Главные полководцы и советники Атауальпы были не из Кито, а из Куско, но они встали на его сторону, насколько можно судить, из-за любви к его отцу Инке Уайна Капака, которая умело «закреплялась» войсками, контролировавшими значительную часть «империи» после своей победы над войсками Инки Уаскара и захвата Куско. Трехлетняя борьба за власть завершилась незадолго до высадки испанских конкистадоров в Тумбесе в 1532 году. Атауальпа победил, и его войско захватило Уаскара в плен. Узурпатор из Кито стал Верховным Инкой, но жители Тумбеса и некоторых других районов не одобряли смену правителя. Империя инков была раздроблена.
В результате междоусобной борьбы погибло с обеих сторон более ста пятидесяти тысяч индейцев. Погибли (убиты или казнены) многие другие инки — законные претенденты на престол после смерти Уаскара. Все это, а также вторжение испанцев нарушило стройность системы престолонаследия в Тауантинсуйю, тщательно оберегавшуюся инками.
Испанцы прошли походным маршем не меньше двух тысяч километров, прежде чем узнали, что Верховный Инка находится где-то в горах, рядом с крупным городом или селением Кахамарка. Как утверждает Гарсиласо, к этому времени Атауальпа уже не только знал о продвижении испанцев по землям его «империи» (в этом можно не сомневаться, ибо служба информации в Тауантинсуйю находилась в идеальном состоянии и отличалась невероятной оперативностью и точностью), но и посылал своих послов-разведчиков к Писарро, чтобы уяснить намерения последнего.
Но Писарро уже принял решение. Он хорошо помнил советы Кортеса, сумевшего захватить в плен правителя ацтеков Монтесуму и тем самым прибрать к своим рукам всю их страну. Преодолев за два месяца двадцать лиг мертвой пустыни, горные хребты и перевалы, 15 ноября Писарро вышел в высокогорную долину, где перед ним предстала Кахамарка (посольства Атауальпы встретили его в конце этого тяжелого пути).
Дальнейшие события подробно описаны со слов очевидцев. В главном они совпадают практически у всех авторов. Испанцы входят в Кахамарку и размещаются в зданиях, фасады которых образуют центральную (самую крупную) площадь города. Франсиско Писарро посылает Эрнандо де Сото к Атауальпе, чтобы уговорить его посетить испанцев, «фигурирующих» в переговорах в качестве инкских богов-виракоч.
Поскольку Сото задерживается, ему вслед едет родной брат губернатора Эрнандо Писарро. Атауальпа знает, что самих испанцев менее 200 человек и только 37 из них всадники. Он соглашается на визит, очевидно, приняв тайное решение уничтожить чужеземцев, если их поведение чем-то не будет устраивать его.
Эрнандо Писарро и Сото возвращаются в Кахамарку, и тогда разрабатывайся план пленения Атауальпы: испанцы впустят на «свою» площадь Атауальпу со свитой, а сами останутся в зданиях. К Атауальпе выйдет один только монах-доминиканец Вальверде. Он предложит индейцам принять христианство, а когда те откажутся, он подаст знак для нападения.
На следующий день встреча состоялась. Вальверде протянул Атауальпе молитвенник.
Тот, должно быть, до крайности изумился наглости человека в длиннополом одеянии и, как полагается истинному монарху, оттолкнул от себя этот странный предмет, который увидел впервые в жизни. Скорее всего, он даже не прикоснулся к нему — это было бы унизительно для владыки Четырех сторон света. Вальверде что-то крикнул. Это был сигнал, которого испанцы ждали. И они разрядили свое огнестрельное оружие в многотысячную толпу индейцев. Результат был убийственным в прямом и переносном смысле слова.
По разным данным, Атауальпа привел на площадь «свиту» в 5 или 6 тысяч человек. Выстрелы из пушек и аркебузов могли физически уничтожить несколько десятков или, допустим, полторы-две сотни человек, но выстрелы «убили» индейцев морально, вызвав у них невероятный ужас. Возникла невообразимая паника. На площадь выскочили конные и пешие испанцы, были спущены специально натренированные собаки, и избиение началось. Напор стремившихся покинуть площадь людей был настолько силен, что рухнула стена одного из зданий. Ничем не защищенные от стальных испанских мечей тела индейских воинов буквально разлетались на куски под ударами палачей. По свидетельству большинства хронистов, на площади в Кахамарке погибло от 2 до 3 тысяч индейцев. И только один испанец получил ранение. Им оказался сам Франсиско Писарро: он то ли пытался защитить Атауальпу от не в меру распалившегося испанского солдата (Атауальпа нужен был живой, как учил опыт Кортеса), то ли хотел вырвать у кого-то из своих же людей золотые носилки правителя Тауантинсуйю, что вполне соответствует тогдашним нравам.
