— Пойдем в дом? — спросил он.

— Ой, конечно! — спохватилась Морин. «Что это я, в самом деле, стою и пялюсь на него как дура?»

Брендон отодвинул от одного окна мягкое кресло и установил елку на подставку, потом достал гирлянду с разноцветными лампочками и начал выгружать из пакетов голубые, зеленые и красные елочные игрушки. Хуанита тоже внесла свой вклад в украшение елки: принесла жестяную банку с фигурными пирожными, облитыми глазурью, с петелькой на каждом. Они нажарили поп-корн, нанизали на нитки клюкву и повесили мишуру.

Когда все было готово, Брендон отступил назад и сказал:

— Правда, здорово?

— Замечательно!

— Я забыл про ангела. На верхушке должен быть ангел. — Он обернулся к ней:

— Мне кажется, тебе будет неудобно там сидеть.

— Да слишком скучно… — сказала Морин, -..без тебя.

Брендон подошел к девушке и нежно взял в ладони ее лицо.

На этот раз его поцелуй был еще более опьяняющим. Он прижал ее к себе, и Морин закружилась в водовороте чувств.

Ей захотелось сорвать с себя шелковую блузку, но она сдержалась. У нее было такое чувство, что она падает куда-то в бездну. Сердце ее отчаянно колотилось, дыхание сделалось прерывистым.

— Я люблю тебя, Морин, — сказал он.

Сначала она подумала, что это ей послышалось, но он повторил:

— Я люблю тебя и очень хочу остаться с тобой, чтобы доказать свою любовь. Но к сожалению, у меня нет времени.

— Нет времени?

— Мне надо идти.

— Почему? Ты мог бы остаться пообедать.

Она недоумевала: куда он может отправиться на Рождество? Ведь у него совсем нет родных. И вообще почему они разговаривают, а не целуются?

— Мне надо уехать из Техаса. Меня не будет в стране месяц, а может, и больше.

— Куда ты едешь?

— В Саудовскую Аравию. Это очень важно.

— А завтра ты не можешь поехать?

— Нет. Не забывай, что мусульмане не отдыхают на Рождество. У них это обычные рабочие дни.

Морин вспомнила, как одержим был работой Майкл.

Шарлин как-то сказала ей, что Брендон — трудоголик. Может быть, она повторяет прежнюю ошибку, и ее ждет такое же разочарование, какое она пережила с Майклом?

— Ты уезжаешь в командировку на Рождество? Тебе не кажется, что это уж слишком?

— Поверь, я бы с удовольствием остался здесь, с тобой.

Но я ничего не могу поделать. Чтобы ты поняла, я скажу тебе одну вещь, которую больше никто не должен знать.

— Я никому не скажу.

Он улыбнулся и провел кончиком пальца по контуру ее губ.

— Знаю. Меня посылает туда Вашингтон.

— Вашингтон? Это опасно?

— Нет. Я отсижу на нескольких совещаниях, сделаю несколько докладов и вернусь домой.

— Я буду по тебе скучать, — сказала она и тут же подумала, что это рискованное замечание.

— Я тоже. Но я буду очень часто звонить тебе.

Она улыбнулась:

— Международные звонки стоят дорого…

— К черту деньги! — сказал Брендон и снова ее поцеловал.

Морин обняла его крепко-крепко и подумала: «Хорошо бы был такой прибор, который расплавил бы наши тела и слил их в единое целое! Но такого чуда нет даже у Барбары Котрелл».

Она проводила его к вертолету. Брендон обнимал ее за талию и давал незначительные наставления перед разлукой: побольше спать, беречь себя и ждать его возвращения.

Потом он в последний раз поцеловал ее и пошел к вертолету. Взметнув под собой воронку пыли, железная машина кругами поднялась в воздух и исчезла из виду. «Точно Бог взошел на небеса», — подумала Морин.

Брендон Уильямс молча вышел с последнего совещания ОПЕК. Он знал, что этот день настанет, и все же надеялся, что его опасения не оправдаются. Подойдя к платному телефону, он набрал номер американского посольства. Трубку взяли сразу.

— Это Уильямс. Позовите шефа.

Через несколько секунд абонент вышел на связь.

— Все кончено. Обвал.

— Как низко упадут цены? — спросил голос на другом конце провода.

— Ниже десяти долларов за баррель.

— Это смешно!

— В ОПЕК есть немало желающих вытеснить Англию и Соединенные Штаты из нефтяного бизнеса.

— Ты уже разговаривал с королем Фахдом?

— Я три раза был в его дворце в Эль-Рияде. А здесь, в «Женеве», мелькаю так часто, что меня уже знает в лицо швейцар. Конечно, я с ним разговаривал. Я встречался с послом Саудовской Аравии, принцем Бандаром. Я думал, он сможет повлиять на короля Фахда. Но все остальные члены ОПЕК решили затоварить рынок, и тут уж ничего не поделаешь. Нам грозит страшный кризис.

— А Иран?

— Иранцам нужны высокие цены, чтобы финансировать свою шестилетнюю войну с Ираком. Они так же пострадали, как и мы.

В трубке безнадежно вздохнули.

— Ну что ж, собирайся. Можешь ехать домой.

— Это единственная хорошая новость, которую я услышал за последние недели.

— Спасибо тебе, Брендон. Ты Потратил на нас столько времени.

Брендон покачал головой:

— Прости, я сделал все, что мог.

— Ты не мог сделать больше. Мы все надеялись на чудо.

Брендон повесил трубку. Нефтяные министры выходили из конференц-зала, и на них тут же хищно набрасывались с вопросами журналисты. Работала телекамера, вспыхивали фотоаппараты, отовсюду тянулись микрофоны. Он пробрался сквозь толпу любопытных репортеров и вышел в открытые двери на залитую солнцем улицу. Интересно, что сейчас делает Морин?

В новогодний вечер Александр Котрелл решил, что пора менять тактику в отношении Морин. Его мать добилась лишь того, что Морин с новой решимостью взялась за свое ранчо.

На неделе между Рождеством и Новым годом Александр четыре раза звонил девушке, но она упорно отказывалась с ним встречаться.

Алекс не понимал, в чем дело, но собирался это выяснить. Встретившись в Кервилле с Уэсом Рейнольдсом, он обнаружил, что этот человек прямо-таки кладезь всяческой информации и по-прежнему жаден до денег.

Как оказалось, Уэс делал основные закупки для ранчо и имел право подписывать банковские счета. Алекс был приятно удивлен.

За каких-то пять минут он придумал, как довести Морин до банкротства чтобы она пришла к нему, умоляя о помощи. И тогда он сделает ей предложение, от которого она уже не сможет отказаться.

Александр дал Уэсу тысячу долларов и велел ему постепенно опустошать корпоративный счет ранчо — выписывать фальшивые чеки, а денежки класть себе в карман, но стараться, чтобы все выглядело как можно естественнее.

Уэс с радостью согласился, не задавая лишних вопросов.

Алекс не боялся, что десятник проболтается. Он заранее подготовился к тому дню, когда Уэс придет к нему и пригрозит все рассказать Морин: получив еще пять тысяч, Уэс наверняка согласится по-тихому убраться из города и больше никогда сюда не возвращаться.

Впервые за много месяцев Александр с уверенностью смотрел в будущее. Он преуспеет там, где потерпела поражение его мать. И никогда, никогда не даст ей об этом забыть!