Тем не менее революция пошла по восходящей. На сахарных заводах и плантациях создавались фабзавкомы, происходили вооруженные столкновения с полицией и войсками. Все чаще наблюдалось братание солдат с населением. К концу августа новый режим де Сеспедеса оказался перед лицом очередного взрыва под лозунгом «Куба для кубинцев!» Солдаты отказались стрелять в забастовщиков. В воинских частях распространился слух о будущих правилах, затрудняющих продвижение в чинах для сержантов, снижающих жалованье и предусматривающих массовое увольнение рядовых. Это усилило недовольство. Им воспользовалась группа сержантов, промышлявших политикой.

Ведущую роль в готовившемся восстании играл Батиста. С группой столь же честолюбивых сержантов, объединенных в Военный союз Колумбии, он готовил свержение президента. В ночь на 5 сентября на собрании сержантов и капралов в солдатском клубе военного городка Колумбия Батиста и прочие ораторы подвергли критике американское хозяйничанье в стране и марионеточное правительство де Сеспедеса. Для его низвержения была образована Революционная хунта. Заговорщики заменили охрану президентского дворца и правительственных зданий, арестовали часть офицеров, других сместили с занимаемых ими постов, третьи перешли на сторону восставших. Потом радио оповестило остров о победе «подлинной, свободной от иностранного влияния, основанной на принципах патриотизма революции».

Сержанты захватили власть и в провинции. Сразу же хунта отвергла слухи о том, что она как-то связана с «коммунистами». У зданий иностранных банков и посольств была выставлена охрана. Батиста лично посетил посла США Уэллеса, чтобы заверить его, что будут приняты все меры для обеспечения порядка.

Для Уэллеса восстание оказалось настолько неожиданным, что привело его в панику. Он послал в Вашингтон 5 сентября 11 телеграмм. Новое правительство, сообщал он в одной из них, состоит из крайних радикалов, «чьи теории являются открыто коммунистическими», а некий «сержант по имени Батиста назначен начальником Генерального штаба», было бы «предосудительным даже обсуждать вопрос об официальном признании Соединенными Штатами этого режима». Уэллес потребовал отправки на Кубу эсминцев и крейсера с морскими пехотинцами, чтобы вернуть де Сеспедеса к власти.

К острову были направлены 30 кораблей США, в том числе два крейсера и линкор.

Это вызвало на Кубе бурю возмущения, и Рузвельт предпочел сделать ставку на внутренние силы, дав указание Уэллесу действовать чужими руками. Хотя сообщения газет о хунте становились все более успокаивающими и было объявлено о назначении временным президентом профессора Гаванского университета Р. Грау Сан-Мартина, который обещал уважать все «иностранные интересы» на острове (Батиста стал полковником), Уэллес продолжал в своих донесениях характеризовать новое правительство как крайне радикальное. Поэтому Вашингтон отказывал ему в официальном признании и оказывал на него непрекращавшийся нажим.

В это время забастовочная волна охватила почти все сахарные заводы, 37 из них уже управлялись рабочими. Развернулись вооруженные схватки с сельской гвардией и войсками, появились народные советы. Это напугало Временное революционное правительство, правое крыло которого стало ассоциироваться с Батистой, а левое — с министром внутренних дел А. Гитерасом. Именно под его влиянием были провозглашены декреты о 8-часовом рабочем дне и 44-часовой рабочей неделе, признании профсоюзов и заключении коллективных договоров, образовании министерства труда, повышении зарплаты, помощи безработным, отмене продиктованной Вашингтоном конституции 1901 года, были распущены прежние партии, конфискована собственность сторонников Мачадо и созданы трибуналы для суданад ними.

Одновременно правительство пыталось поставить рабочее движение под свой контроль. Уже в конце сентября войска начали разгонять митинги, вытеснять рабочих с занятых ими предприятий и возвращать их прежним владельцам.

