«— Эй, мать! Ты — чо! Окстись! Выдумаешь тоже! Камень нам не враг. О взрыве упредил? Уж не знаю, как, но упредил. Связь нам со всеми королевствами дал? Дал! Я бы сказал, что он Разрушителю — враг, и потому — наш союзник… Знать бы ещё, как нам этот союз использовать с толком… Ты не реви, а прислушайся к себе получше: не может быть, чтобы навредил — если и оставил в тебе что, то только полезное…»

«— Вы сами-то верите в то, что говорите? Я, так, например, не верю. Во мне информация от Камня сидит, к которой доступа нет, и которую Вам передать не сумела… И сейчас не могу, ни вот столечко не могу… Это Вам что, шутки?»

«— А ты мне, разве, передала чего-то?»

«— Чего-то передала, — перекривила короля Капа. — И много чего передала… И не передала тоже много чего…»

«— А чего ты мне передала?»

«— А я знаю!? И чего не передала — не знаю, и чего передала — не знаю… Ну, и толку было с Камнем беседовать: только, что взрыв предсказал…»

«— Будет, наверное, всплывать при необходимости… В виде чистого знания, как у тебя — о нашем местонахождении в Соргоне, или у меня — про открытие Перехода… Как у обоих со взрывом получилось: оба же знали, что взорвётся, а откуда — и богам не ведомо…»

«— А я всё равно первая сообразила, — Капа отвлеклась от печальных мыслей. — И дальше тоже буду первая соображать!»

«— Ну, так тебе и положено — во всём быть первой: ты же не кто-нибудь — Корона Хрустальная!»

И король, успокоив немного сожительницу, снова обращался к Индуру, а то — и к Клонмелу. От сержанта, правда, толка было немного: он безвылазно просидел в комнатах, отведенных королю — сначала ждал окончания переговоров с Камнем, потом — пока Их Величество принимают сон, а потом и вовсе из Горы ушли — после сытного обеда. Всего-то и впечатлений от увиденного: стены коридоров города испещрены хитро замаскированными амбразурами — для прицельной стрельбы гномов, и всякого рода ловушками, от срабатывания которых спускаются механизмы самострелов или льётся из труб горящее масло. Тёмные искрящиеся коридоры — смертельная западня для любого войска, и чем больше оно будет, тем больше трупов останется в Горе.

— Вот как! А я ничего подобного не заметил, — посокрушался король. — Что значит — глаз опытного военного…

Клонмел принял слова короля за шутку: из опытных военных он знал только одного — самого Василия. Следом за ним сержант ставил своих начальников: Паджеро и Илорина. Ну, и Тусона, конечно. Да из новых имён: Бушира и Эрина. Но с королём никого даже в мыслях не равнял, признавая неоспоримое превосходство его над прочими.

А король, военный гений Соргона, никак не мог взять в толк: почему сам не заметил столь очевидных вещей… Очевидных, правда, после разъяснений Клонмела. Озадаченный сержантом, огорчённый Капой, Василий переключался на Индура и слушал подробные истории о приключениях мальчика в Горе, пережитых им всего за один день.

Были тут и описания пещер, от названий которых захватывало дух: Алмазный грот, Бирюзовая падь, Малахитовый зал и Гранитные столбы. Присутствовали и подземные озёра: озеро Чёрной воды, Нежданное озеро, Рыбный садок и озеро Бездонное. Реки и ручьи тоже имелись в наличии: река Быстрая, река Ленивая, Каскадный ручей, ручей Золотое Дно и Солёный ручей.

Побывал Индур и в кузницах у оружейников, и в ювелирных мастерских, и в гномьей швейке. Оказывается, в Горе и подарки раздавали, но получил их только один Индур. Гномы подарили мальцу складной карманный ножик, предназначенный для ремонта конской сбруи: два лезвия и шило. А сестре его передали шитый узорами женский наряд.

— Не велик ли будет? — поинтересовался король.

— Я сам просил, чтобы на вырост дали: сейчас-то платья у Саланы есть… — ответил маленький глава семьи. — Будет что и на потом носить…

В общем, не скучная получилась — обратная дорога у короля.

