– Нело, – нехотя ответил незнакомец. Он пытался стереть с лица слизь, но только размазывал ее.

Мантий-Мукаделис поднял рубашку брата Эхатештампа и протянул ее Нело. Тот мрачно поблагодарил, вытер лицо, и Гейс с отцом получили возможность как следует рассмотреть молодого человека. Узкое смуглое лицо с неожиданно светлыми голубыми глазами, ровным носом, острым подбородком и тонкогубым ртом. Определить цвет его коротко остриженных волос было невозможно из-за покрывающей их слизи.

– Ты что ж такое творишь, Нело? – Гейс переложил парализатор в другую руку. – Вон чего с братом Эхатештампом сделал, потом на дедушку напал…

– Ничего я с этим братом не делал! – неожиданно зло огрызнулся Нело. – Я когда на него наткнулся, он уже помер!

– Как помер?! – всплеснул руками Мантий-Мукаделис. – Ах, бедный, бедный брат! Все-таки довела его легочная болезнь, не смог он исцелиться! И где же ты его нашел, Нело?

– В лесочке, недалеко от забора вашего монастыря, – Нело поднялся на ноги и принялся обтираться дальше.

– А зачем ты устроил такое… такое… вот, – Гейс указал парализатором на то, что осталось от тела брата. – Как ты сотворил такое с телом?

– Это не тело! То есть, оно не настоящее, это искусственный слепок! Я что, больной таскать на себе чье-то тело?!

– Мы пока еще не знаем, больной ты или здоровый. А в чем смысл? Ты не мог просто так уехать на Оксент?

– Не мог! – снова огрызнулся Нело. – Слушайте, отстаньте от меня! Мне нужно вымыться, эта штука подсыхает и сильно щиплет кожу!

– Глядите-ка! – хмыкнул Гейс. – Он хочет, чтобы мы от него отстали!

– Ему и впрямь следует вымыться, – сказал Мантий-Мукоделис, – а потом Нело всё поведает в подробностях. Правда, Нело?

– Да, – сердито буркнул он, и пошел прочь из кабины, то и дело поскальзываясь на белой субстанции.

– Шли бы вы присмотреть за ним, – обратился Гейс к Мантий-Мукаделису, – а я организую уборку, а то вниз страшно посмотреть.

– Да, пожалуй, это верное решение, – кивнул старик и поспешил за Нело.

Гейс проводил его взглядом, вздохнул, покачал головой и пошел к пульту вызывать механических уборщиков.

Пол кабины управления сверкал чистотой, когда вернулись Мантий-Мукаделис с отмытым и переодетым Нело. Наконец-то появилась возможность увидеть его волосы: жесткие, мелко вьющиеся черные пряди, зачесанные назад, открывали упрямый выпуклый лоб, острые скулы и чуть оттопыренные уши довершали новоявленную картину. Выглядел Нело сумрачно, священник же казался порядочно взволнованным.

– Он ничего вам не сделал? – на всякий случай спросил Гейс.

– Нет, ну что ты! – всплеснул руками Мантий-Мукаделис. – Напротив, брат… э-э-э– э… Нело поведал мне историю, ужасающую своей несправедливостью!

– Представляю себе, – по-доброму улыбнулся Гейс, усаживаясь в кресло пилота. – Можно я не буду ее слушать?

– Нет, нет, ты обязательно должен это выслушать! Нело родом с планеты Даарис…

В голове пилота тихо щелкнуло, левый глаз сам собой внимательно прищурился.

– Погодите, как вы сказали? Нело с Даариса? А как, Нело, звучит твое имя полностью?

Убрав руки за спину, лже-брат Эхатештамп стоял в центре кабины, сердито разглядывая куполообразный потолок.

– Его имя – Нелуро, – сказал священник.

– Точно! – щелкнул пальцами Гейс. – Нелуро с Даариса! Странно, что я сразу тебя не узнал, наверное, потому, что никак не ожидал увидать на борту своего корабля!

– Откуда же ты знаешь брата… э-э-э-э… Нелуро?

– Видите ли, отец, всем транспортным узлам и компаниям рассылаются сводки об элементах, находящихся в межсистемном или межпланетном розыске. Таким образом, существенно снижается вероятность миграции преступных личностей с планеты на планету. В последних пяти сводках Нелуро с Даариса стабильно шел первым пунктом. За твою поимку, Нелуро с Даариса такое чудесное вознаграждение полагается, что я очень, очень рад нашей встрече. Я даже счастлив!

