– Нет!

Его глаза молили о пощаде.

– Даже приговоренным к смерти дают последнее слово.

Губы Лии скривились в презрительной усмешке.

– Я наслушалась твоих слов. Уходи. Сейчас же.

Каменное лицо Дэлтона посерело.

– Ладно, будь по-твоему. Но я вернусь. Жди.

Дэлтон сам не знал, сколько времени он вел машину и в каком направлении двигался. Ему просто надо было куда-то мчаться.

Он был бы рад свалить всю вину на де Шампа. Ну и тварь! Этот хорек еще получит по заслугам. Однако в глубине души Дэлтон чувствовал, что во всем виноват сам.

До боли сжимая руль, он думал о том, что все время обманывал Лию. Так не могло продолжаться до бесконечности. В каком-то смысле он даже был готов принять удар. Но стрела пронзила его навылет.

Надо показать Лие всю глубину его раскаяния. Надо поговорить с ней начистоту. Она должна его выслушать. Он это заслужил.

«Не заносись, – грубо оборвал себя Дэлтон. – Если ты что и заслужил – то хорошего пинка. Считай, ты его получил».

Однако он не собирался сдаваться без боя.

Неожиданно для себя он резко развернулся и поехал в противоположном направлении, к дому Лии. Его прошиб холодный пот.

Может быть, лучше выждать. Сейчас бессмысленно ее увещевать. Но промедление может обернуться потерей. Одному Богу известно, что с ней сейчас происходит. Она, можно сказать, заглянула в преисподнюю.

Дэлтон остановил автомобиль у ее подъездной дорожки и вышел.

Чтобы не потревожить Коти, он не стал звонить, а тихо постучал в дверь.

Тишина.

– Черт побери, – выругался он и вдруг услышал голос Лии:

– Уходи.

– Не уйду. Если ты не откроешь, я вышибу дверь.

Щелкнул замок. Лия отворила дверь. Дэлтон увидел ее холодное, враждебное лицо. Она собиралась захлопнуть дверь перед его носом, но Дэлтон сумел проскользнуть в дом.

Лия направилась к телефону:

– Я вызову полицию.

Дэлтон преградил ей путь.

– Уйди с дороги!

– Ни за что.

Они смотрели друг на друга. Лию била дрожь.

– Умоляю, разреши мне тебя обнять, – говорил Дэлтон. – Пожалуйста, разреши мне тебя обнять. Ты поймешь, как я раскаиваюсь.

Лия вытянула вперед руки:

– Нет. Прошу тебя, уходи. Хватит меня терзать.

Пустота в ее взгляде ранила Дэлтона больнее, чем горькие слова.

– Я понимаю, нечестно было скрывать, кто я такой.

– И кто же ты такой? – безучастно спросила Лия.

– Я – тот самый донор, которого ты выбрала по каталогу.

Лия непроизвольно сжала горло рукой и побледнела.

Дэлтон, окрыленный тем, что она не повернулась к нему спиной, сбивчиво заговорил:

– Мне надо было открыться тебе раньше, но я тебя полюбил и боялся потерять, боялся, что ты прогонишь меня. Так и случилось.

– Полюбил? По-твоему, это так называется?

Не слушая ее, Дэлтон продолжал:

– Когда мы впервые встретились, я действительно не имел представления, что означает это слово. Видит Бог, я и не помышлял о любви. Мне хотелось всего лишь…

– …Отнять у меня ребенка, чтобы заполучить свои презренные деньги!

Он заслужил всю меру презрения, которая звучала в ее голосе, и все же внутренне сжался:

– Так мне и надо. Я понимаю. – Он решился высказать вслух то, о чем размышлял наедине с собой. – Но пойми, когда было оглашено завещание моего отца и я узнал, что для получения наследства должен найти своего первенца, мне некуда было деваться. Я думал только о том, как разыскать Коти и поправить свои дела.

– Значит, ты решил использовать меня, подлец! И что еще отвратительнее, ты решил использовать моего сына. Все, хватит! Ясно тебе? Все кончено!

– Лия, подожди, нельзя же так…

– Только так и можно! – выкрикнула Лия. – И не смей меня трогать, иначе я позвоню в полицию!

Она шагнула к двери.

Дэлтона охватил ужас: он понял, что сейчас потеряет ее. Его зазнобило. Он заговорил – и не узнал собственный голос:

– Послушай, ведь он и мой сын тоже.

