Муарилла закивал, перелез через Нелуро, основательно перепачкав лапами его одежду, оттеснил Нело в угол и разлегся на сидениях, устроив голову на колени Мантий-Мукаделису.

– Все хорошо, замечательный, – отец принялся поглаживать голову Рамонра, легонько почесывая его за ухом, – сейчас я тебя утешу и успокою… Тебе легче?

– Да, – всхлипнул Рамонра, переворачиваясь на спину и закидывая задние лапы на колени Нело, – немного легче… но тоска и головокружение, они все еще есть, они мучают меня!

– Сейчас, сейчас все пройдет. Ложись удобнее, дыши глубже.

– Хорошо, – муарилла снова всхлипнул, и отпихнул задними лапами Нело еще дальше в угол. – Почешите меня за левым ухом, мне там особенно приятно… вот-вот… ой, как хорошо…

Нелуро, неоднократно получивший по лицу лапами и вынужденный сидеть вплотную к заднице муариллы держался долго, как мог. Но все-таки потерял над собой контроль. Гейсу с огромным трудом удалось посадить раскачивающийся модуль, в котором творилась нешуточная драка, с перелезающим в задний отсек Чемероном-Зенезебой, пожелавшим помочь отцу оттащить бесконтрольного Нело от муариллы.

– Тихо всем! – закричал Гейс. – Тихо! Прекратить безобразие!

Драка приостановилась.

– А ну, вон из модуля! – Гейс так разозлился, что даже руки задрожали. – Все вон! Быстро!

Впервые увидав своего пилота в таком гневе, экипаж притих и быстренько покинул модульное пространство. Скрежеща зубами, Гейс выпрыгнул следом.

– Вы что, совсем озверели?! Устроить потасовку в садящемся модуле! А если б мы разбились?!

– Все же обошлось, – Чемерон-Зенезеба держался за правый глаз, куда ему случайно вписал локтем Мантий-Мукаделис, стремясь защитить своего хвостатого любимца. – Ты успокойся…

– А могло не обойтись! – Гейс не желал успокаиваться. – Такое поведение в воздушном транспорте недопустимо! Это смертельно опасно! Как же вы не понимаете простейших вещей?! Чего ты к нему полез? Чего ты полез к нему, я тебя спрашиваю?!

– Этот скот меня совсем достал! – отрезал Нело, исподлобья глядя на Гейса. – И задница у него воняет!

– Свою понюхай, если дотянешься, – миролюбиво посоветовал Рамонра. Сидя рядом с отцом, он заинтересованно поглядывал по сторонам.

– Относись к нему нормально, и он перестанет тебя доставать!

– Не перестанет! Гляди, какая подлая, глумливая морда! Ему нравится всех бесить и доставать! Он же провокатор! А от провокаторов только вред и зло! От него надо избавиться! От него целый народ избавиться хотел! Целый народ! От него одного! Представляете, как он сумел их всех достать?! Говорю вам, терять его надо, а то все окорячимся!

– Знаешь что, – процедил Гейс, стараясь дышать размеренно, – за муариллу отец дорогую цену дал, щедро медальонами тряхнул! А ты нам достался совершенно бесплатно! Да еще с кучей претензий, проблем и неприятностей! И я с большей радостью избавился бы от бесплатного тебя, чем от проплаченного зверя! С ним хоть договориться можно, а ты упертый и огнеупорный, как посадочная площадка! Еще и тупой до удивления!

– Почему – огнеупорный? – озадачился Нело.

– Тьфу! – в сердцах сплюнул Гейс. – Треснуть бы тебя чем-нибудь, да все равно не поможет!

– Прошу вас, дорогие мои, – попробовал вмешаться Мантий-Мукаделис. Чемерон-Зенезеба ни во что не вмешивался, он стоял чуть в сторонке и изучал пострадавший глаз, глядя в отполированную до блеска браслетную пластину наручного пульсометра. – Мы прибыли в чужой мир! Следует забыть о распрях в сей торжественный миг и всецело отдаться изучению безымянной планеты!

– Кстати, здесь довольно душно, – заметил Рамонра. – И не особо светло. Должно быть осадки собираются… И вообще, тут как-то странно.

– Да? – Гейс мгновенно остыл и втянул ноздрями воздух, переключаясь с междоусобных конфликтов на изучение безымянной окружающей среды. – Что странного?