Так или иначе, но главное было достигнуто. Атауальпа оказался в руках у испанцев и при этом живой, хотя и до смерти напуганный случившимся. Подметив у своих тюремщиков неутолимую жажду золота, Атауальпа решил выкупить свою свободу. За нее он предложил заполнить камеру, где его содержали, золотом на высоту 10,5 испанской стопы (294 сантиметра). И еще дать двойное, против золота, количество серебра. К тому же пообещал, что эти сокровища будут доставлены в Кахамарку за 60 дней со дня заключения соглашения. И Атауальпа сдержал свое слово: в Кахамарку устремились караваны лам, доставлявших из разных уголков империи золото. Приказ Верховного Инки, пусть даже и плененного, но для инков все равно остававшегося Королем-Солнцем исполняли беспрекословно. Все богатства государства, найденные и ненайденные, считались собственностью Инки.
Но испанцы вероломно нарушили и этот договор. Атауальпа оставался заложником Писарро в течение восьми месяцев. В это время он, правда, продолжал исполнять обязанности правителя империи, издавать указы, посылать гонцов. Он приказал вождям не препятствовать испанцам, проникавшим в отделенные уголки страны и грабившим храмы. Сговорчивостью Атауальпа надеялся купить свободу. Ожидая, пока в Кахамарку будет доставлено необходимое для выкупа количество золота и серебра, он приказал тайно умертвить своего сводного брата Уаскара, а последний незадолго до смерти умолял испанцев освободить его и наказать Атауальпу смертью, обещая вдвое больше драгоценных металлов и камней.
К середине 1533 года выкуп был собран. Комнату заполнили сказочно прекрасными золотыми изделиями. Многие из них представляли собой немалую художественную ценность, но для испанцев это был лишь дорогостоящий металл, и все было переплавлено в слитки. Пятая их часть была отправлена королю Испании, остальное разделили между собой конкистадоры, больше всего золота досталось, конечно, Писарро. И несмотря на это, Атауальпа былказнен Писарро обвинил инку в заговоре против испанцев, в убийстве его соперника.
Уаскара, в идолопоклонстве, в многоженстве и т. д. Атауальпа был приговорен к сожжению. Но так как он не согласился принять крещение, то 29 августа 1533 года был удавлен.
Испанские власти в Панаме осудили казнь. Они считали, что Атауальпу следовало доставить в Центральную Америку или Испанию. Король Карлос также писал Писарро о своем недовольстве насильственной смертью: Атауальпа был все же монархом, и казнь его подрывала веру в божественное происхождение власти. Итак, покорение Перу началось с захвата и казни его владыки.
Главная и основная причина поражения индейцев кечуа (и не только кечуа) кроется в отсутствии единства между ними. Трудно предугадать, какая участь постигла бы отряд испанского завоевателя Франсиско Писарро, если бы он вторгся в страну двумя десятками лет ранее или позже, а не в момент ожесточенной гражданской войны между сторонниками двух претендентов на инкский престол — Уаскара и Атауальпы. Интересно отметить, что из всех крупных сражений, которые вели испанцы, завоевывая Тауантинсуйю, абсолютное большинство они выиграли с помощью индейских отрядов, а некоторые — исключительно руками индейцев. Индейская держава была завоевана руками индейцев.
Война между Атауальпой и Уаскаром носила беспощадный характер. Каждая из сторон стремилась к полному физическому уничтожению противника. Междоусобная война настолько ожесточила враждующие партии, что даже в такой критический момент, когда оба претендента на трон томились в плену (один в городе Кахамарка, у испанцев, а другой под надзором верных Атауальпе воинов), ни у одного из них не возникла мысль о прекращении взаимной вражды и об объединении усилий для отпора общему врагу.
