Бракосочетанию Писистрата с дочерью Мегакла, Койсирой, предшествовали два его брака. До середины 60-х годов он женился на афинянке, подарившей ему трех сыновей. Гиппия, Гиппарха и Фессала, и как минимум одну дочь. Наряду с этой супругой у него была еще одна, побочная жена, Тимонасса из Аргоса, дочь Горгила и вдова Кипселида Архина из Амбракии. Она родила Писистрату двух сыновей Эгесистрата и Иофона. Поскольку их мать не была афинянкой, согласно закону о правах гражданства, они считались некровными, тем не менее в свое время они приравнивались к сыновьям аттических жен, даже если по понятным причинам не могли считаться наследниками тирании в Афинах. Как Кипсел и Периандр, каждый из которых имел не менее двух жен, устраивали сыновей побочной жены вне родного города, так же поступил Писистрат с Эгесистратом. Бракосочетание с дочерью Мегакла не повлияло на положение Тимонассы и ее сыновей. Однако Писистрат, который вступил в брак с аргивянкой из политических соображений, принимая во внимание интересы подрастаюших сыновей, избегал вступать в супружескую связь с дочерью Мегакла.
Мегакл, мечтавший участвовать в правлении, был глубоко уязвлен поведением Писистрата и предъявил ему свои претензии. По недостоверным данным, Писистрат заявил ему, что не желает иметь детей от представительницы рода, отягощенного грехом убийства. Тогда Мегакл обратился за помощью к Ликургу, и совместными усилиями они вторично свергли тирана (556–555). На этот раз его преследовали на основании закона о тирании; Писистрата изгнали из Аттики, его имущество было конфисковано и куплено с торгов одним из наиболее знатных афинян Каллием, близким к кругам Солона и Алкмеонидов.
О двукратном изгнании Писистрата писали Геродот и Аристотель. Но еще М.О. Гершензон показал, что здесь мы имеем дело с дублированием одного и того же изгнания, на эту же точку зрения стали Белох, Эд, Мейер и ряд других ученых. У.Вилькен обратил внимание на то, что из античных писателей Нолиэн считал, что изгнание было однократным. Так что сведения на сей счет весьма противоречивы. Писистрат со своими «копьеносцами» отправляется во Фракию. Целый ряд фракийских колоний был основан с целью эксплуатации лежащих поблизости золотых и серебряных приисков. Писистрату удалось завладеть Пангейскими рудниками. Он начеканил здесь серебряные деньги и навербовал наемников; в то же время им велись дипломатические переговоры с различными государствами, настроенными враждебно к аристократическому правительству в Афинах. К нему примкнула партия всадников, господствовавшая тогда в Эретрии, на Евбее, одна из партий в Аргосе и в Фивах, влиятельный наксосец Лигдамид, часть фессалийцев. Писистрат вместе со своими сыновьями и союзниками составляет план нападения.
Достигнув власти, Писистрат приступил к массовому изгнанию противников: по словам Геродота, «одни пали в сражении, другие были изгнаны из отечества вместе с Алкмеонидами». Все это были владельцы крупных земельных участков, составлявших значительную часть территории Аттики. По афинским законам, земли изгнанных конфисковывались; вероятно, Писистрат разделил их как государственную землю между беднейшими крестьянами на тех же основаниях, что и территорию Саламина, т. е. с запрещением продавать, закладывать и сдавать в аренду. Писистрат считал себя завоевателем и абсолютным владыкой Аттики. В основном он прибегал к двум мерам, разоружению граждан и обложению налогом доходов с земли. Сюда же относились и силовые меры предосторожности, направленные против его врагов: сыновей аристократов, чтобы держать их семьи в страхе, Писистрат велел взять в заложники и отправить на остров Наксос.
Некоторые из аристократических родов остались в Аттике, подчиняясь и угождая Писистрату. Это была не торговая знать, не Алкмеониды, а знать старого землевладельческого типа — прежде всего род Филаидов.
