– Даже не знаю, отчего я в этом сомневаюсь, – тяжело вздохнул Гейс, подключая основные системы торможения, – даже не знаю…

Обзорный иллюминатор расцветился координационной сеткой, пошел сбор и передача данных обо всём, что происходит за бортом.

– А вон там что-то есть, – раздался голос Нело над ухом Гейса. – Какая-то там пупырина торчит.

– Где? – Мантий-Мукаделис оперся на пульт, желая приблизиться к обзору и случайно нажал внешнее опознавательное освещение корабля, рассчитанное на приземление в ночное время. «Антарагон» вспыхнул, разбрасывая мощнейшие световые лучи.

– Так, отец, давайте не будем творить беспорядки, – Гейс поспешно отключил световые системы, благодаря которым и без того громадный корабль теперь уже точно увидала даже самая распоследняя козявка на этой части планеты. – И вообще, всем посторонним отойти от пульта на пять шагов!

– А вон еще одна пупырина, только длинная и высокая, – сообщил Нело, послушно отходя на нужное количество шагов. – Сдается, это не выросло само по себе, это построили руками.

– Да, это какие-то сооружения, – Гейс поглядывал в иллюминатор, координируя посадочные системы. – Но мы от них довольно далеко припаттисферимся, долго будем добираться.

– А что, разве в корабле нет модулей? – Нело переминался с ноги на ногу в пяти шагах от пульта управления. – Не на чем долететь?

– Модули есть, – Гейс плавно потянул на себя последний регулятор скорости, – но мы пойдем ногами.

– Это почему еще?

– Потому что я здесь командую всем тем, что двигается и летает.

– Но дорогой, Гейс, – Мантий-Мукаделис хотел, было, сделать шаг, но все-таки вернулся на исходную позицию, – я тоже интересуюсь, отчего мы не можем воспользоваться удобным модулем для передвижения по этой густо растительной местности?

– От того, что, дорогой мой отец, я не наблюдаю ни одной зарядочной площадки корабельных систем, а так же мне не известно, сколько мы тут пробудем, как и когда соберемся улетать. И если вдруг расслабятся топливные батареи корабля, я подпитаю их батареями модулей. А теперь все, кроме пилота, пускай отойдут вон к тем вспомогательным сидениям, присядут на них, включат крепежную блокировку и дружно возьмутся руками за подлокотники.

– Разве могут возникнуть проблемы? – Нелуро поспешно разобрался с крепежными системами и помог отцу закрепить поясные и нагрудные серебристые крепления.

– Мы садимся в дикорастущий массив! И лучше вам не знать, какие могут быть проблемы!

Густо взревев, почти невидимая силовая стена вокруг корабля мгновенно смела всю растительность в громадный круг – «Антарагон» совершил посадку на планете Паттисфера. Все еще не веря простому и удачному исходу, Гейс приподнялся, глядя в иллюминатор на симметрично поваленные толстые темно-зеленые стебли с рваными полукружьями листьев.

– Вставать можно уже? – нарушил затянувшуюся паузу Нело.

– Все опасности миновали, дорогой наш Гейс? – Мантий-Мукаделис осторожно снял грудные крепления и принялся за поясные металлические ленты. – Мы можем ступить на эту прекрасную планету?

– Сейчас попробуем, – Гейс встал из-за пульта. – Идемте в аэрофобную.

– Куда? – насторожился Нело.

– Доверься мне, – ответил Гейс нарочито вкрадчивым голосом, – ты не успеешь испугаться!

Аэрофобной оказалось треугольное помещение с различными спецкостюмами для выхода во внешнюю среду. Гейс выбрал три облегченных комплекта желто-голубого цвета и помог пассажирам справиться с крепежной системой. Плотная эластичная ткань специального состава приняла форму тела, ботинки на толстенной подошве сами себе подобрали верный размер. Нело и Гейс в спецкостюмах и круглых черных шапочках смотрелись вполне обыкновенно, а вот Мантий-Мукаделис являл собою зрелище весьма достойное созерцания. Раньше под длинной рубахой свободного кроя не был заметен упитанный круглый живот, не совсем подходивший его коренастой фигуре. Длинный хвост волос со всеми кольцами, разумеется, не поместился под маленькую шапочку и остался свисать до пояса, разделенная натрое борода была аккуратно разложена на груди поверх выпуклых надписей «Антиса», «Антарагон». Ко всему вдобавок под рубахой отца обнаружилось множество металлических шнурков разнообразного плетения с целой гирляндой всевозможных медальонов, что тоже было выложено на поверхность. Гейс окинул взглядом отца, тяжело вздохнул, но ничего не сказал, видя, как Мантий-Мукаделис радуется своему внешнему виду, то и дело восторгаясь удобству и практичности «этого чудесного одеяния». Прихватив парализатор, Гейс объявил о готовности покинуть борт. Все анализирующие системы показывали умеренный климат, достаточно высокую температуру, нормальную влажность, идеальный по составу воздух без вредных примесей, поэтому из корабля смело вышли с открытыми лицами. Воздух наполнял яркий, свежий запах поваленных стеблей и сладковато-пряный разворошенной коричневато-бурой земли. Вдалеке, над высокой густой листвой сиял узкий полукруг оранжеватого светила.

