Линн так расстроилась за Морин, что почти забыла про собственные проблемы.

— Я пришла к тебе за помощью, Брендон. Как только Берт вернется из Хьюстона, я буду просить его о разводе.

Весь месяц я готовилась к этому часу. Я нашла все, что нужно, чтобы удержать моих детей при себе. Но это может быть опасно.

Морин почувствовала, как у нее зашевелились волосы на затылке.

— Почему?

— Твои подозрения подтвердились, Морин. Берт в самом деле промышляет наркотиками. Я нашла улики — деньги, связи и банковские счета на вымышленные фамилии. А самое главное, я нашла журнал учета наркотиков.

У Брендона округлились глаза.

— Там есть имена?

— Нет, но есть даты и время выгрузки, количество наркотиков и суммы денег, полученных Бертом после каждой сделки.

— Это действительно очень опасно… — Морин подумала о миллионах наркоманов в стране.

Линн взглянула на нее:

— Он совсем не думает ни обо мне, ни о детях! Весь этот кошмар — у нас дома! Представляешь, самолеты с наркотиками садились на нашу взлетную полосу!

— Взлетная полоса… — задумчиво повторил Брендон.

Неожиданно он понял. Мафия хотела забрать себе ранчо Морин, чтобы пользоваться ее взлетной полосой — самой длинной и удобной из всех, что были поблизости. Ранчо Макдональда предназначалось для контрабанды наркотиков.

Участок такого размера легко использовать для отмывания грязных денег вкладывать их в скотоводство, добычу нефти… и золота. Вариантов было бессчетное множество.

Наверное, у мафии были И другие причины желать ранчо Морин, но даже этих вполне достаточно, чтобы убить человека… например, Уэса Рейнольдса. Или Морин.

Мысли роились в голове у Брендона. У Линн был тот самый золотой ключик, который они с Морин так долго искали!

— Ты не будешь возражать, если я задам тебе несколько вопросов?

— Конечно, нет.

— Когда все это началось?

— Где-то в марте. Я не могу сказать точно, когда он впервые вступил в связь с наркодельцами, но мне кажется, это случилось вскоре после того, как наш адвокат сообщил Берту о том, что он банкрот. Теперь мне понятно, почему он удержался на плаву, в то время как все его приятели разорились.

— Интересно, в этом журнале есть какие-то сведения, которые можно использовать в борьбе с мафией?

Линн заколебалась. Она была так поглощена собственными проблемами, что не сознавала значимости найденных ею улик. Брендон хочет обернуть их против Берта и тех, кто над ним стоит. Но у Линн были другие планы, не столь благородные.

— Я не могу этого сделать, Брендон.

— Линн, — умоляюще сказал он, — ты хоть представляешь, что у тебя в руках? Через Берта мы могли бы выйти на главных воротил мафии и остановить их.

— Я знаю. — Лини судорожно глотнула. Она никогда не была эгоисткой, но сейчас ее вынуждали к этому обстоятельства. — Как ты не поймешь, Брендон? Я всю жизнь пыталась вырваться из этого брака… Я намерена обезопасить своих детей. Если я отдам тебе этот журнал и ты пойдешь с ним в полицию, то моего мужа посадят в тюрьму. А это мне не нужно. Но дело не только в этом Моим детям будет угрожать опасность. Их могут похитить… даже убить. Тебе не кажется, что ты требуешь от меня слишком многого?

— Да, ты права, — медленно проговорил он.

— Я хочу уйти от Берта, но я не желаю, чтобы мои дети считали своего отца преступником. Если все получится так, как я задумала, то Берт уже никогда не сможет причинить нам вреда. Пусть живет как хочет и где хочет, только не в Кервилле Ты знаешь, Брендон, я готова тебе помочь, но попробуй встать на мое место…

Морин понимала подругу Линн и так шла на большой риск, затевая борьбу с Бертом. Этот человек связан с мафией, кроме того, он неисправимый эгоист. Ему плевать на Линн и детей.

Она тронула Линн за руку:

— На твоем месте я бы поступила так же. Я бы никому не позволила подвергать опасности своих детей.

Линн даже немного растерялась: она сильно подведет Морин и Брендона, отказавшись помочь им, и все-1аки Морин была на ее стороне.

— Морин права, — сказал Брендон, — кажется, я слишком рьяно взялся за дело. В конце концов, что такое Техас если не люди?