Вокруг простирались зеленая холмистая равнина, ни деревьев, ни кустарников, лишь низкорослая, словно аккуратно вручную постриженная трава с редкими бледно-желтыми цветочными островками.

– И впрямь душно, – вдоволь насмотревшись на припухающий глаз, Чемерон-Зенезеба убрал пульсометр в нагрудный карман. – Еще в горле сухость и горечь. Здесь воздух и впрямь нормальный? Не перетравимся?

– По всем показателям – да, нормальный. – Гейс присел на корточки и потрогал, рассматривая, траву. – Какая-то она вялая…

Его пальцы приподняли стебли, и выяснилось, отчего создавалась иллюзия, будто пострижено и приглажено – примятая трава лежала на земле, «причесанная» в одном направлении. Озадачившись, Гейс подошел к ближайшему цветочному островку, наклонился и тронул лепестки. Отломившись, они полетели в траву, следом стал разваливаться стебель… и распался весь куст, рассыпавшись тонкими пластинками.

– Предлагаю убираться отсюда, – Чемерон-Зенезеба искоса глянул на то, что осталось от куста, – возможно, эта природа больна, заражена чем-то.

– А я предлагаю вернуться в модуль и пролететь туда, дальше, – Мантий-Мукаделис указал на ломкую линию горизонта. – А вдруг здесь есть народонаселение, нуждающееся в нашей помощи?

Предложение отца пришлось по душе Гейсу и он жестом приказал всем залезать обратно в модуль, и на этот раз посадил Нело в передний отсек рядом с собой. Модуль мягко оторвался от земли и с тихим гудением понесся к горизонту на критически малой высоте. Прильнув к иллюминаторам, экипаж старательно осматривал окрестности. Особым разнообразием окрестности не баловали: зеленые просторы с редкими озерцами, да островками высоких широколистных растений – нечто среднее между деревом и кустарником. Одну за другой Гейс включил системы максимально удаленного сканирования местности и на центральную обзорную панель начали выводиться данные. И буквально сразу модуль сообщил координаты крупных, предположительно рукотворных объектов. Гейс сразу сменил курс.

– Там что-то есть, да? Что-то есть? – разволновался Мантий-Мукаделис. – Что там есть?

– Пока не знаю, скоро увидим.

Хотя, если честно, Гейсу не очень хотелось искать встречи с народонаселением этого «неопознанного космического объекта», потому как что может собой представлять эта загадочная цивилизация не известно, а модуль, меж тем, практически ничем не был вооружен.

Вскоре ровные пейзажи сменили заросли низкорослых узловатых деревьев без листьев и плодов, с гладкими до блеска темно-зелеными причудливо закрученными ветвями. А над лесом возвышались пять похожих на пальцы башен. Они поблескивали почти такой же гладкостью, как и деревья. Гейс присмотрел относительно ровную поляну неподалеку от башен, сделал пару кругов, высматривая признаки народонаселения и, никого не обнаружив, посадил модуль на покрытую редкими пучками травы поляну. Выходить не торопились, сидели и рассматривали. Вся территория вокруг башен была практически лишена растительности, за исключением плотных темно-зеленых травяных пучков, проросших сквозь трещины в земле. Ветер лениво подгонял сухие сверточки листвы, попавшей сюда откуда-то издалека, по левую сторону просматривалась то ли небольшая арка, то ли недоделанная беседка, сплетенная из коричневых, точь-в-точь в цвет земельных трещин, толстых ветвей, и под сенью арки-беседки располагался довольно странной формы деревянный столик и пара непонятных пеньков. Сами башни выглядели монолитами из неизвестного материала без намеков на входы и выходы.

– Я вас, наверное, здесь подожду, – подал голос Чемерон-Зенезеба, – как-то не особо приятно выглядит этот пейзаж.

– Здесь нет никого, – сказал Рамонра, – ни мыслей, ни дыхания не слышу. А вот само по себе местечко очень странное, непонятное, я бы сказал.

– А что тебя настораживает? – обернулся Гейс.

– Это очень странное небесное тело, я его даже планетой назвать не могу…

– А что это такое, по-твоему?

– Не могу пока понять, но это не планета в общепринятом понятии.

– В общем, в сфере выше услышанного, я вас тут подожду однозначно, – зевнул Чемерон-Зенезеба. – Заодно и за транспортным аппаратом присмотрю, чтоб не провалился куда-нибудь в неизвестность.