Местная крупная буржуазия перешла к открытому саботажу, уклоняясь от налогов. Государственным служащим нечем было выплачивать жалованье, росла безработица. Бастовали десятки тысяч рабочих, железнодорожники, связисты, учителя, служащие предприятий. Чтобы сохранить свою популярность, правительство Грау пошло на ограничение интересов американского капитала.

14 января Батиста под угрозой ареста заставил Грау Сан-Мартина уйти в отставку. Войска заняли все полицейские посты, правительственные учреждения, электро- и радиостанции. Революционная хунта распалась. 18 января Карлос Менуэта-и-Монтефур, лидер партии «Националистический союз», владелец газеты и сахарозаводчик, связанный с американским капиталом, принял присягу в качестве временного президента. 23 января новое правительство было официально признано Вашингтоном, а спустя три дня Кэффери назначили послом на Кубе. Однако рабочее движение не утихало, и когда в марте 1934 года вспыхнула всеобщая забастовка, Батиста ввел военное положение. Были распущены профсоюзы, на крупные предприятия направлены штрейкбрехеры под охраной солдат.

Главной фигурой в правительстве почти разу же оказался Батиста, а подлинным правителем в Гаване — Кэффери, который для Батисты стал другом и хозяином в одном лице. Кубинцы называли их «сиамскими близнецами». 29 мая между США и Кубой был подписан новый Постоянный договор, сохранявший военно-морскую базу США в Гуантанамо, но смягчивший формы американского диктата. В марте 1935 года обстановка в стране вновь накалилась. 12 марта началась всеобщая забастовка, в которой приняли участие около 700 000 человек, но она смогла продлиться лишь несколько дней. Батиста принял крайние меры: правительство наводнило войсками железные дороги, основные города страны, под предлогом самообороны штрейкбрехеры получили разрешение безнаказанно убивать забастовщиков. Забастовка была подавлена.

В мае убили Антонио Гитераса. Видя тщетность своих надежд на образование единого революционного фронта, Гитерас решил эмигрировать в Мексику. О его планах стало известно Батисте. Подчиненные Батисты окружили Гитераса, ожидавшего на побережье яхту, которая должна была взять его на борт. В результате завязавшейся перестрелки Гитерас погиб.

Только в начале 1936 года на Кубе состоялись неоднократно откладывавшиеся выборы нового конгресса и президента. Они принесли победу М. Гомесу, поддержанному Батистой и Кэффери, которым он показался сговорчивым человеком. Однако честолюбивый начальник штаба армии сам подумывал о президентском кресле и готовил почву для выдвижения своей кандидатуры на предстоящих в 1940 году выборах. Заигрывая с массами, Батиста объявил о существующих у него планах реформ, строительстве школ для сельских детей, предоставлении пенсий старикам, осуществлении общественных работ для борьбы с безработицей.

В декабре 1936 года он добился смещения конгрессом Гомеса; а вице-президент Ф. Ларедо Бру, ставший новым главой государства, столь безоговорочно подчинялся Батисте, что даже в американском пособии для колледжей был назван «марионеточным президентом». Конгресс Кубы принял закон о введении с 1940 года новой конституции и созыве Учредительного собрания.

В июле 1937 года Батиста объявил о принятии 3-летнего плана «экономической и социальной реконструкции» Кубы, включавшего установление контроля правительства над сахарной, табачной и горнодобывающей промыш-ленностями, реформу налоговой системы, распределение государственных земель между бедными крестьянами и предоставление им кредита, социальное страхование для рабочих, введение оплачиваемых отпусков, расширение строительства больниц и др.

Полковник сделал поворот в сторону демократизации политической жизни на острове и во время Мюнхенского кризиса 1938 года заявил, что в случае войны Куба окажется на стороне США.

Вашингтон подчеркнул свое доверие бывшему сержанту и поддержал его замыслы в отношении президентского поста. Теперь Батиста в своих выступлениях говорил, что стремится к прогрессивной демократии, критиковал политику фашистских держав, осуждал расовую дискриминацию, провозгласил союз рабочих, крестьян и солдат основой свободы Кубы, легализовал ряд оппозиционных партий, включая компартию.