Гейс развернулся к пульту и коснулся сенсорной панели внешней связи.

– Что делать собираешься, Гейс? – непонятно почему разволновался Мантий-Мукоделис, спешно подходя к пульту.

– Собираюсь вступить в крепкую продолжительную связь с ближайшей базой и сообщить о том, что Нелуро с Даариса почтил нас своим присутствием. Нет, ну какой все же сегодня прекрасный выдался день, – Гейс бросил взгляд в обзорный иллюминатор на бездонную космическую тьму, – ну или ночь. – Еще один взгляд на временную панель. – Нет, все-таки день. Да, не часто так везет, не всякому удача улыбается…

– Погоди, – священник положил руку на плечо Гейса, и он опять невольно отметил, какая рука тяжелая, – ты совершишь величайшую ошибку!

– Послушайте, – терпеливо ответил Гейс, не убирая пальцев от панели, – я, разумеется, понимаю все эти ваши гуманные тезисы, извините, что не знаю всех подробностей, но приблизительное представление имею. Так вот, если вы сейчас скажете, что мы должны предоставить преступнику уютный кров, питательную еду и всяческую заботу, то вот что я об этом думаю…

– Выслушай! Просто выслушай, прошу тебя! – Мантий-Мукаделис склонился, заглядывая в лицо пилота. – А дальше поступай, как велит тебе сердце!

– Мое сердце велит мне связаться с ближайшей базой или базовым кораблем. Я ваши стремления изо всех сил тут уважаю, будьте любезны хоть раз уважить и мои.

– Брось, отец, – глухим, ровным голосом произнес Нело, – ничего ты от него не добьешься. Знаю я этих пилотов, такие же, как их корабли, а с железкой не договоришься.

– Кстати, забыл сказать: так как я единственная законная власть на территории крейсера, то в моих полномочиях изолировать вас обоих в каютах вплоть до прибытия на Генферу, – отрезал Гейс.

Нело молча развернулся и вышел из кабины, а Мантий-Мукаделис присел в соседнее кресло. Тяжело вздохнув, он посмотрел на отражение лица пилота в прозрачной толще иллюминатора.

– Насколько страстно ты мечтаешь навсегда покинуть Антису? – сказал Мантий-Мукаделис после продолжительной паузы.

– Довольно неожиданный вопрос, – Гейс постукивал пальцами по панели, не касаясь активизационных сенсоров и не включая ее. – Хотелось бы узнать, почему вы его задали.

– Нело обвинили в преступлении, которого он не совершал.

– Кто бы сомневался. Я уверен, что все, упомянутые в сводках исключительно невинные, честные личности.

– Он говорит правду, мне он не солжет.

– Он пробрался в ваш монастырь, он выдавал себя за брата Эхатештампа и уже столько раз вам солгал, что дальше больше некуда. Отец, обеденное время, шли бы вы покушать, а то я не имею права в присутствии посторонних набирать коды доступа к связи.

– Нело не всегда вёл достойный образ жизни, – Мантий-Мукаделис похоже не обратил внимания на его слова, – но зачастую он становился заложником обстоятельств, не по своей воле он совершал скверные деяния.

– И вот только он решил раскаяться и встать на честный светлый путь, – согласно закивал Гейс, – как вдруг произошло страшное: путь оказался слишком скользким, он упал и сильно расшибся. И пока он лежал весь в печальных слезах, к нему подбежали злодеи и заставили снова быть собой.

– Нело обвинили в убийстве Высочайшего Игунга планеты Анэль и похищении Сверкающего Салимантра.

– Простите меня, отец, но я и вправду не хочу знать, что такое Игунг и что там где сверкает. На борту опасный преступник, и я обязан связаться с базой. А почему вы спрашивали о моем желании покинуть Антису?

– Я хотел узнать, насколько оно сильно.

– Не вижу связи. А если честно, все хотят уехать с Антисы, но очень мало кому это счастье выпадает.

Движения «Антарагона», стремительно прорывающегося сквозь звездные бездны, почти не ощущалось на борту. Казалось, далекие звезды, размытые туманности и крошечные искры кораблей и станций стоят на месте неподвижно, но стоит пару раз моргнуть, как в иллюминаторе уже совсем иные туманности, звезды и искры других кораблей.