Лия застыла на месте, обернулась и расхохоталась истерическим смехом.

– Что здесь смешного?

Лия умолкла, ее лицо снова сделалось отчужденным.

– Хочешь знать правду?

– Да, конечно, только не надо играть со мной в жестокие игры…

– Как ты знаешь, я подверглась искусственному оплодотворению, процедура прошла вполне успешно. – Она выдержала паузу. – Однако вскоре после этого у меня случился выкидыш.

Краска отхлынула от лица Дэлтона. Он почувствовал, что у него потемнело в глазах.

Лия выждала еще немного, чтобы ее слова успели поразить Дэлтона в самое больное место, а потом злорадно улыбнулась:

– Как видишь, Коти – не твой сын.

Дэлтону показалось, что из него выпустили всю кровь. Глядя на него, Лия вспомнила Руфуса, лежащего в гробу.

Она готова была торжествовать победу. Все-таки последний удар остался за ней. Она разнесла вдребезги его напыщенную самоуверенность; этот наглец, похоже, не сомневался, что сможет осуществить свои амбиции за счет ее сына.

Но почему-то торжество не приходило. Лия ощущала только пустоту. Ей хотелось только одного – чтобы Дэлтон навсегда исчез из ее жизни.

– Если он… не мой сын… то чей же? – Дэлтону не хватало воздуха.

– Коти – сын Руфуса.

– Как же так? Почему тогда… почему тебе понадобилось искусственное оплодотворение?

– У Руфуса были неблагоприятные показатели спермы. Это затрудняло возможность зачатия, но не лишало нас надежды. – Каждое слово Лии било Дэлтона словно хлыстом. – После выкидыша мне удалось забеременеть. Вот и все.

Дэлтон был ошеломлен.

– Не могу поверить. Как же получилось?.. – Он не находил слов. – Я был настолько уверен, что Коти…

– Ты во многом был слишком уверен, – язвительно перебила его Лия, чувствуя ком в горле. – Ты, например, был уверен, что мой сын проложит тебе путь к богатству.

Выражение его лица не изменилось.

– Я заслужил все, что ты на меня вылила. Мне нечего возразить, кроме одного: я ни за что в жизни не обидел бы ни тебя, ни ребенка.

Лия горько рассмеялась:

– Ты отъявленный негодяй! Где тебе понять, что ты со мной сделал! Говорю тебе в последний раз: я требую, чтобы ты исчез из моей жизни.

– Это не так-то просто.

– Для меня это просто.

Вопреки напускной браваде у Лии дрогнул голос. Она знала, что не должна показывать свою слабость: если только Дэлтон прикоснется к ней, она не сможет его остановить.

– Лия…

– Как ты посмел? – Она не могла больше сдерживаться. – Как ты посмел использовать нас с Коти в своих корыстных целях?

– Я постарался тебе все объяснить.

– И тебя не мучает совесть?

– Вначале, как я уже тебе сказал, у меня и сомнений никаких не было, – беспощадно повторил Дэлтон. – Я попал в отчаянное положение: рассчитывал на состояние отца, но остался ни с чем. Он даже из могилы сумел до меня дотянуться.

– Моя мать тоже была со мной жестока! – крикнула в ответ Лия. – Однако я не помышляла о том, чтобы поквитаться с ней за счет других.

– Лия, не надо делать мне еще больнее, и так все ужасно. Если бы я знал, как обернется дело, я бы сразу поставил крест на своей безумной затее.

– Не верю!

– Но это правда.

С лица Лии не сходило уничтожающее выражение.

– Мне безразлично. Я не желаю, чтобы ты поддерживал какие бы то ни было отношения с моим сыном. У тебя нет на него законных прав. Доведи это до сведения заинтересованных лиц. Что же касается денег…

– Забудь ты об этих деньгах!

Она холодно рассмеялась:

– Вот это здорово!

Дэлтон вспыхнул:

– Ну хорошо. Пусть будет по-твоему. Но заруби себе на носу: мне плевать, что будет с этими деньгами и кто настоящий отец ребенка.

– Хватит об этом.

Лия не успела опомниться, как Дэлтон подскочил к ней и схватил ее за локоть.

– Я люблю вас обоих! Мне больше ничего в жизни не нужно. Пусть все эти деньги, будь они неладны, достанутся Коти.