Иньчжэнь резко усилил императорскую власть, освободил ее от отживших норм и институтов племенной маньчжурской знати, созданных еще в началеXVII века. Ведь он не мог положиться на старые институты власти, прежде всего на Совет князей-регентов и сановников. Разрыва с прежними традициями требовали и дальнейшая бюрократизация государства, и начавшаяся ки-таизация верхних эшелонов власти. Самодержавная сила Сына Неба крепила союз завоевателей-маньчжуров с китайской элитой. Такие перемены еще больше разожгли ненависть придворной аристократии к узурпатору.
Иньчжэнь повел жестокую борьбу с начавшимся разложением бюрократии, восстановил былую силу законов и запретил чиновникам объединяться в официально не утвержденные союзы. Он ввел «выплаты для поддержания честности». Установив строгий порядок в системе управления государством, Иньчжэнь посеял ненависть к себе чиновников, лишившихся многих скрытых источников дохода. Он создал разветвленную сеть тайных агентов-соглядатаев. Они образно именовались «наблюдатели на конях» или «всадники в красном». Отделения тайной службы имелись во всех концах Цинской империи, посылая самые последние сведения прямо на рабочий стол Сына Неба. Аристократия и чиновничество попали под неусыпный контроль строгого и деятельного богдохана. Вовлекая рядовых сельских и городских жителей в сеть тотальной слежки, Иньчжэнь всячески расширял созданную еще в XVII веке систему «собеседований». Для этого он в три-четыре раза увеличил численность «беседчиков», частоту «собеседований» и контроль за их проведением.
Кроме того, Иньчжэнь лично написал пространное пособие для такого массового «промывания умов и чистки мыслей».
Император резко усилил начатую еще раньше «литературную инквизицию», или «письменные судилища», направленные против антиманьчжурски настроенной интеллигенции. Гонения, судебные процессы над литераторами и учеными, их казни следовали друг за другом. Для оправдания этих репрессий и самого маньчжурского завоевания Иньчжэнь в 1730 году сам написал сочинение «Книга о пробуждении чувства долга в заблудших», где «теоретически» обосновал «благотворность» маньчжурского ига для Китая. Каждый шэньши — обладатель ученой степени — должен был в принудительном порядке прочитать эту книгу. Вместе с тем он резко расширил сферу «литературных работ», приказав в 1729 году составить многотомные описания всех провинций, а затем областей, округов, уездов.
Иньчжэнь был очень компетентен в делах управления. По прочтении докладов провинциальных и столичных чиновников он во множестве писал пространные резолюции, комментарии, распоряжения и инструкции, причем вышедшее из-под его руки зачастую превышало по объему сам документ. Эта документация составляла 112 томов, не считая той, что прошла через Императорскую канцелярию, и бумаг, посвященных «восьмизнаменным войскам». Будучи сильным монархом, он навязал свою волю послушным и держал в страхе всю империю.
Иньчжэнь пресекал любое упоминание о своем незаконном восшествии на престол. Об этом говорят крайняя противоречивость его эдиктов, освещавших последние дни Сюанье, уничтожение и фальсификация множества документов, постоянное устранение лиц, которые знали правду. При этом он убрал в тень как своих врагов, так и тогдашних своих помощников. Первое время, нуждаясь в их поддержке, Иньчжэнь возносил сподвижников высоко по лестнице чинов и наград, а затем, с укреплением своей власти, уже не видел в них пользы. Постепенно ослабляя сообщников, он предъявлял имобвинения в нарушении закона и служебных преступлениях. Прежде всего так случилось с Лункэдо и Нянь Гэнъяо. Первого он полностью устранил от дел, а второму «милостиво даровал» право на самоубийство. Некоторых из своих бывших приближенных он казнил или бросил в тюрьму. Иньчжэнь активизировал начатую еще при Сюанье политику полного подчинения народностей Юго-Запада, их китайской ассимиляции. В то же время он старался укрепить «тыл» династии Ция в Маньчжурии. Здесь Иньчжэнь в 1726 году создал новую провинцию Гирин (Цзилинь) и построил вторую линию укреплений, охватывавшую цинские владения с запада — со стороны монгольских кочевий. В Халхе он продолжал ослаблять власть монгольских ханов и князей, дробить их уделы. Война с Ойратским (Джунгарским) ханством шла с переменным успехом.