Писистрату не составило труда разорить и обессилить земельную аристократию, но, даже изгнав Алкмеонидов, он не мог нанести чувствительного удара по торговой партии. Единственным эффективным способом борьбы с ними было открытие новых, более выгодных рынков. Впоследствии Писистрату удалось захватить ключ к хлебу — Сигей на Геллеспонте.
Как представитель партии диакриев Писистрат в первую голову занялся реформой мелкого крестьянства. Он значительно расширил крестьянский земельный фонд, наделив крестьян участками (клерами) из конфискованных земель. Это были земли аристократии в самой Аттике, а также на Саламине, на Лемносе, а вероятно, и в других владениях Афин (на фракийском Херсонесе, в Сигее, в Рэкеле и т д.).
Чтобы эти меры принесли результаты, он щедро выдает вновь наделяемым крестьянам из казенных сумм ссуды и пособия на покупку скота, орудий, инвентаря и необходимые расходы.
Далее, одной из причин быстрого разорения крестьянства в досолоновскую эпоху было то, что суды находились в городе, в самом гнезде аристократии, и состояли из аристократов, тогда как крестьянина, ничего в законах и судах не понимавшего, легко было обмануть и обобрать Писистрат переносит суды (разбиравшие, вероятно, чаще всего земельные споры, возникавшие на почве переделов последних лет) в деревню и назначает разъездных судей из верных адептов крестьянской партии. Он лично объезжает крестьянские хозяйства. Писистрат превращает в важнейший государственный праздник крестьянский праздник Диониса и официально предписывает крестьянам носить их старинный национальный костюм — «катонаку». В то же время, пытаясь остановить стихийный процесс переселения разоренных крестьян в город, он велит наказывать крестьян, слоняющихся по городу в поисках заработка (по сельской одежде крестьян легко было распознать в толпе).
Геродот считает, что основной опорой его тирании, кроме наемников, были доходы, поступавшие частью из Аттики, частью с Пангейских рудников Аристотель же четко называет «десятину» от урожая, то есть регулярно выплачиваемый прямой налог в размере 10 процентов. Ежегодное повышение земельного налога в пользу тирана коснулось всех землевладельцев, и крупных, и мелких. Без сомнения, властитель повышал налоги в свою пользу, а не в пользу общины Афин, которая ни до, ни после тирании не знала таких больших налогов. Еще один источник дохода тирана — серебряные копи в Лаврийских горах. Добываемый там драгоценный металл вместе с тем, что давали Пангейские рудники, позволял ему чеканить монету и тем самым оплачивать наемное войско, а также расходы на строительство, празднества в честь богов и содержание собственного двора.
Писистрат стремился лишь к тому, чтобы на высших выборных должностях по возможности находились члены его семьи или, по крайней мере, сговорчивые люди, поскольку же бывшие архонты заседали в ареопаге пожизненно, он мог оказывать тем самым решающее влияние на его состав. Такую тактику мог бы осуществлять любой влиятельный гражданин, и некоторые аристократы до Писистрата так и пытались действовать, но за ними не стояли сторонники в городе, постоянно готовые к действию, и не было той военной силы, которая делала пожелания Писистрата непререкаемыми. Писистрат силой покорил родной город и навязал ему свою волю. Даже если он затем формально соблюдал законность, фактически это была монархическая власть, опиравшаяся на наемные войска и обложившая граждан налогами в свою пользу. При ней, как отмечал Аристотель, законы Солона стали «невидимыми», дух его законов больше не ощущался. Во внешней политике Писистрата можно назвать предшественником Фемистокла и деятелей Афинского морского союза. Он направил свое внимание прежде всего на Делос, религиозный центр всех ионян. Он всячески хотел (как и Солон) подчеркнуть, что Афины (жители которых несколько отличались по языку от ионийцев, хотя и были близки к ним) не только ионийский город, но и столица всех ионян.
Писистрат высадился с войском на Наксосе и овладел городом, посадив здесь тираном Лигдамида, оказавшего ему помощь в походе на Афины. Таким образом, Наксос оказался в фактической зависимости от Афин. Благодаря Лигдамиду власть на Самосе удалось захватить Поликрату, очевидно, и с ним Писистрат поддерживал дружественные отношения.