– Надеюсь, это восход, а не закат, – сказал Гейс, – мало будет радости бродить в темноте по зарослям.

– Надо было модуль взять, – проворчал Нелуро и попробовал наступить на ближайший стебель, проверяя его на прочность. Стебель не сломался, зато оказался таким скользким, то Нело чуть не упал.

– Забудь о модуле. Так, значит, идти придется с затруднениями… – Гейс оценил расстояние от корабля до конца круга поваленной растительности. – Так, Нело, ты давай с одной стороны отца под руку прихватывай, а я с другой.

– Ну что вы, не стоит! Я и сам могу великолепно справиться!

– Отец, собирать вас тут по частям времени у нас не будет, я еще не понял – садится местное освещение или все-таки встает. Ну, давайте, идемте потихоньку.

Скользя и спотыкаясь, троица ступила на нелегкий путь, заметно осложнявшийся попаданием ног в межстеблевое пространство и последующее затрудненное освобождение их. Но, к счастью, до твердой почвы добрались без травматизма.

– Итак, – Гейс огляделся по сторонам, – предположительные постройки виднелись слева по борту, значит, нам вон туда. Я иду первым, чтобы осматривать дорогу во избежание неожиданностей. Возражения имеются?

– Да нет, – пожал плечами Нело, – иди первым.

– Отец, становитесь за мной, Нело – замыкающий.

– Хорошо, – с готовностью закивал Мантий-Мукаделис и, бряцая медальонами, построился за Гейсом. Третьим встал Нело, и маленькая шеренга тронулась в путь.

Мясистые полукружья листьев покачивались исключительно на самых вершинах, стебли различной толщины росли не так уж близко друг к другу, низкой путаной растительности на грунте не имелось, поэтому продвижение вглубь чащи получилось не особо затруднительным. Гейс внимательно вслушивался и всматривался в прошитые светом и тенью заросли, на всякий случай, сжимая в руке парализатор. Однако, полностью сосредоточиться на окружающей среде существенно мешало поведение Мантий-Мукаделиса. Он шумно восторгался гладкостью стеблей: «Вы только посмотрите, как они блестят! А цвет какой насыщенный!», то и дело останавливался подобрать какой-нибудь мусор: «Взгляните, похоже, я нашел нечто удивительное!» и бесконечно делился с Нело громкими впечатлением об увиденном, потроганном и подобранном. Но, не успел Гейс рассердиться до такой степени, чтобы сделать отцу замечание, как послышались какие-то отдаленные звуки.

– Тихо всем! – Гейс замер. – Слышите?

Из чащи доносились гулкие ритмичные удары.

– Как думаете, на что это похоже?

– Вот на это, – Нелуро отошел к ближайшему поваленному почерневшему стволу и пару раз ударил по нему ботинком. Звук действительно получился похожим.

– Наверное, мы рядом с населенным пунктом, – предположил Гейс. – Ускорим шаг.

По мере продвижения вглубь звуки усиливались, а стволы редели, стали попадаться явно рукотворные спилы – полыми темно-серыми трубами они торчали из земли. Вскоре троица выбралась из чащи на открытую ровную поляну, заросшую короткой, на вид жесткой травой. По центру возвышался сооруженный из плохо обработанных серых камней конус с гладко срезанной вершиной, на которой чернело что-то довольно большое. Вокруг конуса стояли низкорослые паттисферанцы: босые, в зеленых одеждах до колен, с причудливыми головными уборами, вместе с конусообразной постройкой они смотрелись довольно необычно на поляне, в обрамлении гладкоствольной чащобы. Занятые своими делами, а именно: раскачиванием из стороны в сторону и ритмичными ударами дубинок о черные бочонки, паттисферанцы не сразу заметили троицу в желтом облачении. Внимание на пришельцев обратили только тогда, когда они подобрались почти вплотную. Ритмика ударов нарушилась, один за другим стихли бочонки, паттисферанцы развернулись к подошедшим. Но Гейс не торопился озвучивать дружественные приветствия, подняв голову, он смотрел на вершину конуса. Темным предметом на ней оказался зверь необыкновенной красоты: длинная блестящая черная шерсть с золотистыми подпалинами, лапы, толщиной с руку Гейса, крупная голова с двумя остроконечными ушами, напоминающими головной убор высокопоставленной персоны, гладкая шерсть, похожая на густые волнистые волосы, чуть вытянутая морда с раскосыми золотистыми глазами… Густой хвост с золотой кисточкой величественно обвивал лапы – зверь сидел в неподвижно-скульптурной позе и смотрел в небо. За его спиной возвышалось некое малопонятное приспособление, предназначение коего Гейс разгадал, как только рассмотрел толстую веревку на шее черно-золотистого красавца, тянущуюся непосредственно к приспособлению.