— Поиск людоловов, как я понимаю, сейчас затруднен, так как охота на людей для них перестала быть главным источником дохода. Нет Безликого — некуда и пленников сдавать. А жить им на что-то надо. А жить привыкли они богато, во всяком случае — не побирались… Значит — разбой. Где нападения часты, и добыча взята хорошая — там и следует их искать…

— Не так, Котах, — возразил Змей. — Добыча — добычей, но ты не заметил в рассказе короля о дорожной засаде одной мелочи. Командиром там бы пустоголовый. Разбой для еды неизбежен, но главное для людоловов сейчас — разведка. Нас должны в первую очередь интересовать нападения на источники информации: вестников, офицеров, чиновников министерств…

— … ещё — на чиновников городских управ… и на сельских старост, — подхватил Звон. — И на комиссии по мобилизации… Чтобы сократить набор в армию, — пояснил он свою мысль.

— Да-да, искать нужно только тех, у кого заправляют пустоголовые. Они — нам враги, и любой приказ Разрушителя…, — Лис задумчиво поглядел в окно. — От них чего угодно дождёмся, если не выведем. Одного не понимаю: как можно на такие расстояния что-то сообщать?… Не укладывается… Вот здесь не укладывается… — он постучал себя пальцем по лбу — для наглядности. — А где это Вихрь завеялся? И Хоря ещё не видать… По времени — уже быть бы должны…

Котаху отдали конфискованный особняк Блавика-южного. Места здесь хватало и для размещения сыскной службы, и для сотни приданных ей конных солдат. Сотни, правда, ещё не было. Людей Котах отбирал сам, тщательно, и рядовых бойцов пока что насчитывалось всего полтора десятка. Было бы, наверное, больше, но полк цветных повязок, которым сержант охотно отдал бы предпочтение — видел их в деле и доверял им безраздельно — находился в Аквиннаре. Из числа других, проверенных боем — дворцовые стражи Дамана стояли на хафеларской границе, как и раттанарцы Брашера, как и дружинники Кайкоса и Готама.

Здесь, в столице, кроме необстрелянных, вовсе зелёных, стражников градоначальника Чхогана, войск не было. Разве что проходили через Скирону команды новобранцев в военные лагеря, где Брей сколачивал их в отряды скиронарской армии. Своих пятнадцать солдат Котах отыскал среди мобилизованных ветеранов, два дня останавливая и перепроверяя личный состав этих команд на выезде из Скироны. Жалобы мобилизационной комиссии на самоуправство сержанта, которых у Готама набралась приличная пачка, остались без ответа. Военный министр даже подсуетился и оформил Котаху шикарную бумагу за подписью своей и вице-короля.

В бумаге предписывалось всем, без исключения, чиновникам королевства, а также баронам и военным любого ранга оказывать всемерную помощь командиру специального эскадрона сержанту Котаху и его заместителям — в проведении важных для Короны и королевства военных операций. Название «эскадрон» отряду Котаха дал Василий, и его приняли без возражений, как и всё прочее, что предлагал король. Например, разделение эскадрона на шесть взводов по двадцати конников в каждом. Пока что полный взвод набирался у Котаха только вместе с ним и пятью его капралами.

За прошедшие дни Котах и капралы успели облазить все известные им злачные места Скироны. Каждый полдень собирались в особняке и обсуждали итоги поисков. Результата пока что не было: никто не подсказал, не посоветовал, где найти тот кончик ниточки, ухватив за который, удастся размотать весь клубок и выйти на людоловов. Судя по всему, торговцы людьми внушали страх даже самым отпетым обитателям скиронского дна, и единственное, что установили вполне достоверно — причину, породившую этот страх. Все, кто задавал неосторожные вопросы, так или иначе касающиеся людоловов, исчезали бесследно. И не спасало никакое привилегированное положение, никакие знакомства и связи, никакая охрана — не умеющий сдержать любопытный язык за зубами растворялся, словно в воздухе, не оставляя ни следов, ни намёков на свою судьбу.

Впрочем, не совсем так — после сражения под Скироной судьба пропавших уже ни у кого сомнений не вызывала, и от этого страх только усилился. Пропадали люди и сейчас, и каждое исчезновение молва приписывала людоловам. Какие бы сомнения не испытывал Котах, но каждый случай пропажи людей следовало проверить: мало ли что, а вдруг ещё один Безликий в Скиронаре завёлся? Список пропавших после Скиронской битвы горожан был невелик, всего два, с небольшим, десятка имён, и Хорь с Вихрем занимались только списком — в поисках хоть каких-то общих деталей: может, и верно, людоловов работа… Поэтому опоздание обоих на ежедневную встречу не могло не тревожить остальных.