Линн просияла:

— Спасибо вам! Мне так важно чувствовать вашу поддержку. Я рассказала вам все это на случай, если со мной или с детьми что-то произойдет.

— О Господи, даже не думай об этом! — воскликнула Морин.

— Приходится думать, Мо. Я слишком много знаю. Найдется немало желающих меня убрать.

Морин кивнула. Лини мужественно смотрела в глаза правде. Она рисковала больше их, ведь бороться с неизвестным чудовищем порой легче, чем с, конкретными обстоятельствами.

— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы тебе помочь, — пообещала Морин.

— Тянуть я не собираюсь. Берт скоро обнаружит, что у него пропали деньги. Я забрала все — во всяком случае, все, что смогла найти. У него наверняка есть еще тайники. — Лини опустила глаза на свое широкое обручальное кольцо. — А вообще мне очень жаль, что так сложилось. — На глазах ее выступили слезы, но она быстро взяла себя в руки.

Сейчас не время раскисать!

— Все будет хорошо, — ободрила ее Морин, — ты сильная женщина. Я могу лишь мечтать о такой силе.

— Не знаю. Я только хочу спасти детей… и себя.

— И ты это сделаешь, — сказала Морин, — я знаю.

Казалось, по кабинету Мака пронесся ураган. Морин перерыла все бумаги в поисках документа, который мог спасти ее ранчо.

Просмотрев архивы в управлении Кервиллского округа, она оставила запрос на описание всех пяти участков, купленных Маком, и налоговые документы по этим участкам. Ей сообщили, что на сбор всей информации уйдет больше месяца.

Девушка вновь перебрала все папки, книги, блокноты и журналы, до помутнения в глазах вчитываясь в каждую строчку налоговых счетов, но так ничего и не нашла.

В 1955 году Мак в последний раз заплатил налог на свое ранчо. В 1956 году он уже ничего не платил — почему, неизвестно: никаких документов, объяснявших причину, не было, Морин попыталась дозвониться юристу, который в тот год помогал Маку в налоговых делах, но его телефонный номер уже не обслуживался.

Морин ничего не понимала. Ей не хотелось даже думать о дяде как о злостном неплательщике. Мак был не из тех, кто уклоняется от своих обязанностей.

— Ответ где-то здесь, — пробормотала она про себя. Мак был жутким барахольщиком. У него наверняка сохранилось то, что ей нужно. Надо только найти. — О Господи, я готова даже пойти к гадалке Шарлин! — засмеялась девушка, но тут же печально вздохнула:

— Мак, если ты меня слышишь, помоги! Покажи мне, где надо искать!

И тут в кабинет вошла Хуанита — в огромном замусоленном фартуке, с закатанными рукавами, открывавшими до локтей испачканные руки, и с красной банданой на голове.

Морин озадаченно уставилась на мексиканку:

— Что это с тобой?

— Я вчера предупредить… я убираться на чердаке.

— Ах да! Я забыла.

— Сколько же там хлама! Расти все вынес. А куда деваться старые деревянные ящики?

— Какие деревянные ящики?

— В которых Мак хранит свои дурацкие бумаги.

— Комиксы?

— Да нет, просто ненужные бумаги… ну, вот как эти. — Хуанита показала на кипы документов вокруг Морин.

У Морин распахнулись глаза. По телу ее побежали мурашки. Она схватила первый попавшийся документ и поднесла его к глазам мексиканки.

— Такие?

— Si.

Девушка вскочила.

— Аллилуйя! Спасибо тебе, Мак! — Она схватила за руку удивленную Хуаниту и потащила ее к лестнице.

Берт весь день провел на работе. Дела шли отлично.

Сегодня прибудет очередная партия наркотиков, и он разбогатеет еще на сто тысяч долларов. Надо же, какой легкий заработок! И почему он раньше до этого не додумался?

Большие деньги делают жизнь на удивление приятной.

Сегодня вечером он часок побудет дома, с Линн, а по1ом встретится с Шейн. У него в багажнике уже лежала пара бутылок «Дом Периньон», припасенных для такого случая. В последний раз Берт виделся с Шейн еще до отъезда в Хьюстон и, к своему удивлению, сильно по ней соскучился… Он вошел в дом. С кухни тянуло чем-то жареным.