, словно он взял в рот большой кусок лимона. В следующее мгновенье Натали поняла, что все это означало смех герцога Ремингтона.

– Итак, ты занялся поиском контрабандистов, поставляющих ткани? – сквозь смех скрипуче произнес герцог. – Странное для тебя занятие.

– Так как у тебя есть в Степни ткацкая фабрика, то мы подумали, что ты, возможно, поможешь нам как-то прояснить ситуацию с контрабандой тканей и миссис Лав Десмонд, – сухо сказал Райдер.

Лицо герцога приняло прежнее выражение, странные звуки прекратились, и Уильям Ремингтон пожал плечами.

– Я больше не принимаю активного участия в делах ткацкой фабрики в Степни, – бесстрастно произнес он. – Но если этот вопрос тебя интересует, то можно связаться с моими партнерами Освальдом Спектром и Джоном Линчем. Они занимаются непосредственно управлением фабрики. Хотя, сомневаюсь, чтобы они располагали сведениями о деятельности контрабандистов.

– Мы с мисс Десмонд и не ждем от них каких-либо конкретных сведений, – так же бесстрастно ответил Райдер. – Но откуда-то мы должны начать поиск. Сейчас мы находимся в тупике. Возможно, что Линч и Спектр дадут нам хотя бы направление поиска. Кроме того, мы не можем ни на минуту забывать о том, что, возможно, в опасности находится тетя Лав.

Герцог некоторое время молчал.

Затем Уильям Ремингтон повернулся в сторону Натали и подозрительным взглядом осмотрел ее с головы до ног.

– Кстати, кто вы будете, юная дама? – спросил герцог тоном, которым господа обычно обращаются к слуге.

– Ваша милость, я попросил бы вас не обращаться к мисс Десмонд подобным образом! – взорвался Райдер.

На тонких губах герцога заиграла пренебрежительная улыбка.

– Ты хочешь сказать, что я не имею права знать, что же представляет из себя женщина, с которой у моего сына и наследника, судя по всему, близкие отношения? – подчеркивая каждое слово, произнес герцог.

Райдер рванулся с места, однако Натали взяла его за руку и удержала.

– Все в порядке, – шепотом сказала Натали Рай деру. – Успокойся.

Затем Натали с достоинством посмотрела на герцога Ремингтона.

– Что вы хотели бы знать, ваша милость?

– Вы англичанка?

– Да.

– Но познакомились с моим сыном в Чарлстоне?

– Да.

– Кто ваши родственники?

– Я из Лондона. Мой отец – Чарльз Десмонд.

– Чарльз Десмонд… Ах да, это младший сын графа Уэрчестерского. Хороший род. В иных обстоятельствах… Впрочем, у вас не совсем та родословная, которую, по моему убеждению, должна иметь будущая супруга моего сына, маркиза.

Райдер побледнел. Натали вновь пыталась удержать его за руку, но теперь это было бесполезно. Вскочив на ноги и сжав кулаки, Райдер посмотрел на отца гневным взглядом.

– Вам, сэр, нет нужды высказываться относительно того, с кем я могу знакомиться, а с кем не могу! – почти что выкрикнул он. – А также относительно того, кого мне следует выбирать себе в супруги. Вы потеряли всякое право давать мне советы в ту ночь, когда умерла моя мать и у нас с вами состоялась та памятная нам обоим беседа. Более того, мисс Десмонд стоит десятерых титулованных женщин, которых вы прочите мне в супруги. Мне не нужны ни титулы, ни богатства!

Герцог рассмеялся своим скрипучим смехом.

– Так не должен говорить молодой человек, который надеется когда-либо стать моим наследником, – бесстрастно произнес он.

– Тогда лишите меня наследства, отец! – выкрикнул Райдер. – Пожалуйста, можете сделать это хоть сейчас. Зовите своих адвокатов и решайте. Я уверен, что вы еще не пытались урегулировать законным путем наши очень милые отношения.

На каменном лице Уильяма Ремингтона отразилось презрение.

– Я вижу, что ты, Райдер, не изменился ни на йоту, – презрительно произнес он. – Все такой же шалопай и сорвиголова.

– Вижу, что и вы не изменились, ваша милость! – сверкнул глазами Райдер. – Ввиду присутствия дамы, я опускаю те эпитеты, которые мог бы высказать в ваш адрес и которых вы, безусловно, достойны.

Левая щека герцога стала нервно подергиваться. Он стиснул зубы. По всему чувствовалось, в эту минуту ему приходилось изо всех сил напрягать свою волю. Герцог извлек богато украшенные карманные часы и со щелчком открыл их. Некоторое время он молча смотрел на циферблат.

– Это начинает надоедать мне своим однообразием, – произнес он, наконец, подчеркнуто спокойным голосом. – У меня больше нет времени разбираться с вами. Мой новый друг Харриет Фоксворт должна подойти с минуты на минуту, мы с ней вместе помолимся.

– Не смеем вас задерживать, – с подчеркнутой галантностью произнес Райдер.

Захлопнув крышку часов, герцог Уильям Ремингтон повернулся и молча вышел из салона. На этом встреча с ним закончилась.

Едва экипаж отъехал от Гановер-сквер, как Натали разразилась слезами. Райдер принялся усиленно утешать ее.

– Дорогая, я понимаю, что не следовало привозить тебя сюда, – сказал он, протягивая ей свой носовой платок. – Он наговорил нам множество ужасных вещей. Наверное, нам нужно было уйти сразу же, как только этот святоша оскорбил тебя своим непозволительным тоном.

– При чем тут я? – сквозь слезы произнесла Натали. – Ты думаешь, что я плачу из-за себя?

– Из-за чего же тогда? – спросил Райдер.

– Я плачу из-за тебя, – с трудом произнесла она сквозь слезы.

Не находя слов благодарности, Райдер заключил ее в свои объятья и, вопреки ее отчаянному сопротивлению, посадил к себе на колени.

– О, Натали, о, дорогая моя, – нежно шептал он, целуя ее в лоб и тихонько гладя по спине. – Ну стоит ли так расстраиваться из-за меня. Не могу понять, почему ты плачешь.

– Райдер, отпусти меня сейчас же! – потребовала девушка, едва оказавшись у него на коленях. – Кто-нибудь может нас увидеть!

Что-то пробормотав, Райдер поспешно задернул шторки на окнах кареты. Потом наклонился и поцеловал ее в губы. Он сделал это медленно и с наслаждением.

– А теперь скажи мне, дорогая, почему ты плачешь? – спросил он, губами снимая слезы с ее щек.

– Из-за тебя и твоего отца плачу, – ответила она. – Вы такие несчастные оба. Вы не пожали друг другу руки, не справились о здоровье, ни единого разу не прикоснулись друг к другу. Всего один раз ты сказал ему «отец» и то сквозь зубы. В основном ты называл его «ваша милость». Я так расстроилась за тебя… И за него.

Он прижался губами к ее мокрой щеке и на некоторое время замолк. Потом посмотрел ей в глаза и озорно подмигнул.

– Натали, милая, не плачь из-за меня, пожалуйста.