Иньчжэнь стремился к укреплению мирных отношений с Россией. В 1727 году он пошел на подписание с ней Кяхтинского договора об установлении границы между Халхой и Российской империей, о порядке дипломатических сношений, караванной торговле и статусе Российской духовной миссии в Пекине. Дабы склонить волжских калмыков к войне с Ойратским ханством и поздравить императрицу Анну Иоанновну с восшествием на престол, Иньчжэнь в 1731 и 1732 годах направил в Москву и, Петербург два посольства. Тем самым Россия стала первым европейским государством, которое посетили китайские послы.
Свою жесткую тягу к единообразию и ортодоксии богдохан перенес в сферу религии. Стремясь укрепить влияние конфуцианства как идеологической основы маньчжурского владычества, Иньчжэнь перешел к борьбе с христианством. Он видел в этой «варварской религии» разновидность идолопоклонства, еретическое мятежное учение, не признающее священный характер власти Сына Неба и представляющее угрозу китайской цивилизации. Нелюбовь к миссионерам, особенно иезуитам, во многом объяснялась тем, что многие из них держали сторону его врагов. Покончив с веротерпимостью времен Сюанье, он начал аресты католических миссионеров, запретил их проповеди. Католическое христианство императорскими указами было полностью и окончательно запрещено, а число его последователей резко сократилось.
Всего при Иньчжэне было закрыто более 300 христианских церквей, а подавляющее большинство миссионеров изгнаны из страны.
В Пекине не без оснований считали, что влияние «заморских варваров» разлагает традиционные устои конфуцианской системы, сохранить которую поможет лишь «закрытие» Китая от внешнего мира.
«Закрытие» Китая происходило достаточно долго. С 1649 года китайцам нельзя было торговать вне границ Цинской империи, то есть на чужой территории. Под страхом смертной казни запрещалось строить большие суда, способные уходить далеко от берега — в открытое море. В 1716 году была запрещена торговля с иностранцами медью и цинком, а с 1733 года — железом. Резко ограничивался и импорт.
Иньчжэнь умер в летнем дворце Юаньминъюань («Дворец Совершенного Света») в возрасте пятидесяти восьми лет. Обстоятельства его кончины окружены тайнами и догадками. Согласно одной из версий, император умер от чрезмерного приема настоев различных трав, кои по даосской теории достижения долголетия сулили Сыну Неба продление жизни. После этого все буддисты и даосы были изгнаны из дворца. Данная версия сомнительна. Вряд ли умелые целители-травники — как даосы, так и буддисты — допустили бы не только смерть, но и ухудшение здоровья своего высокого покровителя из-за злоупотребления их рецептами. Если Иньчжэня, по второй версии, действительно отравили, что весьма возможно, то это дело совсем иных рук — рук его многочисленных врагов. По третьей версии, мстя за отца, императора заколола кинжалом дочь казненного чиновника, когда ее, завернутую в особое покрывало из пуха цапли, евнухи принесли в спальню Сына Неба вместо наложницы. После смерти императора князья, сановники и местная бюрократия вздохнули с облегчением: они избавились от жесткого контроля и постоянного страха. Враги Иньчжэня и придерживавшаяся их оценок последующая историография изображали его деспотом — грубым, упрямым, своевольным, властолюбивым, коварным и хитрым. За ним закрепилась негласная, но стойкая репутация узурпатора и тирана. Вместе с тем в свое короткое царствование он ничего не растерял из унаследованного от Сюанье и даже более того — резко укрепил абсолютную власть императора, устранил отжившие нормы, оздоровил бюрократический аппарат и финансы. Нововведения Иньчжэня укрепили цинскую систему и заложили основу для «блестящего правления» его сына Хунли.
